По итогам анализа он отдал предпочтение третьей камере, которая по его представлению являлась неправильной и потому в ней «Иуде» придется напрячь все силы и волю, чтобы сохранить автономность и здоровье.
«Как бы то ни было, при выборе камеры свои наблюдения нужно перепроверить у кого-нибудь из начальников изолятора, иначе можно усложнить себе выполнение задания», — решил Эди и встал из-за стола. Необходимо было посвятить некоторое время выполнению физических упражнений, а то за прошедший день он не сделал даже элементарного отжимания.
Но не успел он толком разогреться, как вернулись его товарищи. Артем и Николай, не стесняясь выражений, рассказали о том, что «Иуда» продолжает отказываться от дачи показаний, изначально заявив, что в отношении него милиция совершила провокацию. Принято решение завтра утром, после очередного допроса, перевести его в тюрьму на Володарского, поскольку со стороны его минских влиятельных связей, которые не знают истинного лица «Иуды», осуществляется откровенное давление на МВД. Даже дошло до того, что требуют встречи с ним, мол, он честный и порядочный человек. В этой связи не исключено, что кто-нибудь из сотрудников ОВД, где он находится, из малодушия или чтобы заиметь высокого покровителя в инстанциях, может попытаться помочь объекту, например, передать записку на волю.
— А нельзя ли этих заступников успокоить через ЦК партии, конечно, не раскрывая интересов к нему со стороны органов госбезопасности? — поинтересовался Эди.
— На данном этапе признано нецелесообразным прибегать к таким мерам, поскольку есть необходимость присмотреться к некоторым из них на предмет отношения к валютным делам, — пояснил Артем.
— Выходит, у меня совсем мало времени осталось, — заключил Эди и тут же спросил: — Надеюсь, вам удалось решить все организационные вопросы с милицией?
— Практически все, — утвердительно произнес Артем. — На совещании, которое вел председатель КГБ, был заместитель министра внутренних дел, с которым будут решаться возникающие вопросы по делу, а также начальник оперчасти тюрьмы Михаил Карабанов, без которого, как ты понимаешь, там ничего не сделать. С ним и его заместителем я установил необходимый контакт, люди они проверенные, надежность не вызывает сомнений. Вопросы технического обеспечения также проработаны: камеры оснащены аудиконтролью, к сожалению, визуального наблюдения нет, зато имеется агент угрозыска, о нем тебе Карабанов сам расскажет и передаст на связь. Если понадобится, его можно будет задействовать. Теперь необходимо определиться, в какую из камер заселить «Иуду». Но это нужно делать с учетом всех обстоятельств. Надеюсь, у тебя уже созрел план?
— Да, кое-что есть, но потребуется уточнить некоторые детали с начальником оперчасти, — ответил Эди. — Но перед этим необходима информация о серьезных висяках по линии милиции, чтобы определить, по какому из них я смог бы без больших натяжек пройти в качестве подозреваемого. Иначе говоря, привязаться к нераскрытому делу, другие варианты не подходят. Это проще и не потребует со стороны милиции каких-нибудь сложных мероприятий. А чтобы все закрутилось, надо будет сыграть небольшой спектакль. Например, кто-то из доброжелателей сливает тому же заместителю министра информацию о появлении в гостинице «Минск» человека, который может иметь отношение к такому-то преступлению, и он начинает действовать по принятой в милиции схеме.
— О, это не плохая идея! — воскликнул Артем.
— Возможно, но как она будет выглядеть на практике, и, главное, как ее материализовать? — засомневался Николай.
— Схематично это будет выглядит так: я заселяюсь в гостиницу, где меня с шумом берут милиционеры и доставляют в ИВС[68] ОВД, в котором содержится «Иуда». Оттуда сегодня же переводят в тюрьму.
— Почему в ИВС, вы что хотите с ним?.. — не выдержал Николай.
— Если я правильно понял, ты хочешь засветиться перед «Иудой» еще до камеры… молодцом, ничего не скажешь, — не дал договорить ему Артем.
— В данном случае важно, чтобы у него изначально засела в голове информация обо мне, как о человеке, задержанном по подозрению в совершении серьезного преступления.
— Согласен, мы об этом еще поговорим, но сейчас, Коля, ты съезди за висяками и договорись с Карабановым о встрече в городе, перетолкуем с ним в машине. Заодно реши вопрос с гостиницей, но только засветите наш интерес. А мы в ожидании твоего возвращения перекусим, надеюсь, твой содержатель квартиры не жмот?
— Никак нет, — отреагировал Николай, улыбаясь, — с этим у нас все в порядке, как-никак готовились к приезду московских товарищей. Все необходимое найдете в столовой, надеюсь, разогреть белорусские мясные котлеты вы сможете.
— Не волнуйся, у нас тоже с этим все в порядке, более того, будущий арестант, насколько я знаю, даже в квартирных условиях может шашлыки жарить, — в тон ему произнес Артем и, кивком головы предложив Эди следовать за ним, направился в столовую.
— Тогда я за вас спокоен, а то хотел предложить своего сотрудника в качестве официанта, он у нас большой специалист по части кухни, — обронил Николай уже с порога и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Хороший парень Николай, да и профи тоже, — произнес Артем, рассматривая содержимое холодильника. — Прекрасные отношения наладил с коллегами из смежных ведомств, вопросы решает в одно мгновение, так что можно считать с этим нам повезло. Вот только удалось бы все по камере организовать, да, как сказал шеф, вывернуть «Иуду» наизнанку и склонить на признанку и сотрудничество. Понимаешь, какую бяку можно было бы подложить его хозяевам, а заодно замолить перед высоким начальством наши грехи, что долгое время у себя под боком врага не замечали.
— Наконец-то и главная задача стала вырисовываться, а то: посмотрим… поглядим… как дело пойдет… — иронично заметил Эди, раскладывая столовый прибор.
— Да ты не кипятись, думаешь, шеф или кто-нибудь из нас знает, что выкинет этот гад через час. Представляешь, в изоляторе и на допросах ведет себя по-хамски, мол, вы еще ответите за мое задержание, прекратите творить это бесчинство, немедленно выпустите и извинитесь за оскорбление.
— С ним все понятно. По логике вещей он так и должен себя вести, ему терять нечего, поэтому и сопротивляется. Нападая, действует по заранее отработанному на такой случай плану. Это для нас не ново, давай лучше поговорим о наших делах, — предложил Эди, на полуслове прервав Артема.
— Да это так, в плане понимания, с кем тебе придется иметь дело, — согласился Артем. — Что касается главной задачи, то мы должны работать, прежде всего, на то, чтобы минимизировать нанесенный «Иудой» вред, что возможно только в одном случае — если он станет работать на нас. Несомненно, это очень сложная задача и скажу тебе откровенно, я не очень надеюсь ее решить. И потому честно признаюсь, если сможешь получить хоть какую-нибудь живую ниточку связи к его сообщникам, уж не говорю к хозяевам, — это будет немалая победа.
— Он совершил уголовное преступление, расследуемое милицией, у которой, как и положено в данном случае, есть свои вопросы к «Иуде». Надо сделать так, чтобы они не помешали решению задачи, о которой ты говоришь.
— Очень просто, Эди, мы помогаем МВД, а они нам. Кстати, это вопрос на совещании тоже рассматривался.
— Скажи, пожалуйста, а рассматривался ли на этом совещании вопрос, что будет делать милиция, когда будет доказана вина «Иуды» за покушение на убийство?
— Нет, — ответил Артем, удивленно взглянув на Эди.
— Однако жалко, как говорят у северных народов. При таком раскладе может так случиться, что «Иуду», доказав его вину, осудят и по этапу отправят в Пермскую область лес рубить. Меня же будут держать в тюрьме, пока не докажут, что я имею самое прямое отношение к не раскрытому преступлению, которое я сам себе и подберу. Ведь желание снять с учета жгучий висяк велико у любого отдела милиции. Понимаешь, награды и отпуска в курортный сезон.
