— Вот теперь-то мне понятно, зачем вам понадобилось на окнах и дверях устанавливать столько самых надежных замков и засовов фирмы «Чаб»!

Питер, лукаво глядя на него, улыбнулся:

— Это не так, мистер Смит. Надежная система запоров совсем не для того, о чем вы подумали.

— Интересно, для чего же еще?

— Исключительно ради сохранности моей библиотеки.

— А по-моему, ради того, чтобы никто из посторонних лиц не смог увидеть у вас полный набор шпионского снаряжения Джеймса Бонда.

— Ну, если вам очень хочется, пусть будет так.

— А почему это вы легко соглашаетесь? — удивился Супер-Смит.

— Потому что хранение подобного снаряжения в век промышленного шпионажа по британским законам не есть преступление. Тем более для нас, коммерсантов и банкиров, — пояснил Питер.

Супер-Смит, отодвинув от себя протокол допроса, улыбнулся:

— Вот вы как, оказывается, расцениваете это… Так сказать, с оправдательным уклоном.

— А как же вы хотели? По вашей милости я же не только обвиняемый, но и сам себе защитник! И потому я не буду подписывать несправедливый приговор. Тем более что все эти вещдоки никогда не принадлежали нам и обыск проводился в наше отсутствие.

— Но вы же и не можете опровергнуть, что все эти «штучки» не принадлежат вам!

— Да, не могу… Но вы же отлично знаете, кто принес их в наш дом.

— Кого вы имеете в виду? — встрепенулся Супер-Смит.

— Не надо играть с нами в кошки-мышки, мистер Смит, — не отвечая на его вопрос, резко отпарировал Питер.

— Но я заметил, вы все время хотите, чтобы мы раскрывали вам карты. А мы хотим, чтобы делали это вы! И это, поверьте, прежде всего в ваших интересах.

— В моих интересах? Да о чем вы говорите?! В моих интересах обеспечить себе и Хелен защиту, поскольку мы не считаем себя виновными.

Супер-Смит уставился на него пустым, студенистым взглядом.

— Ну хорошо, пусть будет так, — подвел он черту под этой частью допроса. — Теперь расскажите, когда и где вы познакомились с Лонсдейлом?

— Это произошло два с половиной года назад. Он представился нам тогда другом того самого человека, который продал нам паспорта на имя Джеймса Цилсона и Джейн Смит. В тот же раз он попросил у нас разрешения оставить свои вещи. Впоследствии он стал заходить к нам в офис на Стрэнде. Когда мы перевели офис на Крэнли Драйв, то он и туда стал приходить и привозить с собой какие-то вещи.

— Когда вы узнали его подлинное имя?

— После того как его фотографии стали появляться в английских газетах. Если мне не изменяет память, это произошло сразу после международной выставки в Брюсселе. Потом, помню, были еще его фотографии, это когда сама королева Великобритании пожаловала ему титул «сэр»…

Стул под Супер-Смитом жалобно заскрипел.

— Достаточно, мистер Крогер, — остановил он Питера взмахом руки. — Нам хорошо известно, чего он добился в Англии. Знаем, что он крупный промышленник, один из директоров фирмы «Мастер Свитч и К°», что имел персональную ложу в Альбетр-Холле.[366] Что пользовался услугами «Мидлендбанка» с правом получения любых кредитов. Но все это было вчера, а сегодня мы располагаем фактами о том, что он шпион международного класса.

— И у вас есть уже доказательства его шпионской деятельности?

Суперинтендант снова заерзал на стуле.

— Здесь я задаю вопросы! — вспылил он. — А вы должны лишь отвечать на них.

— Хорошо, я слушаю вас, — смиренно ответил Питер.

— Мы подозреваем, что Гордон Лонсдейл привлек к шпионской работе не только вас, но и других граждан Англии…

— Вы можете подозревать кого угодно, мистер Смит. Я уже говорил, что мы были знакомы с Лонсдейлом, но не на такой основе, о которой вы только что упомянули…

В этот момент в кабинет вошел высокий элегантный мужчина в темно-синем костюме. Супер-Смит встал и подобострастно вытянулся перед ним. Вошедший взял стул и сел напротив Питера.

Суперинтендант, обращаясь к Питеру, пояснил:

— Это мой коллега. Он тоже из Скотленд-Ярда…

Но Питер догадался уже, что этот человек скорее всего из МИ-5.

— Итак, продолжим наш допрос, — начал опять Супер-Смит, — Кто еще, мистер Крогер, кроме вас, был наиболее близок к Лонсдейлу?

— Мне это неизвестно.

— Где вы еще помимо вашего дома и вашего офиса на Стрэнде встречались с ним?

— Видите ли, — лениво произнес Питер, — у меня не было необходимости встречаться с ним где-то еще… За заказанными книгами он обычно приезжал к нам сам.

Питер вел себя как опытный игрок: он говорил только то, чего нельзя было скрыть, на все другие острые вопросы старался закрывать перед дознавателями «двери» с помощью простого «я не знаю» или же уводил их далеко на «темные аллеи», когда казалось, что они слишком близко подходят к истине.

«Коллега» суперинтенданта, вытащив из кармана пачку «Кэмела», протянул ее Питеру:

— Угощайтесь, мистер Крогер.

Питер отрицательно мотнул головой, отвергая его попытку расположить к себе допрашиваемого.

— Я ознакомился с записными книжками и другими документами, недавно изъятыми у вас при обыске, — продолжал «лжедетекгив», подключаясь к допросу, — и пришел к предположению, что вы по заданию Лонсдейла могли выезжать во многие страны Европы — в Голландию, Бельгию, Австрию, Швейцарию и…

— И во Францию, — добавил Питер.

— Да, и во Францию. И чем же вы занимались там во время этих поездок?

— Я выезжал в эти страны по делам своей фирмы: на книжные аукционы и для закупки литературы по заказам клиентов.

— Хорошо, мы это выясним потом. Теперь ответьте на такой вопрос: кто из вас работал на радиопередатчике?

— Ни я, ни Хелен ни на каком передатчике не работали.

— Но вы знали, что он был установлен у вас под полом?

— Нет, не знал.

— А что вы можете сказать про радиоантенну, которая была в вашем доме выведена наружу по пожарной лестнице?

— Антенна была сделана до нашего переезда в Руислип.

В ответ на это «детектив» в темно-синем костюме нахмурился, потом вдруг вспылил:

— Почему вы упорно не говорите нам правду?

— Какую правду? Я вообще не понимаю, что вы хотите от меня?

— Мы хотим, чтобы вы признали свою шпионскую связь с Лонсдейлом. Мы убеждены, что вы и ваша жена были теми людьми, которые обладали уникальной возможностью прикрывать его шпионскую деятельность и оказывать ему большую помощь. Почему вы не хотите этого признать? Не проще ли было бы все рассказать сразу?

— Нет, не проще, потому что мы не участвовали в шпионских делах и никого не собирались прикрывать.

Ответ прозвучал вполне резонно, и сотрудник МИ-5 надолго выключился из допроса: он почувствовал, что, уступая своему нетерпению, повел себя не так, как следовало, чтобы рассчитывать на успех. Понял он и то, что один его неправильно заданный вопрос, неправильно выбранный тон могут сбить с пути, увести следствие не в ту сторону, а потом из-за этой оплошности придется Смиту терять дни, а то и недели, чтобы наверстать упущенное.

— Мистер Крогер, — значительно спокойнее начал он, — ваши соучастники по шпионажу уже разоблачены, и, между прочим, они признались, что работали на Лонсдейла. Через месяц в суде первой инстанции должно состояться предварительное слушание по вашему делу. Намерены ли вы там давать показания по существу?

— Нет, мне нечего сказать, так как никакого отношения ни я, ни Хелен к шпионажу не имеем.

— Поверьте, мистер Крогер, ваше спасение — в признании. Должен вам сказать, мы имеем достаточно улик, чтобы разоблачить вас если не в шпионаже, то в «тайном сговоре с целью нарушить закон о сохранении государственной тайны».

Вопросы напарника Супер-Смита снова граничили с прямым бездоказательным обвинением. Почувствовав это, Питер вспылил было, но тут же, подавив эмоции, спокойно спросил:

— Может, и нет у нас, как вы говорите, спасения, но я что-то не пойму, между кем подразумевается так называемый вами «тайный сговор»?