— Тиана! — раздался в наушниках голос напарника. — Слава всем богам! Жива и ходишь! Если ты скажешь, что и память сохранилась, я буду самым счастливым человеком на свете!

— Прости, — ответила девушка. — Память не сохранилась. Только какие-то обрывки всплывают.

— Нет в жизни идеала, — разочарованно ответил Герман, — Но это ничего. Главное — жива и мозг не повреждён, а память… хрен с ней, даже если не восстановится. В таком случае тебя ждёт множество крайне удивительных открытий.

— Я и так не могу от удивления отойти. Как только очнулась, сразу отправилась сюда, почти не общалась с Кусто, но даже то, что он сказал — невероятно.

— Надеюсь, он пока не стал тебя пугать, что мы… хотя ладно, потом, — непонятно ответил Герман. В наушниках раздалась серия взрывов, какие-то вопли, звуки выстрелов и ударов.

— Прости, отвлёкся, — снова заговорил Герман. — Я тут присоединился к группе выживших — команде и пассажирам. Мы уже несколько часов пытаемся прорваться в управляющий центр, но нас зажали, и теперь не совсем понятно, чья возьмёт. Из оружия остался, практически, только мой меч — к остальному зарядов нет. Тут, понимаешь ли, летели мирные шахтёры, и у них с собой большого арсенала нет. Фактически, то, что я притащил на себе, составляет процентов семьдесят всего, что у нас есть.

— Я сейчас нападу на них со спины! — решила девушка.

— Не вздумай! — тут же ответил Герман. — Их слишком много. У нас позиция хорошая, а тебя просто задавят. Нам бы ещё хоть десяток образцов чего-нибудь стреляющего — и мы бы их задавили, а так приходится изобретать всякое, и пока получается так себе.

— Почему они сражаются с собственными сервами? — всё-таки спросила девушка.

— О, это вообще смешная история, — ответил Герман после очередной паузы. — Эти бедолаги летели себе в какую-то богатую ресурсами систему, чтобы её, значит, разрабатывать. Передислоцировались с истощённого месторождения, насколько я понял. Команда большая и богатая, так что у них собственный корабль, переделанный из грузовика. Ну, значит, чтобы и оборудование таскать, и людей.

— Герман, это я уже поняла. Такие переделки для технофанатиков — обычное дело.

— Ага. Тогда, значит, ты знаешь, что мозги у корабля никто не переделывает. Прошивка стоит как у грузовика, только оболочку другую ставят. Так что, когда они оказались в непосредственной близости от этого их запретного города, мозги корабля решили, что нужно избавиться от биологической части груза, чтобы избежать полного разрушения и потери ценностей. Вот они и избавляются. От шахтёров осталась треть — триста человек, но большая часть сидит, забаррикадировавшись во всяких укрытиях, со мной тут всего несколько десятков. Капитана бы трогать не стали, но капитан сам помер из-за шторма. А у остальных взаимодействовать с мозгами корабля полномочий нет. Когда мы их начали оттаскивать от зоны обнаружения кто-то из команды решил, что это хороший шанс выжить и активировал стыковочные захваты. Скотина. Янис утверждает, что тот умник уже погиб, но я думаю, врёт, скотина. Понимает, что я тому гению рожу-то начищу, если узнаю.

«Вот дура! — обругала себя Тиана. — Могла бы и сама догадаться, почему тут всё так взбесилось! А я-то уже искусственный интеллект придумала!»

— Герман, что ты собираешься делать дальше?

— Что-что? Попробую вместе с выжившими всё-таки прорваться в управляющий центр и просто его отключить, — объяснил… напарник, наверное? — Они тут пытаются на коленках сконструировать какую-то особо злую взрывчатку, которая позволит снести нахрен бронированную переборку, закрывающую вход в рубку управления.

— Я помогу, — решила разведчица. — У меня автоматический споромёт и еще много зарядов, я думаю, смогу к вам пробиться.

Напарник явно доверился этим шахтёрам, но она-то знает — технофанатикам верить нельзя. Наверняка, как только они добьются цели, Германа постараются убить или пленить.

— Не надо! — попытался остановить её собеседник, но Тиана слушать не стала. Он просто не знает возможностей её оружия. К тому же она ведь не собирается нападать на них в лоб.

Хорошо, когда корабль переделан в кустарной верфи. Всегда остаётся множество технических переходов и лазов, которых не бывает у изначально сконструированного и построенного на официальных верфях кораблях — так думала девушка, когда подбиралась к крупной группе роботов, обосновавшихся недалеко от места, где прятался Герман. Маскировка скафандра работает, и несовершенные сенсоры сервов не могут её увидеть даже в прямой видимости, не говоря уже о том, чтобы засечь за какими-то препятствиями. Роботы что-то такое делали — кажется, пытались проделать дополнительный проход как раз туда, девушка вышла за спинами противников, и несколько раз выстрелила снопами взрывающихся спор. Сама загордилась своей эффективностью — сварщика, кажется, единственного оставшегося у противника разнесло на куски, часть сервов тоже рассыпались, остальные были повреждены так сильно, что не представляли опасности.

Девушка двинулась вперёд, не слушая предупреждающих криков от напарника, и тут навстречу выскочили еще шесть сервов. Причём с разных сторон довольно широкого прохода. Тиана успела среагировать, выстрелила, снеся сразу троих, но оставшиеся стали бросать в неё гранаты. Взрыв, ещё один. Разведчицу отбросило назад, она потеряла ориентацию, а когда перед глазами перестало кружиться, обнаружила, что почти окружена. Дважды выстрелила, снеся тех, кто ближе всего, отбежала за угол — а потом, повинуясь подсказке Германа, рванула ещё дальше. Правильно — там, где она только что была, опять прозвучали взрывы.

Бежать! Нужно зайти с другой стороны. Тиана рванула прочь и резко затормозила. Навстречу тоже вышли сервы с бомбами. Судорожно метнулась в сторону, забилась в какую-то щель, с ужасом ожидая, что она окажется тупиком.

— Тиана, я сбросил тебе карту! — закричали в наушниках. — Уходи по коммуникациям, прямо над тобой люк! Туда они не лезут! Я не могу к тебе пробиться!

Разведчица кивнула, полезла, куда показали. «Вот ведь дура! — билась в голове назойливая мысль. — Ну ведь говорил тебе Герман, что ты не пройдешь там! Почему не послушала? Он хоть раз оказывался неправ в таких ситуациях?»

Вверху действительно было безопасно, но очень тесно. Тиана поспешно отползла подальше, одновременно пытаясь сориентироваться по карте, и тут поняла, что ей невероятно повезло.

— Герман! Я нашла! Тут магистральный узел!

— И что это за штука такая? — уточнил любимый.

— Это место, в котором управляющие сигналы от мозга корабля расходятся в разные стороны. Если его перерубить, он больше не сможет стрелять и Кусто спокойно от него отцепится, а потом проделает для нас проход.

— Звучит полезно. Давай тогда, перерубай, — предложил Герман. — Интересно, а эти-то шахтёры его почему сразу не перерубили?

Девушка с огромным удовольствием выстрелила в мерцающий разрядами шар, от которого в разные стороны отходили проводники.

— Команда и пассажиры! — раздался из скрытых динамиков голос автомата. — Реактор находится в аварийном состоянии и системы судна больше не в состоянии удерживать его стабильность. Просьба всем желающим сохранить жизнь покинуть корабль. Взрыв случится ориентировочно через сорок-пятьдесят минут.

— А, вот почему, — прокомментировал Герман в наушниках.

Голос Германа был совершенно спокойным, как будто ничего страшного не происходит:

— Мне вот тут подсказывают, что мы с тобой идиоты, — сообщил парень. — И что разветвитель лучше было не трогать, потому что там какая-то беда с реактором была, и теперь он совсем пойдёт в разнос.

Девушка это уже и сама поняла, и теперь судорожно пыталась сообразить, что им делать. Задачу она выполнила. Тихохода, можно считать, освободила — его, конечно же, повредит взрывом, но не сильно. Кусто переживал гораздо большие катаклизмы, особенно в последнее время. Но Герман всё ещё окружён, и прорваться не сможет.