- И еще! Вот чем мучился Антон, что лихостью приглушить хотел. Жизнь, нормальная людская жизнь, его со всех сторон обмывала. И боялся он, что не совладать ему с этим потоком, - руками-ногами цеплялся. Делал вид, что он - король, всех перехитрит. Господи, как это смешно. На суету эту глядеть человеку.

Лера протерла запотевшее стекло, пропуская в комнату бледное свечение декабрьского вечера. Она смотрела в лунку и улыбалась каким-то своим думам, далеким от этой комнаты…

Потом шагнула к старику, наклонилась, поцеловала влажную, размятую морщинами щеку…

На лестничной площадке были слышны звуки скрипки. Дом жил своей обычной вечерней жизнью.

Ленинград, 1981