Через час самолёт вышел из зоны непогоды. Так как летели они назад, навстречу сумеркам, видимость ухудшалась.

— Командир, до Сосновогорска мы не дотянем, — доложил второй пилот. — Сильный встречный ветер. Большой расход топлива.

— Садимся в Северогорске, — принял решение первый пилот.

Вскоре появился тёмный город. Он чёрным пятном выделялся на сером фоне посевных полей окружавших его.

— Попробуй запросить посадку, — произнёс первый пилот.

— Так город ведь эвакуирован, — возразил напарник.

— Попробуй. Может ещё осталась оперативная группа управления полётами.

Второй пилот включил рацию. — Мы на подлёте. Ответьте. Я борт сто двадцать три, я борт сто двадцать три. Мы на подлёте. Ответьте, — второй пилот посмотрел на командира экипажа. — Не отвечают. Никто не отвечает.

Лайнер лёг на крыло и начал снижаться, делая большой вираж. Дворники еле справлялись с набегающими струями дождя. Вдруг в приёмнике раздался треск и послышался монотонный голос передающий координаты аэропорта.

— АТИС работает, — радостно сказал второй пилот (ATIS, служба автоматической передачи информации в районе аэродрома). — Ребята уходя её не отключили.

— Хорошо, что она функционирует на автономном питании, — ответил командир. — Отправь радиопеленг, пусть нас сориентирует, — он включил внутреннюю связь. — Пристегните ремни, будем садиться.

Лётчики направляя машину по радионавигации и приборам подлетели к ВПП. Самолёт, освещая посадочную полосу фарами в сгущающейся тьме гудя турбинами на всю округу сел в пустом аэродроме. Борт вырулил к рулёжке и заглушил двигатели. Люди облегченно вздохнули, но никто не стал хлопать в ладоши, как будто боясь нарушить образовавшуюся тишину, только капли дождя барабанили по обшивке воздушного судна.

— Будем выгружаться? — поинтересовался Семакин у Дроздова.

— Это, как решат лётчики, — ответил профессор. — Предпочтительнее конечно оставаться на борту.

— Приготовиться к выгрузке, — сообщил командир воздушного судна.

Дмитрий Сергеевич поспешил в кабину пилотов.

— Простите, не знаю вашего имени, — сказал он обращаясь к первому пилоту.

— Игорь Станиславович, — ответил лётчик. — По какому вопросу?

— Можно ли нам, пассажирам оставаться в самолёте?

— Не желательно, — ответил пилот. — Дозаправка в такую погоду с людьми на борту не допустима. В любой момент может начаться гроза, разряд молнии способен вызвать пожар.

— Но как же оборудование?

— Для нас важнее сохранить специалистов, а не железяки. Без вас оборудование превратится просто в груду металлолома.

— Но если повредится самолёт, то как мы улетим?

— За это не беспокойтесь. Я сразу же отправлю запрос на новый борт.

Дроздов вернулся в салон. — Первыми выходят скорпионы и ловцы, — распорядился он.

Бойцы спустились по надувным трапам и перебежками добрались до здания аэродрома. Проникли внутрь аэровокзала. Вернулись через десять минут.

— Никого. Ни живых ни мёртвых, — доложил командир скорпионов.

— Приготовиться к высадке, — распорядился Дмитрий Сергеевич.

Люди начали выгружаться. Осторожно спустили вниз раненых. Всей группой, стараясь не разделяться, прошли в здание аэропорта неся на плечах травмированных. Осмотревшись, люди решили расположиться на втором этаже в зале ожидания, где было много удобных кресел и буфет. По широкой лестнице они перебрались туда. Раненых положили возле окон на пол покрытый ковролином подложив им под головы свёрнутые куртки. Док при помощи одного из ловцов, светившему ему тактическим фонарём, сделал пострадавшим инъекции иммуномодуляторов и себе тоже.

— Странно. Ничего не тронуто, — сказал генетик усаживаясь в кресле. — Как будто люди просто исчезли.

— Да, странно, — ответил ему вирусолог. Он всё не мог никак втиснуться в сидение, мешали подлокотники. Потом до него дошло, что они убираются вверх. Наконец Семакин устроился.

— А вдруг жители уехали и скоро здесь появятся орды бешеных? — предположил хирург присаживаясь рядом.

— Вполне возможно, — ответил ему генетик. — Тогда закроемся здесь и будем ждать спасения. Нас уж точно не бросят. Груз сами понимаете какой важности.

Недалеко от них присели Дмитрий Сергеевич с Виктором.

— Жаль что нет электричества, — сказал Громов. — Попытаюсь поймать на сотку что-нибудь, — он поискал сканером радиостанции. — Тишина.

— Конечно, — произнёс профессор. — Сотовый телефон ловит только местные каналы.

— Ну а вдруг какой-нибудь выживший сидит сейчас у себя в студии и передаёт текст такого содержания. «Внимание, внимание. Наш город подвергся вирусной атаке неизвестной болезни. Все кто меня слышит…»

— И что дальше? — усмехнулся Дроздов.

— Не знаю. Спасайтесь, бегите, прячьтесь. В таком духе.

В тёмные окна порывами колотил дождь. Раненые, после уколов поднявшись с пола, шатаясь поплелись к буфету. Зайдя за стойку они принялись есть всё, что им попадалось. Дмитрий Сергеевич с Виктором сидя в креслах молча наблюдали за ними.

— На бешеных похожи, — полушёпотом сказал Виктор. — Вдруг они станут ими?

— Всё хорошо с ребятами, — тихо ответил ему профессор. — Похожими на бешеных они будут недолго. Это нормальное состояние. У ребят нет захвата нервной системы. Организмы отлично справляются с внесённым ослабленным вирусом. Мы же им дополнительно вкалываем иммуномодуляторы.

— А вдруг они стали практически бессмертны? — озадачился Виктор глядя, как раненые ломаными движениями шарят по полкам.

— Сейчас да, — кивнул Дроздов. — Но через пару, тройку дней станут обычными людьми, как и раньше.

Люди потихоньку укладывались спать. Кто на сидениях, кто на подоконниках, кто прямо на полу. Скорпионы выставили внешние дозоры, а пилоты остались в кабине самолёта. Через полчаса в тёмном зале настала тишина, нарушаемая порывами ветра да дробью дождя доносившихся с улицы и вознёй раненых за буфетной стойкой. Несколько человек собравшись вместе в дальнем углу тёмного зала ожидания тихонько обсуждали сложившуюся ситуацию.

— Мы сейчас находимся от Сосновогорска за пятьсот, может шестьсот километров, — тихо говорил программист. — Пока мы заправлялись и летели прошло четыре часа. Сложим скорость движения бешеных со временем и вычтем из расстояния. Все эти расчёты приблизительны. Получается, что бешеные от нас примерно в ста, ста пятидесяти километрах в любом направлении.

— Как это понимать? — спросил вирусолог.

— Если они двигаются на нас, то будут здесь минимум через сутки, если бешеные ушли от нас вперёд, тогда мы в относительной безопасности, — ответил программист. — Утром, при условии, что нам никто или ничто не помешает, полетим в точку пересадки. Если опять не примут, повернём на север.

— Почему же мы сразу туда не полетели? — полюбопытствовал Семакин.

— Потому что топлива до станции не хватило бы, — ответил программист. — В данном случае, если сейчас заправимся полностью, по моим подсчётам долетим.

— Если заправимся, — произнёс Дроздов.

— Я уверен, что топливо есть, — подытожил программист.

Подошёл Глеб Юрьевич. — Мы проверили топливозаправщики, есть один средний с горючим, — сказал он как бы подтверждая слова программиста.

— И нам его хватит, чтобы долететь до арктической базы? — осведомился Семакин.

— Насчёт Арктики не знаю, это надо у пилотов спросить. А вот до перевалочного пункта должно хватить. Там точно дозаправят.

Дмитрий Сергеевич достал рацию и связался с пилотами.

— Игорь Станиславович, скажите, нам хватит топлива со среднего заправщика до приарктической станции? — поинтересовался он у командира воздушного судна.

— Если верить карте, до станции нет, — прошипел динамик искажая голос лётчика. — Вот до Лещиновска должно хватить. Лёту туда с попутным ветром часа три, плюс минус с десяток минут.

— А если против ветра? — полюбопытствовал профессор.

— На час, может дольше. Все зависит от силы ветра. Но тогда топлива вероятно не хватит. Если снять с борта часть груза, то в любом случае дотянем.