- Звони!

Федор Михайлович снял телефонную трубку и попросил Союзтранс.

- Директор, ты? - спросил он. - Здравствуй! Говорит Дробышев. Когда у тебя ушли последние машины на Сочи и на Гали? И больше не будут? Будут? Когда?

В эту минуту их разговор перебила междугородная. Срочно вызывал Афон.

- Давайте! Алло, алло, кто? - взволнованно крикнул Дробышев.

Телефонная связь тридцатых годов! Но сейчас она не подвела.

Говорил старший смены:

- Майсурадзе только что приехал на попутной машине в Афон, машину не отпускает, зашел в ресторан. В разговоре с шофером сотрудник выяснил, что пассажир просил отвезти его в Сочи. Что делать?

Дробышев посмотрел на Чиверадзе.

- Пусть берут! - ответил Чиверадзе. - Только предупреди, чтоб осторожно, он наверняка вооружен. И чтоб по дороге не выбросил чего. Спроси, вещи при нем есть? Чемодан? Что это они все с чемоданами разъезжают, как курортники? - в первый раз за весь день улыбнулся Иван Александрович. - Ну, пусть берут! И немедленно сюда!

Чиверадзе тут же вызвал оперпункт Афона и приказал, как только машина уедет, произвести тщательный обыск в кабинете и на квартире директора ресторана, арестовать его и срочно доставить. Вешая трубку, Иван Александрович с облегчением вздохнул.

- Уф, гора с плеч! Китов собрали, кажется всех. Осталась мелкая рыбешка.

Он повернулся к Федору.

- Организуй посменный отдых, пусть ребята отоспятся!

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По делу Кади-Заде Исмета, Майсурадзе Д. Г., Зубовича Е. П., Уридия А. Л., Гумба Т. К., Жирухина А. С., Шелегия Г. Г., Гринбаума И. Н., Акопяна X. X., Барабадее Н. К., Акопяна В. X., Мелконяна А. И., Свенсона Р. X., Метакса К. М., Русадзе И. И., Маринец И. Сироженко И. П. и др.

Обвиняемых в том, что по заданию разведки иностранного государства, враждебного Союзу Советских Социалистических Республик, составили заговорщическую группу, поставившую своей целью шпионаж, а также вредительство, диверсии, террор и отрыв от СССР Автономной ССР Абхазии, установление на этой территории власти буржуазии, превращение ее в колонию.

Произведенным ГПУ расследованием установлено, что по заданию разведки враждебного СССР иностранного государства обвиняемые по настоящему делу организовали заговорщическую группу, поставившую своей целью отторжение от СССР Абхазской АССР и установление в ней капитализма. Следствием установлено, что группа объединяла в своих (рядах троцкистов, дашнаков (членов б. партии Дашнакцутюн) и других буржуазных националистов, что подтверждается материалами как данного следствия, так и материалами судебных процессов, прошедших в разных местах СССР, в частности на Северном Кавказе и в Грузии.

Лишенные всякой опоры внутри страны, участники данной контрреволюционной группы все свои надежды в борьбе против общественного и государственного строя СССР возлагали исключительно на вооруженную помощь иностранного агрессора, обещавшего оказать эту помощь на условиях расчленения СССР и отторжения от СССР Абхазии.

Часть обвиняемых являлась агентами разведки иностранного государства и осуществляла свою шпионскую и диверсионную деятельность в ее пользу.

Так, обвиняемый Исмет Кади-Заде с 1919 года являлся агентом турецкой разведки, а с 1920 года - агентом английской секретной службы «Интеллидженс Сервис» и был ее резидентом на территории Абхазской Автономной ССР.

Обвиняемый Майсурадзё Д. Г. в 1919 г. был завербован «Интеллидженс Сервис» и проводил свою подрывную работу до 1929 г. в Грузии, а с 1929 г. по день ареста в Абхазии.

Как установлено следствием, для достижения своих преступных целей заговорщики по прямому указанию иностранной разведки проводили шпионскую работу, организовывали и осуществляли вредительские и диверсионные акты, подготовляли и совершали террористические акты против представителей Советской власти, ставя перед собой задачу подготовить нападение агрессоров на Советский» Союз.

1. Шпионаж против Советского государства и измена Родине

Следствием установлено, что большинство обвиняемых по настоящему делу осуществляло свою преступную деятельность по прямому указанию представителя английской разведывательной службы «Интеллидженс Сервис» в восточной части Черного моря полковника Кребса. Так, обвиняемый Исмет Кади-Заде на допросе 12 октября 1931 г. под тяжестью улик был вынужден признать, что:

«Работая в г. Батуме, был связан с турецкой разведкой еще с 1913 года через офицера турецкой армии майора Рефтик-бея, выполнял ее задания вплоть до 1920 г., когда был перевербован офицером английской секретной службы Пирсом. Работая на «Интеллидженс Сервис», связи с турками не прерывал. В 1924 г. в связи с расширением работы по сбору шпионских сведений (после разгрома так называемого грузинского меньшевистского восстания) был переброшен на территорию Абхазии в г. Сухум, где продолжал свою преступную деятельность, теперь уже под непосредственным руководством английского разведчика, майора, а впоследствии полковника Вильяма Кребса».

(Т. I, л. д. 45, 46, 47).

И дальше:

«Благодаря тому, что я занимал руководящие посты, мне не представляло особого труда собирать и передавать интересующие иностранную разведку сведения и материалы экономического характера, которые представляли государственную тайну. В частности, я освещал и систематизировал сведения по сельскому хозяйству, которые получал от агента, буржуазного националиста Сандро Уридия, работника Наркомзема Абхазии. Являясь председателем Абсоюза, я был в курсе всех вопросов снабжения Абхазии, о чем также систематически сообщал Кребсу, а также турецкой разведке…».

(Т. I, л. д. 64, 65,66,67).

Обвиняемый Майсурадзе, говоря о своих связях с иностранной разведкой, показал:

«Английской разведкой я был завербован в 1919 г. в г. Тифлисе, в бытность там английской военной миссии. После советизации Грузии я хотел прекратить свою контрреволюционную и шпионскую деятельность, но летом 1921 г. ко мне на дом явился неизвестный, впоследствии оказавшийся офицером английской разведки Кребсом, и под угрозой разоблачения меня, как английского шпиона и активного врага Советской власти, командира одного из подразделений меньшевистского карательного отряда Джугели, заставил работать на них. Не скрою, что известную роль сыграло и то, что работа эта относительно хорошо оплачивалась…».

(Т. I, л. д. 153, 154).

Говоря о планах разведывательной службы, обвиняемый Исмет Кади-Заде показывает:

«Начиная с 1926-1927 гг. при встречах со мной Кребс усиленно настаивал на резком увеличении (расширении) диверсионной и террористической деятельности, мотивируя это необходимостью деморализовать налаживаемую промышленность. На мои вопросы, чем вызвана такая необходимость, Кребс говорил мне, что приближается момент вооруженной интервенции против СССР и оккупации Северного Кавказа и Закавказья. В связи с тем, что органы ГПУ знают о пребывании Кребса на территории Грузии и ему нельзя подолгу находиться на нашей территории, он поручил свою работу мне, подчинив мелкие вооруженные антисоветские и бандитские группы, дислоцирующиеся в лесах предгорья, в том числе довольно .активную группу бывших князей Эмухвари, которая с этого момента работала по моим указаниям…».

(Т. I, л. д. 170, 171, 172).

Рассказывая о задачах этих вооруженных групп, обвиняемый Исмет Кади-Заде заявил, что:

«Связь с группой Эмухвари осуществлялась через специальных связных, и в том числе через Шелегия, Уридия, Акопяна и Минасяна, а также через сотрудника милиции Гумбу и явочный пункт в Бешкардаше (обвиняемый Метакса), через которые они (Эмухвари) получали задания на совершение террористических и диверсионных актов. Снабжение оружием, боеприпасами и деньгами происходило морем. К определенному дню и часу, в определенное место, через представителя Индо-Европейского телеграфа господина Свенсона мы вызывали из Стамбула, Трабзонда или Самсуна подводную лодку с необходимым снаряжением. К этому же времени я готовил для отправки материалы по интересующим Кребса вопросам… Последние годы секретную службу интересовали все виды советских документов - всевозможные справки, удостоверения, паспорта, воинские билеты и партийные документы. Я выполнял и это поручение. Я действовал через Шелегия, скупавшего у карманных воров документы, похищенные ими у местных жителей и особенно у курортников, потому что англичан интересовали не только документы национальных республик».