Через пять минут в коридоре послышалось специфичное цоканье многих подкованных каблуков о пол. В камере все поняли, что к ним пожаловали гости, скорые на расправу, но ни один из находящихся в центре зэков не вернулся на свое место, а внешне спокойно стали ждать развития ситуации.
Еще через минуту послышались теперь уже одинокие неторопливые шаги. Когда обладатель этих шагов остановился, дверь камеры открыли до специальной предохранительной планки на полу, не позволяющей распахнуть ее настежь. И в проеме показался Карабанов, который с ходу крикнул в камеру:
— Граждане заключенные, вы решили бунтовать?
Долговязый хотел было что-то сказать, но его перебил Эди, спокойно произнес:
— Гражданин начальник, никто здесь не бунтует, им показалось, что меня вновь не к следователю хотят повести, и потому попросили пригласить сюда начальство.
— Мы что теперь по каждому вызову заключенного к следователю будет симпозиумы созывать? Так не пойдет. Вам никто не даст нарушать установленный в изоляторе режим, если же кто посмеет, то у нас в ШИЗО мест предостаточно. С тем случаем разбираемся и примерно накажем виновных. А сейчас всем быстро по местам, у вас на все пятнадцать секунд. Время пошло.
— Мне тоже? — спросил Эди.
— Нет, тебе к следователю, — резко произнес Карабанов, и сделал шаг назад.
Эди улыбнулся сокамерникам и шагнул в коридор, сложив руки за спиной, после чего заключенные, о чем-то переговариваясь, разошлись по своим местам. Дверь тут же закрыли, оставив открытой кормушку, через которую Карабанов еще некоторое время оглядывал камеру.
— Все на своих местах и никаких проблем. Лукашов, учись работать с народом, а то бунт, бунт, — весело выпалил Карабанов.
— Есть, так точно, — отчеканил Лукашов, вытянувшись в струнку.
— Заключенного лично отвести к следователю и доставить обратно, когда закончится допрос. Исполняйте.
— Есть исполнять, — вновь заученно отчеканил Лукашов.
Через каких-то десять минут Эди ввели в кабинет следователя, где уже находились Артем и Николай.
Дождавшись когда сопровождавший надзиратель выйдет и закроет за собой дверь, коллеги первым делом изучающее оглядели Эди с ног до головы, как бы желая убедиться, что он цел, а затем, тепло поздоровавшись, предложили сесть за стол, на котором стояли термос и бумажный пакет с промасленными боками.
— Эди, ради бога извини, что не предприняли мер после первого случая, думали, успокоятся после полученного урока, а они, видишь, чего задумали, гады, — горячо заговорил Николай, еще не успев присесть. — С этого дня тебя будет сопровождать Лукашов, со слов Карабанова он надежный парень.
— Это и нам урок на будущее, — поддержал его Артем. — Кстати, а как ты догадался об их задумке?
— Блатные подсказали, у нас теперь большая дружба, — отшутился Эди и предложил говорить о деле.
Артем понимающе кивнул головой и промолвил:
— Прекрасно, тогда давай все по порядку.
— Сначала расскажите вы и обязательно начните с кейса, а потом есть чем поделиться и у меня, — заговорщическим тоном заметил Эди.
— Ну, хорошо, тогда слушай, будем тебя радовать, — сказал Артем, ударив ладонью об ладонь. — Во-первых, кейс оказался с начинкой на самоуничтожение при несанкционированном вскрытии и двойным дном, под которым обнаружены и изъяты шифрблокнот, миниатюрная радиостанция, выстреливающая информацию на спутник, ампула с ядом, несколько стержней для шариковой ручки, какие-то пока непонятные нам записи, миниатюрный фотоаппарат, устройство, предназначенное, по мнению специалистов, для перевода снимков в мини-формат, несколько фотопленок различных размеров, какие-то химические препараты в полимерных упаковках, а также крупная сумма американской валюты и еще какие-то предметы наподобие батареек, назначение которых пока не установлено.
— Замечательно, теперь удастся расшифровать и задокументировать его депеши противнику. Да, это большой успех и очень серьезный аргумент, который дает возможность основательно припереть шпиона к стенке, — произнес Эди, окинув взглядом своих коллег.
— Вне всякого сомнения это так, сейчас как раз проводится такая работа. Сначала хотели отправить вещдоки в Москву, но по настоянию Тарасова спецов вызвали сюда. На вещдоках обнаружены следы отпечатков пальцев рук «Иуды».
Во-вторых, генерал принял наше предложение, точнее сказать, твое предложение об активизации разработки шпиона.
В-третьих, сейчас с ним уже работают прилетевшие ночью со спецами следователи с Лубянки. Мы с Николаем проинструктировали их по всем вопросам. Сразу же скажу, как ты и просил, о записках с тайнописью они затевать разговор не станут.
И, наконец, удалось установить беглеца с кейсом. Им оказался житель Ленинграда, ребятам удалось сфотографировать его паспорт, когда проникли в квартиру за кейсом. Непонятно только, с какой миссией он здесь находится.
— А как фамилия? — неожиданно спросил Эди.
— Глущенков, — вступил в разговор Николай.
— Да, точно, Глущенков. Мы запросили о нем ленинградцев, чтобы срочно подосветили.
— Я так и думал…, — начал Эди, развернув записку, которую он только что извлек из кармана брюк.
— Это что, очередная записка шпиона? — прервав его на полуслове, спросил Артем.
— Да, к тому же адресованная Глущенкову.
— Вот это по-нашенски, ну просто высший пилотаж, — обрадовался Артем. — А мы там ломали головы, как к нему подъехать.
— В записке имеется секретное послание, — продолжил Эди, кладя ее на стол. — Он нанес его, как и прежде, между строками специальной ручкой, которую хранит среди своих вещей. Думаю, стержни из кейса запасные к этой ручке.
— Скорее всего, да, экспертиза должна ответить на этот вопрос, — промолвил Артем, читая записку.
— Выходит, он писал при тебе? — удивленно спросил Николай.
— Нет, думал, что я сплю.
И Эди в подробностях рассказал о том, как «Иуда» готовил свое послание.
— В открытом тексте речь идет о каких-то деньгах, — вопросительно промолвил Артем, глянув на Эди.
— Все правильно, а ты думаешь, мы бы стали помогать шпиону задарма? — пошутил он, вызвав улыбки у коллег. — Пусть уж материально поддержит верных служителей исторической науки за мелкие услуги. И потому мой соратник на этом поприще Юра, а лучше всего адвокат в кавычках должен сходить к Глущенкову и забрать гонорар за свои труды.
— Ну а что за информация в закрытом тексте? — взволнованно промолвил Николай.
— Сейчас узнаем, — сказал Артем, берясь за термос.
— Лучше спецам поручить, не дай бог, наследим.
— Ты допускаешь, что Глущенков… — не договорил Артем, вопросительно глянув на Эди.
— Не исключаю, ведь кейс, деньги, радиостанция — и это все у него.
— Хорошо, тогда, Коля, давай срочно вызывай сюда тех двух спецов, которые работали с первой запиской. Нам кровь из носу именно сейчас надо узнать, что в ней, — горячась, произнес Артем. По всему было видно, что в нем разгорелся азарт охотника и потому хотелось как можно раньше узнать о планах шпиона.
Николай тут же направился к выходу, чтобы звонить, а Артем и Эди продолжили обсуждение плана дальнейшей разработки «Иуды». Но вскоре в кабинет прибыл Карабанов с виноватым выражением на лице, и разговор получил развитие в другом направлении. Плотно прикрыв за собой дверь, он с ходу выпалил:
— Дорогой Эди, чего же вы не дали этому мерзавцу меж глаз, а позволили размахивать дубинкой?! Кстати, я говорил начальству, что нужно запретить их использование как незаконное средство.
Ведь они же не прописаны ни в одном нормативном документе. А второй пацан мне рассказал, как все было… Всех, кто хоть в малой степени был замешан, выгоним со службы. Я уже обо всем доложил в министерство, и оттуда с минуты на минуту должны прибыть представители инспекции.
— А о чем вы рассказали в министерстве? — холодно спросил Артем. — Надеюсь, не об Эди?
— Ну что вы, только о беспределе этих мерзавцев, — смущенно ответил Карабанов, изменившись в лице, а потом, обращаясь к Эди, спросил: — У вас все нормально, травм нет?
