— Прошу зайти в дом, — сказал Гоудек, пропуская нас с Кулганеком вперед.

В большой светлой кухне, которая, очевидно, служила и столовой, за столом с газетой в руках сидел кряжистый крепкий старик. Возле плиты хозяйничала пожилая женщина. Когда она повернулась в нашу сторону, я узнал в ней ту старушку, с которой сидели на одной скамейке в скверике в тот день, когда через Хоцень гнали колонну военнопленных.

— Это мои тато и мама, — сказал Гоудек и, предложив нам присесть, стал мыть руки.

— Гоши, маете глад? — спросил он, покончив с умыванием и подходя к большому кухонному столу.

Кулганек вопросительно глянул на меня.

— Так, ясно, — сказал Гоудек и достал из шкафа большой кусок ветчины и длинный узкий нож. Точными, неуловимо быстрыми движениями нарезал одинаковые тонкие ломтики, затем взял узкую тарелку, подхватил ножом горку нарезанной ветчины и бросил ее на тарелку так ловко, что кусочки улеглись на свои места, как будто их долго и тщательно раскладывали.

Мы не успели моргнуть глазом, как в руках у Гоудека уже появилась бутылка сливовицы.

Гоудек придвинул ближе к нам с Кулганеком тарелку с ветчиной, поднял свой стаканчик.

— Заяты? — спросил он, глядя на меня.

— Нет, — ответил я.

Гоудек удивленно поставил стаканчик на поднос. Дверь вдруг распахнулась, и в кухню вбежал мальчик лет четырех, удивительно похожий на Богуслава. За ним вошла молодая женщина в белом клеенчатом фартуке и клеенчатых нарукавниках.

— Добрый день, Стаида, — сказала она певучим голосом Кулганеку. — Добрый день, — кивнула в мою сторону.

Гоудек пригласит нас с Кулганеком в соседнюю комнату. Плотно прикрыв за собой дверь, он уселся возле меня и приготовился слушать.

Тщательно подбирая слова, медленно, чтобы Гоудек все понял, я объяснил ему, кто мы, сказал, что мы надеемся на Гоудека и рассчитываем получить от него помощь…

— Я все сделаю, что в моих силах, — горячо заверил Гоудек. — Скажите, в чем вы нуждаетесь? Может быть, вам нужны деньги?

— Нет, деньгами мы обеспечены. А вот продовольствие нам нужно. Разумеется, все расходы по его приобретению мы оплатим.

Гоудек рассказал, что доставать продовольствие будет нелегко — все продукты отпускаются по карточкам при строгом учете. Особенно мизерны нормы на мясо и жиры.

— Но, — заверил он, — для святого дела будет и мясо и колбаса.

Здесь я впервые услышал это выражение: «святое дело». Потом пришлось сталкиваться с ним постоянно. На другой же день Гоудек доставил в избушку Маклакова килограммов десять сухой колбасы. Затем такие поступления от него стали регулярными.

Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - i_132.jpg

Богуслав Гоудек.

Избушка Маклакова была для нас на первых порах очень удобным пунктом, где можно было наладить знакомство с интересными для нас людьми, можно было отобрать наиболее подходящих, наиболее боевых ребят.

Не желая на первых порах расширять свою группу, мы направляли таких отобранных людей в группу Петра Журова и группу лейтенанта Михаила Волкова, с которым быстро наладили связь. Хотелось, чтобы эти люди на всякий случай всегда были под рукой. Нужно только было их вооружить, а затем можно было бы использовать для диверсионной работы.

Но особенно важны были для нас знакомства с местными людьми — учителем Долежалом из села Добжиков, жителями этого же села Ирасеком и Аленой Новотной, жителем села Ярослав Штефеком, бывшим капитаном чехословацкой армии Сейдлом из города Хоцень.

Однажды вечером пришел к Маклакову житель села Срубы Инджих Штейнер. Мы долго с ним беседовали. Штейнер рассказывал о своей жизни, о семье, о работе и между прочим упомянул, что его брат Франтишек уже долгое время работает на авиационном заводе в городе Хоцень. Это меня заинтересовало, и я попросил Штейнера познакомить меня с братом.

Поговорив со Штейнером и убедившись окончательно в том, что ему можно довериться полностью, я сказал ему, что являюсь не сбежавшим из плена, а советским парашютистом, и меня интересуют некоторые сведения военного характера.

Штейнера это сообщение удивило и обрадовало. Платя откровенностью за откровенность, он тут же рассказал, что в Хоцени действует коммунистическое подполье и его брат связан с ним.

Договорились, что завтра вечером Инджих приведет своего брата в хату Маклакова.

На следующий день мы запросили Центр и получили разрешение связаться с подпольной организацией. С волнением, тревогой и надеждой ждали мы предстоящей встречи.

Поздно вечером, выставив посты на опушке леса и на окраине села Рзи, — вот и пригодилась группа Журова, — мы с Пичкарем пошли к Маклакову.

Долго тянулось время тревожного ожидания. Наконец пришел Иван Сапко и вместе с ним рослый чех, назвавший себя Франтишеком Штейнером.

Сапко доложил, что вместе со Штейнером пришли еще восемь человек. Их задержали на посту на опушке.

— Кто такие? — спросил я Штейнера.

— Мои друзья, — поспешил заверить тот. — Все надежные люди, члены подпольной организации!

У меня дух захватило: как же так? Что это за подпольная организация, если сразу на первую встречу заявилась целая группа людей? Ведь еще ни та, ни другая сторона ничего не знает друг о друге. А если хотя бы один из пришедших — провокатор или просто болтун?

Как же быть? Но не отказываться же от встречи, если «гости» уже пришли.

Штейнер вышел. Вскоре вместе с ним в комнату вошло еще несколько человек. Начали знакомиться. Обращал на себя внимание темноволосый, еще довольно молодой человек, назвавший себя Большим Гонзой. Он представил всех остальных. Имена были довольно странные: Малый Гонза, Лойза, Большой Лойза, Вашек… Очевидно, это были подпольные клички. По сути дела к нам пожаловало почти все руководство большой и сильно разветвленной подпольной организации.

Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - i_133.jpg

Руководитель краевой антифашистской подпольной организации Карел Соботка («Большой Гонза»).

Возглавлял подпольную организацию Большой Гонза (настоящее имя Карел Соботка). Все остальные, прибывшие с ним, были руководителями отдельных групп.

Это открытие, пожалуй, не столько радовало, сколько пугало. Вопреки элементарным правилам конспирации руководители подпольных групп собираются вместе и целой оравой идут устанавливать связь с людьми, назвавшими себя советскими парашютистами. В гестапо не дураки. Там есть великие мастера по части организации различных провокаций. Могут создать специальную группу, даже позволят ей совершить парочку диверсий, чтобы втереться в доверие к таким простофилям, а потом сцапать всех сразу. При такой постановке дела подобные «подпольщики» и нас могут потянуть за собой в бездну. Попросил Большого Гонзу объяснить, чем вызваны такие опрометчивые поступки. Он взволнованно рассказал, а остальные подтвердили, что это произошло впервые и то ради такого исключительного случая. Что как только сегодня Гонзе стало известно о появлении здесь советских парашютистов, он собрал некоторых руководителей групп для принятия решения. Единодушно решили немедленно встретиться с русскими. Радость всех была так велика, а желание каждого из них встретиться с советским человеком, прибывшим из-за фронта, было так непреодолимо, что все решили пойти на эту встречу.

Большой Гонза рассказан о структуре и составе организации.

Подпольная организация ЧСОК (Чехословацкий освободительный комитет) с центром в городе Хоцень по существу являлась подпольной коммунистической организацией всего Пардубицкого края.

К тому времени она насчитывала в своем составе несколько сот человек. Ячейки организации были в городах Высоке Мыто, Литомышль, Голице, Рыхнов, Усти над Орлицей, Глинско и Пардубице, таким образом охватывали всю северо-восточную Чехию. Активных диверсионных действий организация пока не вела. Подпольщики печатали и распространяли листовки, собирали оружие, боеприпасы, карты, собрали большое количество продовольственных карточек и денежных средств, готовились к боевым действиям.