Гаврюша, как всегда, ничего не ответил, но чувствовалось, что он рад, что его маленький, но умный друг почему-то доволен.

Лежнев, выговорившись, погрузился в размышления и планы о том, как и что делать в первую очередь. Выходило, что работы им с Гаврюшей предстоит действительно много. Хорошо, что часть её уже, можно сказать, сделана. Ещё когда он стаскивал мелкие корабли, волей-неволей подмечал уцелевшие пространственные двигатели, и старался такие корабли складывать более-менее в одном месте.

«Так что теперь достаточно перетащить всё это на обломок и как-то укрепить, — размышлял Лежнев. — Потом провести энерговоды. Живых реакторов я насчитал шесть штук, но это всё реакторы маленькие. Хватит ли на большую тушу⁈»

Чем больше он осознавал фронт работ, тем быстрее тускнела радость от находки. Фактически он должен собрать новый корабль из всякого мусора.

«Всё бы ничего, если бы не нужно было торопиться. Плевать на дрянную еду — что они там сделали с Тианой? Вдруг они уже стёрли ей память⁈ Да, я помню, она просила спасти её, даже если это будет уже не совсем она. Спасу, конечно, но хотелось бы всё-таки успеть… Как она там, интересно? И как Кусто?»

Перед тем, как браться за «конструирование», Герман решил убедиться, что гипердвижок в рабочем состоянии. Будет очень обидно несколько недель или даже месяцев собирать какую-то кустарную имитацию целого линкора, чтобы потом обнаружить, что ядро всё-таки повреждено и работать не будет. Запитать «обвязку», как и само ядро удалось всего за несколько часов. «Всё же стандартизация — это хорошо!» — радостно думал парень, довольный своей победой. Действительно, ничего сложного — конструкции в основном модульные, масштабируются добавлением этих самых модулей легко. Возникало ощущение, что у технофанатиков есть всего несколько отлично разработанных узлов и механизмов, а всё остальное — это разные комбинации этих самых узлов и механизмов. Хочешь двигатель? Ну, лучше всего, конечно же, взять заводскую модель. Но если что, починить её можно, сняв детали с других двигателей. Причём неважно, к какому классу кораблей относится донор — скорее всего, работать эта конструкция будет. Будет ли она работать хорошо? Герман очень сомневался. Зато в процессе подготовки у него возникла одна мысль. Крайне соблазнительная и в то же время опасная. Теперь парень мучительно колебался, не зная, уступить собственной «гениальности», или действовать более осторожно, но с большими шансами на успех?

«Нет уж, дружище! — сказал себе Лежнёв. — Ты в ответе не только за себя, но и за Тиану с Кусто. Так что работай, как запланировал!» Вздохнув тяжко и печально, он продолжил тестирование едва оживлённого агрегата. Движок показывал себя вполне достойно, вот только, как и ожидалось, активно моргал красным в той части тестов, которые отвечали за транспортируемую массу. Судя по показаниям для «минимальной» загрузки не хватало где-то восьмидесяти процентов массы. Это примерно двести тысяч тонн.

— Не, ну это, конечно, да… — растерянно протянул Герман, осознав масштаб проблемы. — Это, конечно, мощно. Ладно бы просто собрать. Тут в округе гораздо больше болтается. Ещё, правда, нужно это сделать незаметно для следилок. До сих пор-то мы с Гаврюшей слишком мелкие вещички таскали, а на крупные куски могут и отреагировать. Но это ладно, как-нибудь… но где я столько движков пространственных найду, чтобы получившуюся дуру разогнать⁈

По самым скромным подсчётам выходило, что разогнать до нужной скорости такую массу у него ну никак не получится. Герман уже неплохо представлял принципы гиперпространственного перемещения. Чем дальше от ближайшего массивного тела, тем скорость должна быть выше. В то же время, находиться слишком близко к какой-нибудь планете тоже не стоит — может получиться неприятно. Бой произошёл достаточно далеко от системы, так что разгоняться придётся…

— Не, никак не хватает. Хоть наизнанку вывернись. Ни движков, ни реакторов.

Как ни странно, этот факт Германа даже обрадовал, потому что не оставлял выбора. Теперь рисковать просто придётся, и, если получится, долгие и монотонные сборы будут уже не нужны.

— Проблема в том, Гаврюша, что мне Дар, ну ты помнишь, тот инженер, с которым мы у маригов тусовались, все уши прожужжал: разобрать ядро гипердвигателя нельзя. Никаким, понимаешь, образом. Потому что его содержимое находится даже не в нашем пространстве, а в гипере, представляешь? Собственно, при переходе корабля в гипер движок его, корабль, как бы вытягивает к себе. Короче, если движок из этого гипера вынуть, то всё — ядро можно выкидывать, потому что обратно его запихать не получится. Это делается на заводе, и на процесс, так сказать, погружения в гипер, требуется ну просто дофигища энергии. Но тут вот какая штука. Я, когда тестировал наше сокровище, обнаружил, что у ядра тоже имеются, такие, понимаешь, модули. Тестируются они по отдельности каждый, значит, хоть и находятся в гипере, но находятся они там по отдельности! Ты хочешь мне сказать, дорогой Гаврюша, что это звучит, как бред? — уточнил Герман у собеседника после того, как провернул очередную процедуру с запихиванием в рот осточертевшей каши.

Гаврюша согласно промычал. Можно было бы подумать, что Лежневу просто показалось на почве долгого одиночества и неопределённости дальнейшей судьбы, но происходило такое уже не впервые. Парень сначала удивлялся и радовался, а теперь привык и просто старался чаще разговаривать с приятелем. Раз реагирует — значит, нравится ему, а раз так, то и Герману гораздо приятнее, чем просто болтать в пустоту.

— Тут я с тобой соглашусь, — кивнул Лежнёв, — оно именно так и звучит. Но только если не учитывать их любовь к модульности и масштабированию за счёт увеличения количества модулей. Если это работает для других агрегатов, то почему им не попытаться сделать так же для гипердвигателя? Знаешь, я склоняюсь к тому, что это, может, не слишком рационально, но раз работает, то имеет право на существование. Правда только в том случае, если у вас почти неограниченные бюджеты и госзаказ. Потому что, полагаю, индивидуальный подход всё-таки гораздо эффективнее. Однако для нас это тоже хорошо. Наша задача, получается, знаешь, какая? Нам надо сломать несколько этих самых модулей ядра, при этом не сломав его всё целиком. И тогда получится, что «грузоподъёмность» у нашего гипердвигателя упадёт. Соответственно, нам не придётся как-то рожать пространственные движки, которых у нас просто нет. Вот так-то!

Гаврюша как-то неуверенно угукнул. Может, Герману просто показалось, потому что он и сам здорово сомневался в то, что эта идея сработает. Нет, в своих выкладках он был уверен практически на сто процентов, а вот удастся ли ему сломать гипердвижок лишь частично, а не полностью — это вызывало большие сомнения. Программно уже не получилось — он весь остаток дня пытался. Попытки сопровождались воплями «почему я не хакер!», матом, и битьём ногами по ни в чём не повинному, и, наоборот, даже слишком надёжному ядру. Так, в конце концов, и пришлось расписаться в собственной беспомощности. Правда, сдаваться Герман не собирался, и теперь активно обдумывал способы физического «насилия» над несчастным движком.

Конечно, первое, что приходит в голову — это аккуратно проткнуть кожух ядра чем-нибудь. Тем же вибромечом, например. Однако скорее всего, такое грубое вмешательство уничтожит разом весь движок. Нужно действовать гораздо тоньше, и у Германа начал складываться план, как именно. Как всегда — крайне опасный и ненадёжный, но другого, увы, не было.

— Понимаешь, Гаврюша, я хочу воспользоваться тем фактом, что компоненты ядра находятся в гиперпространстве. И если подать на них слишком большое напряжение, то область искажений, граница между обычной метрикой и гиперпространством будет увеличиваться. Не сама область гиперпространства внутри нашего пространства, а именно граница. Даже не знаю, как объяснить, потому что сам не понимаю — это уже какая-то очень сложная физика, переходящая в математику и неевклидову геометрию и чёрт его знает, что ещё. Но нам это важно только с прикладной точки зрения, так что не важно. А важны тут несколько вещей — во-первых, не переборщить с напряжением. Если эта область начнёт захватывать слишком много, она просто нарушит питание ядра, и оно вернётся в изначальное состояние. Инишиал стейт, понимаешь, у нас в программировании такое выражение часто использовалось. Собственно, ничего страшного, если так произойдёт, в этом отношении система достаточно надёжна. Починить нарушенные энерговоды, и можно снова пробовать. Хуже будет, если такое случится, когда я буду, так сказать, внутри ядра.