Наступила ночь перед операцией. Орды бешеных толпились вдоль бесконечного двойного бетонно-блочного забора с нейтральной полосой посередине. Ширина полосы между заборами составляла двести метров и была заминирована, мины просто разложили на земле. Завывая на разные лады зомби слонялись вдоль ограждения, иногда пожирая друг друга, выбирая среди своих ослабших от голода. Попытки перелезть заграждение пресекались пулемётным огнём с патрульных вертолётов постоянно облетающих разделительную границу. Тех зомби, которые успевали спрыгнуть в нейтральную полосу и не подорвались на минах, военные добивали снайперским огнём, ведя его через сделанные в блоках забора бойницы. Обстановка со временем на линии противостояния изменилась. Раньше птицы летели сплошным потоком долго не задерживались над гигантским скоплением и покружив над головами бешеных перелетали заборы, где их уничтожали зенитным огнём не давая лететь дальше. Зенитки стояли на всю глубину обороны, а это три километра, работая беспрерывно оглушительным грохотом. Всё равно некоторым пернатым удавалось долететь до конца линии обороны, но их было настолько мало, что птиц спокойно добивали снайпера. Беспрестанно убирали валяющихся на земле птиц специальные группы военных, одетых в защитные костюмы и гермошлемы. Двигаясь между стоящей военной техникой, люди собирали сбитых пернатых, складывая их в мешки, попутно добивая выживших, и стаскивали мешки в машины. Грузовики отвозили убитых птиц к специальным рвам, вырытым за позициями и там сжигали. Но с недавнего времени пернатых стало значительно меньше и это был ещё один довод для проведения операции. Исследователи считали, что заражённые птицы, поддаваясь инстинкту в большинстве своём улетели на юг, что так же подтверждала космическая съёмка. Может быть, эти птицы не были заражены? Учёные выявили, что некоторые виды пресмыкающихся не поддаются заразе, а птицы хоть и косвенно, но были их дальними родственниками.
Операция должна была начаться рано утром с обстрелов флангов забора с вертолётов. Всю ночь грохотали зенитки, освещая огненными всполохами стоящие рядом с ними боевые машины, добивая шрапнелью немногочисленных птиц. А под утро пошёл снег. В предрассветной мгле, разрубая лопастями холодный воздух, в пасмурное небо поднялись вертолёты с северного фланга забора. Аналогичные действия происходили на берегу тёплого Адриатического моря. В это же время целая армада самолётов уже подлетала к разделительной полосе, где скопилась основная масса зомби. Самолёты приблизились к границе и сделав виражи над заражённой территорией зашли для бомбометания. Крылатые машины скинув кассетные бомбы улетали обратно. Но уже следом заходили другие эскадрильи, а за ними в сером небе подлетали ещё. Всё это походило на конвейер, нескончаемые самолёты, летящие с востока и отбомбившись улетающие туда же. Винтокрылые машины, работающие с флангов длинного заграждения зашли для атаки и выпустили первые ракеты. Малочисленные группы зомби, до этого бесцельно слоняющиеся вдоль забора не пытаясь скрыться или спрятаться, тупо глядели вверх и тянули туда свои руки. Заражённые животные задирали морды и дико скалясь, рычали на вертолёты. Цель боевых машин была не уничтожение бешеных, а отвлечение идущих из глубины материка на шумы от основного скопления. И действительно,бредущие из Европы, начинали поворачивать в сторону громыхающих взрывов.
К трём часам дня атаки с самолётов прекратились. Так как время было зимнее, скоро должно было начать темнеть и военные ускорили процесс. Не дожидаясь снятия секций, к забору подъехали юркие короткие БТРы шведского производства с громкоговорителями, установленными на броне. Понеслись команды на разных языках, отдаваясь эхом от бетонного сооружения. Бешенные бестолково толкаясь, начали строиться вдоль забора. Животные, поддаваясь стадному инстинкту, вставали рядом с людьми. Зрелище было жутким. Вдоль бетонных блоков на заснеженной земле, под падающем снегом стояли грязные люди с белыми глазами в лёгкой изодранной одежде, с зарубцевавшимися страшными ранами на телах, с вывернутыми конечностями и торчащими через кожу сломанными костями растерянно озирающимися по сторонам. Животные жались к людям, боясь отбиться от стаи. Постепенно вой и рыки по всей протяжённости забора прекратились, были только слышны сдавленные вопли, стоны и жалобный вой. Полетели команды строиться в колонны, но бешеные не среагировали на это. Передающие камеры, находящиеся в кабинах вертолётов, транслировали происходящее на весь оставшийся цивилизованный мир. В московском научном центре сочли такую реакцию бешеных на Беллерофонт странной и сделали запрос на полярную станцию.
— Здравствуйте Дмитрий Сергеевич, — поприветствовал Дроздова директор карантинного штаба Шпагин, глядя на монитор, в котором появился уставший профессор.
— Здравствуйте Геннадий Юрьевич, — ответил руководитель научного центра.
— Вы смотрите трансляцию проведения Авроры? — поинтересовался Шпагин.
— Да, — кивнул Дроздов.
— Меня интересует вопрос. Почему такое странное поведение у заражённых? Ваше мнение?
— Ничего конкретного сказать не могу. Да, реакция необычная. Но ведь они сейчас не в прямом столкновении с войсками, как было у нас, и не в лаборатории. Разные условия. Заражённые долго находились в составе большой группы практически на одном месте. Похожая обстановка сложилась возле американских цитаделей и если бы американцы сейчас применили там Беллерофонт, реакция могла быть схожей.
— Вы считаете, что они могут вести себя по-разному при разных обстоятельствах? — удивлённо произнёс Шпагин.
— Почему бы и нет? Они хоть и мёртвые с точки зрения нашей науки, но с точки зрения тех, кто их создал, вполне живые. Вот если они перестанут подчиняться командам на движение, то это станет проблемой для нас всех.
— Да, наши учёные предположили, что так и будет, — Шпагин почесал кончик носа. — Но ведь такое должно произойти не раньше, чем через пять, шесть месяцев.
— Может произойти и раньше. Если они сейчас не пойдут, то выход один, всех уничтожить, пока они не агрессивные.
Директор штаба протёр платком взмокший лоб. — Как-то не по себе от такого решения, — произнёс он, переведя глаза на монитор демонстрирующий трансляцию. — С расстояния они кажутся разумными и беспомощными.
— Это сейчас. А через несколько часов опять превратятся в кровожадных убийц, сметающих всё на своём пути. В своём обычном состоянии у них нет чувства жалости или сострадания. Идеальные машины для убийств.
Камеры продолжали снимать. Вертолёты висящие по всей линии атаки следили за обстановкой передавая изображения на ретрансляторы. Подъехали инженерные войска. Автокраны встали друг от друга на расстоянии пятидесяти метров у специально обозначенных секций забора. Солдаты, с проворством обезьян забравшись на ограждение, зацепили крюки за торчащие петли из бетонных блоков. После получения команды краны одновременно подняли блоки с первого заграждения на высоту пяти метров. Со стороны бешеных никто не проявил агрессии. Заражённые смиренно стояли возле второго забора, повернув головы на шумы, раздающиеся от работающих кранов. Другие автокраны заехали в промежуточное пространство, усеянное валявшимися на земле погибшими инфицированными людьми, животными и птицами. По специальным отмеченным коридорам в минных полях подъехали ко второму забору. Следом заехали лёгкие БТРы, вставшие вдоль меток проходов в минных полях. Военнослужащие зацепили плиты заграждения, после чего отступили за первый забор. Краны подняли плиты. Сидящие в кабинах автокранов люди ужаснулись. Такое количество бешеных, так близко они видели впервые. Хоть и были усилены кабины автомобильных кранов стальными листами, крановщики с шоферами всё равно находились в сильном напряжении от страха перед заражёнными. В довесок ко всему зомби уставились на работающую технику, но не сдвинулись с места. Послышались новые команды через репродукторы, раскатами пролетевшие вдоль забора. Бесконечная толпа заколыхалась и зомби как бы нерешительно стали выходить на нейтральную полосу. Вдоль обочин минных проходов лёгкие бронемашины не давали выходящим разбредаться по нейтралке. Пытавшихся выйти из общего потока возвращали обратно при помощи струй ароматизаторов. Это давало интересный эффект, сильные запахи лаванды, розы, жасмина перемешивались с вонью бредущих, создавая неповторимый букет зловония и благоухания.
