Грэхам перебрался через люк к Лее. Внутри он увидел два вращающихся кресла, перед креслами висящую в воздухе плоскую изогнутую чёрную панель с тёмно матовыми экранами. Такие же кривые панели висели на стенах и потолке кабины. Молодой человек пригляделся, пытаясь понять, на чём держится пульт. Не может же он висеть просто так в пространстве? И тут Грэхам узрел, что панель на самом деле крепилась к тонким, почти невидимым подпоркам, выходящим из носового борта. Парень сел в кресло, оно тут же начало под ним шевелиться и вибрировать принимая форму его тела. Лея воткнула трубку в гнездо под пультом. Все панели засветились мягким светом образовав контур перед креслами из мерцающих экранов. Замигали яркими разноцветными звёздочками символы, загорелись радужными цветами знаки, появились надписи и всевозможные графики. Перед Леей над пультом в воздухе возникла светящееся голубым светом полупрозрачная кисть руки с растопыренными пальцами. Девушка коснулась ладонью голограммы. Кисть поменяла цвет на белый и растворилась.

— *Добро пожаловать на борт Лея, — прозвучал в рубке приятный женский голос. Грэхам закрутил головой, пытаясь найти источник звука, что-то типа динамиков или раструбов, но так и не нашёл.

— *Здравствуй Кайя. Включи двигатель.

Послышался мерный, переливающийся тихо постукивающий звук. Чувствовалось, что капсула начала движение.

— Эй! Что за чёрт⁈ — раздался бас Смоллетта и смех Евы из грузового отсека.

Грэхам решил посмотреть, что там случилось. Парень наклонился вперёд, чтобы встать, кресло под ним тут же начало шевелиться пытаясь повторить его позу, опуская вперёд спинку. Парень попытался выпрямиться, кресло снова начало менять форму. Лея, увидев такое дело, нажала светло-коричневый крестообразный значок на панели, кресло вернулось в исходное положение и застыло больше не изменяясь.

— *Грэхам, если хочешь повернуться, просто надави рукой на тот подлокотник, в какую сторону хочешь повернуть кресло и не отпускай, пока не повернёшь до нужного тебе положения, — проинструктировала Лея.

Парень надавил на левый подлокотник, развернулся на сто восемьдесят градусов, встал с места и подойдя к переборке просунул голову через переходный люк в грузовой отсек. За прозрачной переборкой моторного блока, переливаясь изумрудным светом, работал двигатель отбрасывая зелёные блики на перепуганных людей, сидящих на полу и поджавших ноги к подбородкам. Только Ева, смеясь, прыгала посередине отсека. Грэхаму показалось, что пол стал пружинистым и от этого девочка прыгала выше обычного.

— Что случились? — спросил он.

— Пол ожил, — сказала испуганным голосом Кэтрин. — Он под нами шевелится.

Грэхам высунул голову из люка и оторопело спросил у Леи. — *Как ожил?

— *Это я специально так сделала, — спокойно ответила Лея. — *Пол стал мягким. Ева, я всё вижу! Прекрати дурачиться! — и чтобы её все поняли, громко произнесла по-английски. — Можете успокоиться! Пол специально смягчён для вашего комфорта!

Грэхам вернулся в кресло. — *У вас здесь есть окна или иллюминаторы? — спросил он.

Лея улыбнувшись коснулась рукой на панели до фиолетового квадратика. Непроницаемые стены и нос кабины стали прозрачными. Появилось такое ощущение, что контур из изогнутых панелей реально висел в невесомости, а Грэхам с Леей сидя в креслах парили вместе с пультом над морем. Было ясно видно как вода разделялась с воздухом и обтекала корпус. Грэхам обернулся. Позади него всё оставалось, как обычно, непрозрачные стены и переборка с открытым люком, через который были видны его товарищи по несчастью и работающий, переливающийся зелёными всполохами двигатель аппарата.

— *Я могу сделать любой участок капсулы прозрачным. — сказала Лея приложив к квадратику руку. Она слегка нажала на него и потащила по панели. Следом поползла и прозрачность стен. Она пальцами расширила квадрат, и прозрачность расширилась тоже.

— *Как? — поразился от увиденного Грэхам.

— *Система простая. По всей поверхности капсулы закреплено очень много микроскопических приборов типа ваших видеокамер. Сверху все приборы покрыты особо прочным прозрачным материалом, которому не страшны ни сильные удары, ни критические перепады температур. Стены шлюпа на самом деле не прозрачны, их такими делает обратная съёмка. Ты это знаешь сам, все летательные аппараты оснащены такой технологией. Но пока у тебя ещё заблокированы некоторые участки памяти, для тебя это в диковинку. Сейчас попробую связаться со спасшимися, возможно они установили связь с космической станцией.

— *И как вы общаетесь? Насколько я помню по школьной программе, от Земли до Юпитера радиосигнал идёт в среднем пятьдесят минут и обратно столько же. Вы что, почти два часа будете ждать ответа?

— *Конечно же нет. Мы используем «голубиную почту».

— *Я оценил шутку. И где же голуби? Тоже выгорели вместе с аппаратурой?

— *Зря иронизируешь. «Голубиной почтой» мы называем технологию «кварковой рейки». Как это работает? Допустим, для установки связи, мне на станцию, находящуюся на орбите Юпитера, нужно послать сигнал, содержащий кварк связанный или запутанный на квантовом уровне с кварком, находящимся в моём приёмнике. Вот тот кварк и будет добираться до адресата больше часа. Когда частица доставлена, вступает в связь квантовое поле. То есть воздействуя на частицу, находящуюся на станции, передаётся мгновенный сигнал мне на приёмник. Если предположим на космической станции передвинуть кварк, то с ним одновременно передвинется и тот, который здесь в приёмнике. Это что-то типа длинной гипотетической рейки на концах которой кварки, и расстояние не имеет значения. Ты тянешь здесь конец рейки и там её конец тоже перемещается. Сигнал приходит мгновенно. А почему назвали «голубиной почтой», потому что нужно сначала отправить частицу взятую с собой адресату и только потом получить ответ. Как раньше, брали в дальнюю дорогу голубей, потом с ними отправляли послания. Кстати, у вас на Земле тоже разрабатывается нечто подобное.

— *Это что получается, по радиосвязи можно разговаривать как по телефону? Ответ будет мгновенный?

— *Нет. Нужны доли секунды на расшифровку послания. Так что задержка, хоть и незначительная, но будет. Впрочем, для слуха практически незаметная, — Лея коснулась круглого жёлтого пятна на панели. — Люк, вы слышите меня? Скайуокер, приём.

Грэхам недоуменно посмотрел на девушку. — *Его зовут Люк Скайуокер?

— *Да, — кивнула Лея.

— *У вас там, на вашей базе, часом Дарта Вейдера или Хана Соло нет? — полюбопытствовал он.

— *Есть, — невозмутимо ответила Лея. — *Дарт Вейдер, директор отдела по гибридизации на станции, а Хан Соло его заместитель.

— *Вы что, имена из фильма брали? — изумился парень.

— *Конечно. Мы же не совсем люди и не земляне. А кого больше всех знают на Земле не землян? — Лея лукаво посмотрела на Грэхама. — *Героев «Космических битв». Так легче будет установить контакт с вами. Люди не будут испытывать враждебности к нам.

— *Надеюсь Дарт Вейдер не ходит у вас по станции в плаще и шлеме.

— *Нет, — засмеялась девушка. — *В обычной для нашей базы одежде, только знак отличия на груди.

— *И тебя поэтому тоже назвали Лея, в честь принцессы?

— *Да, — улыбнулась девушка. — *Леей Органой.

— *Почему же тогда детей гибридов назвали обычными именами, — озадачился Грэхам.

— *Потому что они, в отличие от нас, могут иметь потомство, даже смешиваясь с людьми, — на панели засветился жёлтый кружок. Лея коснулась его. — Люк, приём.

— *Да, я вас слышу, — раздалось в кабине. Грэхам опять закрутил головой, пытаясь определить источник звука.

— *Мы уже в пути и скоро вас подберём, — ответила Лея. — *Как самочувствие Андрея?

— *Нормально. Моё тоже, жить будем.

— *Вы смогли связаться со станцией?

— *Да. Они в недоумении, почему произошла катастрофа. Процент крушения был равен нулю.

Грэхам кашлянул прикрыв рот кулаком.

— *Вы там с кем? — послышался удивлённый голос Люка.