— Вы меня хорошо слышите?

— Да, — ответил пациент.

— Сейчас вы в тёмной комнате. Вы лишены какой-либо опоры. Вам ни холодно ни жарко. Нет тактильных ощущений. Где вы сейчас находитесь?

— Я в темноте. Я как будто в невесомости.

— Вам знакомо это ощущение?

— Да.

Присутствовавшие удивлённо переглянулись, кроме конечно Левинсона.

— Оглядитесь. Нет ли каких-нибудь изменений, — продолжил Лейба Давидович.

— Я вижу точку света перед собой.

— Идите к ней.

— Но я в невесомости и не могу ни от чего оттолкнуться.

— У вас под ногами появилась твёрдая поверхность. Вы её ощущаете?

— Да, появилась.

— Оттолкнитесь от неё.

Кондратьев сидя на стуле слегка оттолкнулся ногами от пола. — Точка приближается. Она становится большой. Это туннель.

— Двигайтесь по нему. Что вы видите?

— Я на краю туннеля. Я вижу, я вижу…

И вдруг Николай начал говорить на английском. (описание будет на русском, английская речь будет обозначена значком*)

— *Я вижу себя со стороны, как я иду через небольшое поле. — Николай вздрогнул. — *Сейчас я очутился в своём теле.

— *Что вокруг вас? Какое время суток?

— *Вечер. Впереди овраг с небольшим мостиком. За ним луг. Вдалеке виден небольшой лес.

— *Откуда вы идёте?

— *С фермы моих знакомых.

— *Где находиться эта ферма?

— *Графство Девон. Пригород Пренстона.

— Давайте зададим вопрос на русском, — предложил следователь.

— Как вас зовут? — спросил по-русски гипнолог.

— *Я не понял вопроса. Язык знакомый, но смысла я не улавливаю.

— *Как вас зовут?

— *Грэхам Бакер.

— *Вы живёте в Графстве Девон?

— *Нет. Я раньше там жил, родился в тех местах. Сейчас приехал в гости к родителям. Я перехожу по небольшому мостику через овраг. Иду по лугу. У меня нарастает тревога. Мне страшно. Я останавливаюсь против своей воли, я парализован. Сверху вспыхивает яркий свет, вокруг всё меняет краски, становится серо-жёлтым. Земля уходит из-под ног, я поднимаюсь. Я вижу поле в большой высоты. Не могу пошевелиться. Меня переворачивает на спину, мне кажется, что я сейчас упаду. Моё лицо направляется вверх. Я вижу над собой круглый тёмный летательный аппарат с квадратным люком посередине и меня затягивает в этот люк. Я попадаю в темноту. Теперь могу шевелиться, но всё равно нахожусь в подвешенном состоянии. Вспыхивает свет. Я, насколько это возможно, осматриваюсь. Кругом на стенах приборы и на специальных подставках тоже. Я проплываю мимо них, меня затягивает в большой зал.

— *Именно это для вас состояние невесомости?

— *Нет. Это другое ощущение, здесь меня как-будто обволакивает мягкая волна. Я вижу в зале несколько десятков кушеток. Почти все они заняты лежащими на них людьми, на головах у них шлемы. Люди как будто спят. Я мягко приземляюсь на одну из кушеток. Мне на голову кто-то надевает шлем. Я ничего не вижу. Я ничего не вижу, — слабеющим голосом сказал Кондратьев и отключился.

— Что с ним? — забеспокоился следователь.

— Похоже все функции мозга приостановлены, — спокойно ответил Лейба Давидович.

— Повышаются параметры, — доложил Владимиров указывая на монитор.

— На сегодня хватит. Открыть глаза.

Но пациент не среагировал.

— Параметры выше нормы, — в голосе заведующего появились панические нотки.

— Быстро в реанимацию, — распорядился Левинсон.

Кондратьева умчали на каталке, следом побежал Левинсон, а наши исследователи собрались в кабинете заведующего. Через десять минут появился гипнолог.

— Что с ним? — в голосе Сергея Ивановича слышались ноты беспокойства.

— Похоже, что мы вторглись в очень хорошо закодированную область его памяти. И именно с этого момента, как я понял, с похищения кем-то, и надо продолжать.

— Но ведь пациент чуть не умер? — сказал Андрей Юрьевич.

— Да. Но я вовремя остановил сеанс. Сейчас его введут в искусственную не глубокую кому, очистят кровь и Кондратьев завтра будет готов к следующим сеансам, — произнёс Левинсон.

— Так ведь неизвестно, как и чем чистить кровь, — возразил заведующий.

— Я уже дал вашим сотрудникам нужные препараты, — успокоил его Лейба Давидович.

— Такое уже бывало? — полюбопытствовал Скрипка.

— Бывало, и не раз. Всё обходилось. Обычно такое происходит при ложных воспоминаниях.

— И такие бывают? — удивился Владимиров.

— Бывают. Например прошлые жизни.

Присутствовавшие в кабинете удивлённо переглянулись. Услышать такое от учёного, профессора, имеющего всевозможные награды и свою кафедру в институте, нонсенс.

— Вы считаете, что у Кондратьева ложные воспоминания? — оторопело спросил Сергей Иванович.

— Тут вопрос в другом, он не вспомнил далёкое прошлое и разговаривал на отличном современном английском, и вот это меня удивило. При ложных воспоминаниях нигде в специализированной литературе не указано, чтобы человек говорил на другом языке, как на родном. И в моей практике такое впервые. Состояние, в которое он впал, похоже на те, которые случаются при ложных воспоминаниях и это объяснимо. У каждого в голове есть области, которые блокируются нашим сознанием и при их разблокировке мозг даёт сигнал, что появилась опасность и отключает организм. Нечто подобное с Николаем произошло пять дней назад, когда он попал под облучение. Похоже, что кто-то применив эти самые блокировки, закрыл целый массив памяти, прикрыв его состоянием ложных воспоминаний. Кто бы он ни был, он очень хорошо разбирается в психике человека. По моему мнению, блокировка напрямую связана с похищением и мне надо работать именно с того момента.

— Вас не удивило, что его возможно похитили пришельцы? — спросил заведующий.

— Меня нет, — ответил Левинсон. — А знаете почему? Я верю в пришельцев.

— Вы верите в НЛО? — удивился Скрипка.

— А что вас это так поразило? Многие же верят в Бога и это не вызывает изумления. Я думаю на сегодня хватит, нам всем нужно хорошенько отдохнуть. Завтра будет очень насыщенный и не лёгкий для всех день.

Настал второй день гипноза с применением препаратов. За прошедшие сутки в отделении умерло еще двадцать восемь человек, включая детей. Посовещавшись в кабинете заведующего наши исследователи сеанс решили проводить сразу в реанимационной, она всё равно пустовала. Принесли и подключили видеоаппаратуру, привели пациента, усадили на стул и прикрепили к телу датчики. Заведующий Владимиров Андрей Юрьевич сел около неонатального монитора слежения за реципиентом. Следователь Скрипка устроился около Левинсона. Лейба Давидович ввёл дозу комбинированного препарата. Выждав нужное для действия веществ время, гипнолог при помощи манипуляций погрузил Кондратьева сон. Начался сеанс.

— Откройте глаза, — успокаивающем голосом сказал гипнотизёр.

— Я вас не понимаю, — ответил Николай на английском.

— *Откройте глаза — сказал по-английски гипнолог не меняя тона. (дальше английская речь будет обозначаться значком *) Реципиент открыл их. — *Как вас зовут?

— *Грэхам Бакер.

— *Вы помните момент, когда очутились внутри летательного аппарата?

Кондратьев на секунду задумался. — *Да. Я лежу на жёстком лежаке. Мне на голову надевают шлем.

— *Кто надевает?

— *Я не вижу. Его надевают с изголовья. Яркие вспышки. Темнота и тишина, — сказал Николай и выпрямившись на стуле замолчал глядя перед собой.

Лейба Давидович сделал знак рукой, чтобы все затихли. Кондратьев сидел с прямой спиной сложив руки на коленях и смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль. Так прошло несколько минут.

— *Давайте начнём с того места, когда вы очнулись! — громко и резко сказал Левинсон.

От этого возгласа все присутствовавшие вздрогнули, кроме находящегося в трансе. Владимиров посмотрел на монитор. Показатели чуть поднялись, но не превышали нормы. Кондратьев начал отвечать ровным безэмоциональным голосом.