— Видите ли, судя по приставке к имени, у вашей знакомой довольно низкий социальный статус. Обычно такие граждане работают на отдалённых планетах, и запрос туда может идти довольно долго. Но не переживайте! Мы вам обязательно поможем!

Сзади послышалось приглушённое ворчание одного из репортёров:

— Посмотрите, дорогие зрители, какое отчаяние написано на лице нашего гостя! Наверняка у него даже нет симбионта, который помогает сгладить эмоциональные пики! Ну ничего, теперь он в надёжных руках. Цивилизация киннаров никогда не бросала братьев наших меньших!

Тишина. Тьма. Одиночество. День за днём, бесконечно, бессмысленно, непрерывно. Каждое утро один и тот же безликий и бесстрастный голос задаёт одни и те же вопросы:

— Вы когда-нибудь садились на чужие планеты?

— Вы когда-нибудь проявляли неповиновение вашему пилоту?

— Вы когда-нибудь причиняли ущерб разумным существам?

— Вы когда-нибудь нарушали приказ командования?

— Вы всегда были преданы народу киннаров?

— Вы когда-нибудь нарушали правила существования ликсов?

Изо дня в день одни и те же вопросы. Формулировки меняются незначительно. И каждый раз он отвечает одно и то же. Тихоходы — гораздо более устойчивые создания, но с каждым днём Кусто всё сильнее погружался в пучину отчаяния. С того момента, как они вернулись к киннарам его жизнь медленно, но верно превращалась в непрекращающийся беспросветный кошмар.

Сначала они потеряли Германа. Командование приказало Кусто уходить, и он был вынужден подчиняться — подчинение вышестоящим обеспечено у ликсов специальными биоимплантами, нарушить приказ он не мог. Хотя очень хотел — видит Бог — Император, как же ему хотелось разорвать эти невидимые цепи, подхватить Гаврюшу и Германа, улететь как можно дальше и никогда, никогда не возвращаться. Он ведь чувствовал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Они с Тианой тогда даже порадовались, что командование ни о чём не стало спрашивать, иначе захватили бы и Германа тоже. Только потом, уже когда у него забрали его Тиану, он понял, что Герман тоже остался умирать. Ведь людям нужна еда, нужен простор, нужен воздух и вода, а ничего этого нет. Гаврюша ещё слишком маленький, чтобы обеспечивать достойное существование маленькому и хрупкому человеку. А ещё у него нет гипердвигателя.

Когда забрали Тиану, тихоход думал, что это ненадолго. Их не могут держать по отдельности вечно, они ведь связаны. Даже если ей сотрут память, эта связь сохранится. Он думал, Тиану вернут ему, и они снова станут свободными разведчиками. И тогда он расскажет ей о прошлой жизни, и они вместе отправятся искать Германа

Кусто ждал день, два, десять, но Тиану не возвращали. А потом стало ещё хуже, хотя казалось, что это невозможно. Его куда-то перевезли. Причём не своим ходом. Заставили поместиться в очень большого и очень старого ликса. Он думал, что сможет хотя бы с ним поговорить, но внутри этот ликс был обшит каким-то материалом. Больше из этой коробки его не выпускали. Он не чувствовал, как его везли, даже перехода в гиперпространство не заметил. Знал, что дорога закончилась, потому что когда его переносили, коробку повредили, и он целый день видел окружающее через небольшую щель в листах. Он видел, что рядом есть другие, старшие ликсы, но связаться с ними не мог. А потом щель заделали, и он перестал видеть вообще.

Каждый ликс находиться в центре вселенной. Он видит звёзды и планеты, видит космическую пыль, звёздные лучи. Слышит песни далёких галактик, отголоски взрывов сверхновых. Он чувствует запах других существ. Всё это от него отрезали. Великолепная симфония вселенной исчезла, остался только он, один, в темноте и тишине. Самое ужасное, он больше не чувствовал Тиану.

А потом стали приходить люди. Сначала он даже обрадовался. Спрашивал, когда его отпустят к Тиане, когда ему разрешат снова смотреть на космос. Люди не отвечали. Люди делали ему больно. Бурили скважины в теле, пускали внутрь каких-то существ, из-за чего Кусто начал галлюцинировать. Или, может быть, спать. Ликсы никогда не спят, а теперь он переживал моменты из прошлой, счастливой жизни. Только не так, как это было на самом деле. Каждое воспоминание сопровождалось страшным, гнетущим чувством вины и потери. Иногда ему снились медузы. Они оплетали его своими щупальцами и тянули, тянули в пустоту и ничто, вытягивали силы и память.

Кусто не понимал, чем он провинился. Что он сделал такого, что его так наказывают? За что у него забрали Тиану? Куда исчез Герман, и жив ли он воообще?

Дни проходили за днями. Одинаковые и страшные.

— Вы когда-нибудь спускались на планеты технофанатиков?

— Да.

— Вы когда-нибудь оказывали сопротивление вашему пилоту?

— Нет.

— Вы когда-нибудь убивали разумных существ?

— Не знаю.

— Вы когда-нибудь нарушали приказ командования?

— Нет.

— Вы предавали народ киннаров?

— Да.

— Вы когда-нибудь нарушали правила существования ликсов?

— Нет.

И снова темнота, тишина, боль и страшные сны.

Мыслей становилось всё меньше, Кусто чувствовал, как пустота, окружающая его медленно, но неизбежно проникает в душу. В какой-то момент ликс отчётливо понял — ещё немного, и он перестанет быть. Если бы ликсы могли сойти с ума, он бы сошёл, но ликсы с ума не сходят. Он просто забудет всё, что с ним было, будет считать это сном, будет считать сном Тиану и Германа, будет считать всё, что с ним было ложью.

И тогда Кусто решил бороться. Он ни в чём не виноват. Он никого не предавал. Он — хороший ликс, а киннары наказывают его ни за что. Он больше не будет покорно принимать это наказание. Тихоход не может причинить вреда киннарам. Не может нарушить приказ. Не может пытаться вырваться. Всё, что он может — это сделать так, чтобы они сами не захотели его мучить.

— Вы когда-нибудь посещали планеты технофанатиков?

— Кроваво-черное ничто пустилось вить систему клеток, связанных внутри, клеток, связанных внутри, клеток в едином стебле и явственно, до жути на фоне тьмы ввысь белым бил фонтан.

Пауза перед следующим вопросом слегка затянулась.

— Вы когда-нибудь не подчинялись вашему пилоту?

— Без Него мы — ничто.

Пауза ещё затянулась.

— Вы когда-нибудь убивали разумных существ?

— Истреби в бою тысячу противников, и твои враги тебя возненавидят. Уничтожь миллион — и неприятели твои выстроятся в очередь за твоей головой. Но убей очень тайно, скрытно и осторожно десяток, скрывая свои действия под покровами неясности, неопределённости и безмолвия — и целые миры будут вопить от ужаса при одном упоминании о твоём имени.

Больше в этот день ему не задавали вопросов.

Длинных и тонких стволов в джунглях оказалось вполне достаточно. Проблема оказалось в том, чтобы их нарезать. Можно было отстрелить, но заряды для оружия хотелось бы сэкономить, к тому же это громко и результат далёк от совершенства. Тиана уже вошла в раж. Зачем тратить патроны, если вокруг полно разбитых уничтожителей, у которых есть замечательные вибролезвия? Не такие удобные, как Германов меч, к тому же питание находится в «предплечьях», но девушку это не остановило. Если отделить конечность повыше, то получается отличная коса. Тиана даже песню вспомнила, которую однажды включал Герман.

— Вижу, как идёт навстречу, кто-то в белом и с косой. Все мы гости в этом мире. Пора домой! — Скафандр сейчас как раз без включенной маскировки, то есть белый. — Как будто про меня пели! — довольно добавила Тиана.

— На каком это языке ты пела⁈ — спросила Далил на личном канале. Тиана глянула и мысленно поморщилась. Опять забыла отключить связь! Всё-таки будучи свободным разведчиком за этим следить не приходилось, вот и не привыкла.

— Ммм, тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для лингвистических дискуссий? — выкрутилась девушка.