Настроение немного испортилось, и собеседники это, конечно же, заметили, поэтому дальше тему развивать не стали. Каюты их тоже впечатлили — особенно душ.

— Как у нас до интеграции было! — радовался Янис. — Настоящий винтаж! Ностальгия!

— На самом деле это не слишком рационально — использовать воду для мытья, — пояснила Тиана. — Но так, действительно, гораздо приятнее. Это Герман подсказал такой способ.

— Слушай, а мы можем как-нибудь контакт наладить с твоей родиной? — спросил Вис напарника. — Мне кажется, мы могли бы быть друг другу полезны, вот честное слово!

— Сомневаюсь, — покачал головой парень. — Слишком далеко. — Это ж вы о регулярном сообщении говорите, а как его наладить я не представляю. Не уверен даже, что мы сможем при желании вернуться. Очень уж тяжелая дорога.

— Ты вот не первый раз упоминаешь какие-то трудности дороги, но не говоришь конкретно, — подозрительно нахмурился Шаед. — Что там хоть? Враги какие-то?

— Аномалии, — ответила Тиана. — Родина Германа находится в другой галактике. Как вы понимаете, добраться туда обычными средствами пока не получается — наш уровень развития такого не предполагает. А аномалии — это нестабильный путь. Там действительно могут быть… непредвиденные сложности.

— Вижу, что там всё непросто, — серьёзно посмотрел ей в лицо Вис. — Помотало вас, да?

— Это было интересное путешествие, — ответила девушка.

С едой вышло вообще смешно. Оказывается, свежие овощи и фрукты у технофанатиков — большая редкость. Даже в их варианте конверторов не предусмотрено ничего, кроме различных вариантов питательных смесей. В дорогих моделях — очень вкусных и полезных питательных смесей, но всё равно, ничего даже близко напоминающего обычную пищу получить почти невозможно — только на таких планетах, как у шахтёров, где ещё осталась традиция готовить самостоятельно. Соответственно та пища, которую они с Германом раздали пассажирам уже вызвала немного нездоровый энтузиазм. Надоевший ей до тошноты салатик бедные технофанатики восприняли, как редкий деликатес, и уминали так, что за ушами трещало. Девушка даже начала опасаться, что кого-нибудь придётся лечить от переедания.

Когда избранные попробовали приготовленные Германом пельмени и жареную картошку, Янис и вовсе прослезился. Остальные были более сдержанны, но тоже восторгов не скрывали.

— Что это за овощ? — спросил Вис. — Корнеплод? Очень вкусный! Настоящий деликатес! Думаю, наше правительство неплохо заплатило бы за семена.

И Тиана и Герман намёк дружно проигнорировали — какой смысл об этом говорить, если будущее туманно? «Но вообще, я бы хотела ещё раз побывать на Земле, — думала девушка, — приятная планета. Герман так интересно рассказывал про их культуру! И море…» Напарник о море всегда рассказывал с восторгом и ностальгией. Говорил, что даже на Юве оно не такое замечательное. «Если вернусь домой, обо всём этом придётся забыть, — печально подытожила Тиана. — По крайней мере, если останусь свободным разведчиком. Надеюсь, мне удастся уйти в свободный поиск». Девушка уже не была так уверена в благополучном исполнении её планов. Причиной стала недавняя травма. Благодаря потере памяти она получила возможность на деле ощутить, как сильно она изменилась за время путешествия. Её могут просто не принять такую, какая она сейчас. «Многих лишали памяти за гораздо меньшее, — признавалась себе девушка, — Я стала слишком самостоятельной. И Кусто — тоже».

Пока разведчица предавалась тяжелым размышлениям, разговор за столом плавно свернул к основной цели встречи.

— Я посмотрела ваши карты, — это Герман попросил Виса забрать все навигационные схемы из транспортника. Настойчиво — Вис не очень хотел делиться. Всё-таки если этот поступок станет известен кому-нибудь из официальных лиц, шахтёру несдобровать. Находка действительно ценная — свободные разведчики редко охватывают своим вниманием глубокие тылы противника, так что подобные сведения дорогого стоят. Зато теперь они могут не тыкаться как слепые котята, «примерно в нужную сторону», а двигаться, осознанно выбирая самый безопасный маршрут.

— Как вы понимаете, планеты для нас закрыты. Но вот здесь, — девушка ткнула в карту и увеличила нужную область, — есть цепочка автоматических станций. Не очень поняла, для чего их здесь вывесили, но та, что в последней системе выглядит довольно перспективно. Она висит на орбите самой дальней от светила планеты, так что нам не нужно будет заходить внутрь. Если не ошибаюсь, даже на автоматических станциях есть помещения для персонала, и можно включить систему жизнеобеспечения. Сможете спокойно дождаться, когда по тревоге прилетят военные. И у нас будет время улететь, так что получится достаточно безопасно.

Шахтёры переглянулись. Судя по выражениям лиц, такой вариант им не слишком понравился.

— Почему вы говорите, что не можете спуститься на планеты? Уж у нас вы точно можете рассчитывать на гостеприимство!

Шахтёры как-то резко перестали казаться Тиане приятными людьми. Раздражает, когда тебя держат за идиота.

— Нет, я не думаю, что могу рассчитывать на гостеприимство, — ровно ответила девушка. — Даже если вы хорошо ко мне относитесь, это ещё не значит, что так же будут относиться ваши соплеменники. Как только они узнают, кто привёз вас на планету, они тут же сообщат о появлении в системе вражеского свободного разведчика. У вас же есть там какие-то космические силы? Я совершенно не стремлюсь вступать в бой с технофанатиками, Вис. У меня несколько другие планы. Умирать ради вашего удобства не собираюсь.

Вис устало потёр лицо, и опять переглянулся со своими людьми.

— Тиана, вы, наверное, правильно всё говорите — если бы это была любая другая планета, всё произошло бы так, как вы и говорите. Но у нас такая ситуация, немного необычная. Давайте я попробую объяснить, а вы уже после решите.

Вис отхлебнул тархуна — этот напиток всем тоже очень понравился. Немного подумал, как начать объяснения.

— Давайте с самого начала. Мы никогда не забывали, что являемся осколком другого народа. Потомки колонистов, которые много веков назад ушли в неизвестность, чтобы найти место для жизни, потому что там, где они жили до этого, было слишком много людей, а ресурсы уже заканчивались. Мы помнили, и когда смогли развить промышленность до такого уровня, чтобы вернуться в космос, пытались искать. Знаете, это какое-то иррациональное желание — найти свою родину. Я понимаю, например, почему вы так стремитесь вернуться. Это любопытство. Мы развивались и росли, менялись… и нам было очень интересно увидеть, как за это же время изменился наш народ. Знаете, какая самая популярная тема для беллетристики у нас была всё это время? Какие фильмы чаще всего становились бестселлерами? Предположения о том, как живут наши предки. Или истории о том, как мы их находим. Или они нас. Каких только фантазий не встречалось! Начиная от того, что там за это время все вымерли и заканчивая тем, что стали богами. В общем, такая вот мечта. И тут она сбывается. — Вис сделал паузу, чтобы глотнуть ещё тархуна.

— Только сбыча мечт редко приносит ожидаемый восторг, — понимающе кивнул Герман.

— Ты прав, парень, это было разочарование, — кивнул Вис. — Я мало знаю о биолюбах… простите, я буду использовать это обидное название, потому что и биолюбы и технофанатики себя называют киннарами. И каждые добавляют — истинные. Так вот, я мало что знаю о биолюбах. Но общество технофанатиков — это тупик. Мы смотрим со стороны, — пока ещё со стороны, — и поэтому хорошо видим, что каким бы могуществом не обладали мои соплеменники, они идут к самоуничтожению. И нас с собой ведут. Нельзя уничтожать на планетах всю биосферу. Нельзя заставлять людей есть помои. Нельзя заставлять их мечтать превратиться в машины. Это выглядит как угасание. Причём контролируемое извне. Технофанатики хотят остановить экспансию. Больше людей — больше ресурсов нужно для поддержания популяции. Значит, требуется расширение. А это угроза. Угроза встретить иные виды разумных существ, или ещё какую-то опасную флуктуацию. Вы знаете, что эти импланты, которые в обязательном порядке вставляют нам в головы, гасят сексуальное желание? Исчезает сам смысл союза между мужчиной и женщиной. Люди превращаются в индивидуалистов. Спокойных, уверенных в себе индивидуалистов, которым ничего не нужно, кроме возможности заменить побольше частей тела машинами, чтобы продлить существование.