Кремнева крайне удивило отсутствие в комнате Мартова. Если на то пошло, он не видел Мартова с того самого момента, когда говорил с Игорем у окна… Вот чертовщина, куда же он делся?

Загадка разрешилась через пару секунд. Со смущенной улыбкой Мартов появился из ванной.

— Вы что там, руки мыли? Точнее, умывали? — с презрением процедил Кремнев.

Евгений Максимович пожал плечами:

— Что поделать… Да, я не герой. Вынужден это признать… И что теперь? Расстреляете меня за трусость на поле боя?

— Неплохо бы, — Кремнев зло сплюнул.

— Не судите, да несудимы будете… И потом, у каждого свое предназначение. Я сплоховал в драке, но ведь не можете вы утверждать, что от меня совсем нет никакой пользы…

— Ладно, — вздохнул Кремнев. — Как видите, я без вас обошелся…

Он наклонился и подобрал окровавленный пистолет (второй он продолжал держать в руке).

— Трофеи, — сказал он. — Оружия все больше, а вот с реальными результатами пока скверно. Неужели они перехватили-таки ребят во дворе?.. Проклятье, если бы я знал!

— Что знали?

— Что гады запаникуют и так быстро смоются… — Он сунул пистолеты в карманы пиджака. — Поехали к ближайшей станции метро. Ребята должны ждать нас там, если…

— Минуту, — Мартов никак не мог избавиться от виноватого тона. — Давайте наведем здесь порядок, чтобы в случае чего моим коллегам из милиции не к чему было придраться. Кое-где остались наши отпечатки…

— Но поторопимся! Чего доброго, кто-нибудь сообщил о стрельбе. Тогда ваши коллеги не промедлят…

Как бы то ни было, Кремневу и Мартову повезло опять, коль скоро здесь уместно рассуждать о везении. Они беспрепятственно вернулись к машинам и прибыли к станции метро.

И вот тут везение кончилось. У станции их никто не ждал. Они спустились вниз к поездам, снова поднялись наверх, много раз объехали близлежащие кварталы… Игоря и Марины нигде не было. Они исчезли бесследно.

В назначенный день Олег Мальцев напрасно ждал телефонного звонка. Зорин не позвонил, он пришел сам около девяти вечера. Без очков, в элегантном плаще и мягкой шляпе, Владимир Сергеевич шагнул в прихожую квартиры Олега. Он излучал уверенность в себе и окружающем мире, отчего Мальцев, нервничавший с утра, слегка успокоился.

— Вы должны были получить письмо, — сказал Зорин, проходя в комнату.

— Вы знаете о нем?

— Оно было написано по моему настоянию, — пояснил Владимир Сергеевич.

— Вот как? — удивился Мальцев. — Но если вы признаетесь в этом, зачем вам понадобились фокусы со стариком Евдокимовым?

— Олег, мне хотелось, чтобы вы сосредоточились на содержании письма, а не ломали себе голову над тем, кто я такой и что мне от вас нужно..

— Оно настоящее?.. Я имею в виду… то, что там написано, — правда?

— От первого и до последнего слова. Его автор, Сергей Климов, — реальное лицо, и он действительно служил в охране «Сторожки». Я подделал только рекомендацию Евдокимова по известной вам теперь причине.

Мальцев невольно покосился на стол, где лежало письмо.

— Ну, хорошо… И что дальше?

— Дальше одевайтесь. Мы уезжаем.

— Куда?

— Увидите. Впрочем, могу обрисовать направление. Примерно в сторону Коломны, к Мещерской низине. Граница Рязанской губернии.

— В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов, — пробормотал Олег, снова ощущая прилив волнения.

Владимир Сергеевич пронзительно посмотрел на Мальцева:

— Все еще боитесь?

— Нет, но…

— Остановимся на «нет» без «но», — жестко произнес Зорин. — Подумайте сами, стал бы я возиться с письмом и прочим, если бы собирался избавиться от вас?

— Да не боюсь я, — раздраженно огрызнулся Мальцев и тут же сбавил тон: — Это другое…

— Вас тревожит то, что вы можете увидеть? — с веселым любопытством осведомился Зорин. — И что же это, по-вашему?

— Откуда мне знать…

— Вы физик, ученый. И вы неоднократно прокручивали в голове имеющуюся информацию. Неужели никаких догадок?

— Догадок выше крыши. Но как вы сами изволили заметить, я ученый, а в науке догадки лишь тогда чего-то стоят, когда проверены экспериментом…

— Вот я и предлагаю вам эксперимент, да какой! — Зорин подмигнул. — Едем.

— Нужно что-нибудь взять с собой?

— Нет, ничего. Перекусить в дороге у меня есть, но это не так уж далеко. Вряд ли успеем проголодаться.

Мальцев надел кожаную куртку, служившую ему верой и правдой не первый год, положил в карман сигареты и зажигалку. На пороге он пропустил Зорина вперед и оглянулся. Почему-то у него появилось отчетливое предчувствие, что если он и увидит свою квартиру еще раз, то очень не скоро.

«Фольксваген» Зорина развил большую скорость только за кольцевой дорогой. Водитель и пассажир почти не разговаривали, не считая малозначащих реплик. Мальцев плохо знал Подмосковье, а в темноте, рассеиваемой лишь лучами фар, и вовсе утратил всякую ориентировку. Он понимал, что направление поездки Зорин указал верно, однако подробности маршрута оставались скрытыми от него.

Последние четверть часа «фольксваген» петлял по какой-то полузаросшей проселочной дороге, окруженной плотной стеной леса, потом выкатился на обширную поляну и остановился.

— Приехали, — сказал Зорин.

Он полез во внутренний карман плаща. У Олега вдруг мелькнула мысль, что он кругом ошибся и Зорин достанет ПИСТОЛЕТ… Но в руках Владимира Сергеевича оказался лишь плоский футляр, из которого он извлек продолговатую пластину. В затемненном салоне Мальцев не смог хорошенько ее разглядеть.

— Выходите, — проговорил Владимир Сергеевич и первым открыл дверцу.

Они стояли по обеим сторонам машины и смотрели туда, где свет фар ослабевал и сливался с мраком ночи. Было довольно холодно. Накрапывал хилый дождичек, порывы ветра заставляли шуметь кроны деревьев. Мальцев поежился. Эксперимент? Замечательное место для эксперимента.

— Эксперимент, — произнес Зорин, будто заглянув внутрь сознания Олега, — обычно предваряется теорией, не так ли? Ну, а мы поступим наоборот. Скучно тратить время на теоретические выкладки, когда в наших силах устроить эффектную демонстрацию. Смотрите… Да нет, не на меня. Вперед смотрите, перед собой.

Через открытую дверцу он потянулся к приборной доске и выключил фары. Внезапный переход к полной тьме ослепил Мальцева «На что же тут смотреть?» — беспомощно подумал он, опираясь ладонью на капот «фольксвагена».

С той стороны, где стоял Зорин, послышался тихий, невыносимо тоскливый писк, словно десятки голодных комаров пели в унисон. Этот звук наполнил сердце Мальцева страхом и беспокойством, хотя в ровном тоне ничего угрожающего не было. Не сам звук вызывал смятение, а то, предвестием чего он являлся… Чего-то немыслимого, странного, будоражащего… И несомненно, зловещего.

ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ

120 километров западнее Антыкана

Июль 1997 года

Объектив видеокамеры в руках Ани Кудрявцевой был направлен прямо на мчащийся по рельсам паровоз. Видоискатель устрашающе приближал грохочущую махину. Ане казалось, что она стоит на пути поезда… Она понимала, что это только иллюзия, тем не менее внезапно ощутила сильное головокружение и резкий приступ тошноты. Она покачнулась, в инстинктивном поиске опоры поставила ногу на камень… Тот вдруг подался вперед и вниз. Девушка утратила равновесие, шагнула и очутилась в непосредственной близости от световой стены.

Ее словно пронзили изнутри сотни крошечных ледяных игл. Видеокамера обожгла руки, девушка выронила ее. Она пыталась кричать, но не могла издать ни звука. Непрекращающееся чувство стремительного падения захватило Аню. По ее комбинезону ползли фиолетовые светящиеся змейки…

Кто-то вцепился в руку девушки. Это был Сретенский, но Аня не увидела бы Андрея Ивановича, даже если бы оглянулась. Глаза ее застилала белесая мгла, в которой метались золотистые шарики. Почти лишившись сознания, Аня начала падать, увлекая Сретенского за собой. Он плотно прижался к девушке, но не сумел удержать ее и не удержался сам. Вдвоем они покатились по щебенке, влекомые неведомой силой. Колеса поезда гремели над их головами, слышался какой-то протяжный свист… Потом все медленно стихло. Сретенский встряхнулся и сел. Рядом зашевелилась Аня. Зрение постепенно возвращалось к обоим, неприятные ощущения исчезли, но не сразу, а подобно тому, как размывается изображение на экране старого черно-белого телевизора, где плавно прибавляют яркость.