Впрочем, сценка довольно быстро стала привлекать внимание посетителей и сотрудников, так что пришлось подключить «группу поддержки», и людям внятно объяснили, что это всего лишь репетиция нового сериала из жизни военных. Да, место хорошее, но решение, будет ли снят эпизод здесь или где-то еще, зависит от спонсорских усилий коммерческой дирекции сети.

Где-то на термине «спонсорство» интерес, как правило, и пропадал… Операцию можно было считать завершенной.

Ти Джей довольно быстро понял, что его привезли в Лефортово, но до конца рабочего дня оставалось довольно много времени — часа два, — а потому знакомство со знаменитым на всю Россию изолятором началось не с камеры, а с беседы.

— Прямо… — распорядился конвойный.

Его подтолкнули вперед, и он слегка отстранился, зашел в комнату, и дверь тут же с грохотом захлопнулась. В кабинете сидел спортивного вида мужчина с седыми висками и короткой стрижкой — бывший советник по культуре из русского посольства. Не узнать его было просто невозможно.

«Вот это встреча!»

— Здравствуйте, — улыбнулся мужчина, — садитесь, как говорится, поудобнее. Надеюсь, русским вы владеете неплохо, чтобы пообщаться со мной… пока без протокола.

Он положил руку на стол поверх кипы бумаг, и Ти Джей прочитал крупные буквы «ДЕЛО» и тут же понял, что Соломин его, скорее всего, не узнал.

«Хотя… он ведь меня как следует и не видел?.. Так, один или два раза…»

Ти Джей опустился на предложенный стул и улыбнулся в ответ такой же белозубой улыбкой:

— Лучше я присяду. Сесть успеем.

Демонстрация отличного знания не только русского языка, но и фольклора выглядела вызовом, но Ти Джей чувствовал, что может себе это позволить.

— Вот как? — поднял брови чекист. — Забавно. Ну что ж, давайте знакомиться.

Он открыл папку, и Ти Джей увидал свою фотографию. Отличного качества, пять на семь дюймов, фас.

«И откуда у них это?»

Ти Джей всмотрелся в одежду, едва видневшуюся на фото, и ухмыльнулся. Ну, конечно же, это съемка в аэропорту на пограничном контроле. Вы стоите и смотрите на инспектора, а он нажимает кнопку. Раз, и вы уже в картотеке. Ловко. Ну, да и у нас так же. Только скоро мы вас еще заставим отпечатки пальцев сдавать, и тогда посмотрим, кто кого быстрее оприходует.

— Итак, ваше имя? — дружелюбно поинтересовался чекист.

— Торн Джоханссон. Фирма ТЕТРА-КАП. Инженер по силовым установкам. А с кем я имею честь?

Чекист приветливо кивнул:

— Соломин Юрий Максимович, госбезопасность, полковник. В настоящий момент руководитель следственной группы.

«Значит, именно он и руководил поимкой», — отметил для себя Ти Джей и сделал удивленные глаза:

— Простите, господин полковник, а чем это мог заинтересовать госбезопасность вашей страны я, скромный инженер-наладчик?

Соломин на мгновение задумался и вдруг широко улыбнулся.

— О-о, не скромничайте! У вас прекрасная и очень важная профессия! Например, у нас в следственном изоляторе испортилась подстанция. После дождя что-то замкнуло. Теперь вот весь изолятор без горячего питания. Сеть заведена в 380 вольт. Ну, и как разобраться без такого, как вы, специалиста? Кстати, вы как… не подскажете?..

Ти Джей напрягся. Его элементарно проверяли. Разумеется, он, в силу текущей легенды, разбирался в высоковольтных сетях, но не до такой степени, чтобы выдержать сколько-нибудь сложную дискуссию о сгоревшей подстанции.

— Я бы рад помочь, — поморщился он, — но только у меня нет допуска к работе с русскими агрегатами.

Соломин улыбнулся — широко, нахально.

— Да что вы говорите?! А у нас, как нарочно, все трансформаторы и плиты немецкого производства, да и в прачечной сплошь шведское оборудование. Уж к этой технике у вас допуск, вероятно, имеется?

Томми занервничал. Он не высидел всех необходимых часов на курсах по подготовке реальных специалистов по силовым установкам, поскольку был абсолютно уверен, что никому этих экзаменов сдавать не придется. Более того, даже если его легенда будет целиком разрушена и Соломин установит, что он лжет, это не будет значить ровным счетом ничего. Но марку следовало держать.

Он демонстративно развалился на стуле.

— Что ж, значит, правильно пишут об использовании в России бесплатного рабского труда заключенных. Однако хочу напомнить, что я — не собственность Российской Федерации! У меня есть своя работа и более важные дела. И я желаю знать, почему не поставили в известность нашего консула. Это незаконно! И я буду жаловаться.

Соломин тут же протянул ему лист бумаги и сверху положил ручку.

— Жалуйтесь. Прошу вас.

«Ах, так вам нужен образец моего почерка? — догадался Ти Джей. — Хотите сравнить с тем, что у вас есть в картотеке! Ну нет! Ищи дурака в другом месте!»

Он широко, демонстративно зевнул и взял бумагу и ручку.

— Я подумаю. Может быть, и напишу. Попозже.

Затем так же демонстративно убрал сложенный лист и авторучку в карман. Снова зевнул и прикрыл глаза. Соломин с таким же демонстративным возмущением поинтересовался:

— Вы что же, не выспались? Я вас попрошу все же не спать на допросе.

Томми тут же открыл и заинтересованно вытаращил глаза.

— Ax, так это допрос? Вы же сказали, «просто побеседовать». Разве не так?

Соломин стиснул челюсти.

— Да. Теперь это допрос. Я разъясняю вам ваши права.

Ти Джей улыбнулся: за исключением задержания, его врасплох не застали ни разу, а вот он предвидел каждый шаг противника. А тем временем Соломин достал бланк протокола допроса и зачитал подряд все положенные подозреваемому права:

— Вы имеете право знать, за что задержаны и в чем подозреваетесь. Имеете право пользоваться услугами переводчика, если не владеете языком судопроизводства, то есть русским. Также имеете право на защиту и право пользоваться услугами адвоката. Если вы не в состоянии обеспечить его участие, то государство обеспечит вам защитника за свой счет. С ним вы имеете право общаться без ограничения времени наедине.

— Естественно, — насмешливо кивнул Томми.

Соломин невольно сжал и разжал кулак.

— Поскольку вы иностранный подданный, вы имеете право на встречу с консулом вашего государства. Кстати, мы известим сейчас же ваше консульство о задержании гражданина Норвегии. Вы имеете право также не давать показаний против себя и ваших близких родственников. И, конечно же, вы можете жаловаться на следователя, производящего следственные действия, а также можете жаловаться на сотрудников следственного изолятора, если считаете, что ваши права нарушаются.

Соломин отложил бланк протокола в сторону.

— Вам все ясно? Вопросы, жалобы, заявления, ходатайства, пожелания? Есть?

Полковник уставился напряженным взглядом на Томми, и тот после недолгого размышления выдал первое пожелание:

— Ага. Значит, право на звонок консулу у меня есть?

— Есть, и мы уже его реализовали. В ваших интересах. Но если у вас есть другой телефонный аппарат, то ради бога! — Соломин сделал большие глаза и приложил руку к груди. — Пожалуйста! Звоните на здоровье. Кто же вам помешает!

«Издеваешься?! — подумал Томми. — Что ж, посмотрим, как ты запоешь, когда сюда явится консул Норвежской короны!»

Консул был строго проинструктирован насчет Томми, и давление им будет организовано серьезное. Ну, а русские были сейчас совсем не в том положении, чтобы ссориться со всем миром и такими странами, как Норвегия.

Он глянул в глаза Соломину и снова зевнул.

— Значит, консулу вы уже позвонили? И когда же он прибудет?

Соломин откинулся на спинку стула и так же демонстративно лениво проговорил:

— Там говорят, что все заняты. Да и рабочий день почти закончен. Может, завтра кто-то и освободится. А может быть, и нет. Так что подождем. Нам торопиться теперь некуда. Ну, а задержание может длиться до десяти суток без предъявления обвинения. Русским вы владеете, как оказалось. Адвоката у нас не просите…