Вскоре рыдания прекратились, а через две-три минуты Елена вышла в коридор и, еще продолжая всхлипывать, с трудом промолвила:
— Пожалуйста, извините… — и, показав рукой на открытую двустворчатую дверь, предложила ему пройти в гостиную и подождать, пока она не приведет себя в порядок.
Эди, потрясенный увиденным, остался сидеть на прежнем месте. Отчего-то сразу в памяти всплыли слова «Иуды» о своей любви к дочери, ее легкоранимости и незащищенности от лжи и коварства.
«Но в твердости характера ей не отказать, — пронеслось в его голове. — Достаточно быстро для своего возраста она справилась с нахлынувшими тяжелыми эмоциями. А слезы и рыдания — это не слабость, они есть выражение боли за отца и себя, понявшую, что жизнь нанесла ей страшной силы удар. Слезы вообще свойственны всем женщинам: они помогают им обрести равновесие и готовность к действиям… Вот сейчас Елена выйдет из ванной и станет задавать вопросы о своем отце, ведь в его письме сказано, что я расскажу ей о том, что с ним произошло», — заключил Эди и, резко встав, направился в гостиную.
Вскоре туда пришла и Елена.
— Это папа собирает, — пояснила она, увидев, как Эди разглядывает висящие на настенном ковре вымпелы с изображением гербов европейских стран.
— Мне об этом своем увлечении Александр не говорил, — заметил Эди, разворачиваясь к ней.
— Видно, ему не до этого было, — с горечью в голосе сказала она.
— Мы о многом друг другу рассказывали, но до таких подробностей не успели дойти.
— Пожалуйста, присаживайтесь на диван, он удобный, и папа любит на нем отдыхать, — предложила Елена, а сама присела на край стула у обеденного стола.
— Спасибо, он и на самом деле удобный, — произнес Эди, устроившись на мягком диване.
— Папа пишет, что вы друг и можете рассказать о его минских проблемах, — почти дрожащим голосом промолвила Елена.
— Ваш папа здоров и чувствует себя в целом нормально, но так случилось, что он попал в следственный изолятор. Такое может произойти с любым человеком. Вот я, например, туда угодил по причине того, что кому-то из милиции показалось, что я внешне похож на разыскиваемого преступника.
— Так папа в тюрьме? — удивленно вскинула брови она.
— Я же сказал, что в следственном изоляторе, где уточняют обстоятельства его задержания, — ответил Эди, решив поберечь ее нервы.
— А что он такого сделал, чтобы там держать?
— Ножом ранил одного своего знакомого по фамилии Шушкеев.
— Они что, дрались?
— Да. Вы что, знаете его?
— Нет, я не слышала такой фамилии, — удрученно заметила она, глядя влажными глазами на Эди. Потом быстро, словно боясь, что ей могут не дать этого сделать, спросила: — Скажите, а папу могут осудить?
— Мы все будем делать, чтобы такого не произошло.
— А мне дадут с ним встретиться?
— Елена, обещаю вам помочь, но попозже.
— А когда? — почти плача спросила она.
— Я скажу, когда это будет возможно, но только вам надо быть сильной и терпеливой.
— Разве папа не говорил, что я сильная?
— Говорил, что вы красивы и занимаетесь каратэ, но он ошибся, — тепло сказал Эди, вызвав на лице девушки растерянность. Но тут же продолжил: — Вы не просто красивы, а ослепительно красивы. Про каратэ я и так понял, увидев ваши кулачки. Только непонятно, где вы занимаетесь, ведь все секции власти закрыли.
— Меня папа тренирует, а совсем недавно познакомилась с одним парнем, который тоже увлекается восточной философией и единоборствами.
— Елена, с этими философами нужно быть аккуратней. В последнее время появилось много лжесэнсэев[129], выучивших приятные для слуха японские названия ударов и защиты предплечьями.
— Даниил рассказывает, что тренировался у какого-то японца.
— Вполне возможно. Говорите, недавно познакомились? — спросил Эди, которому неожиданно пришло в голову, что он мог и специально втереться в доверие к дочери «Иуды».
— Да, перед самыми каникулами. Даниил приходил в наш институт по каким-то делам.
— И, конечно, увидев вас, захотел вновь и вновь туда приходить.
— Откуда вы знаете? — удивленно вскинула брови Елена.
— Догадался, иначе такая серьезная девушка, как вы, не стали бы с ним общаться. Скажите, конечно, если хотите, чем он, кроме каратэ, занимается?
— Он рассказывал, что окончил какой-то военный институт, я название не запомнила, но служить в войска не пошел. Учится в аспирантуре, в следующем году собрался защищать диссертацию. Да, Даниил еще рассказывал, что ездит за границу по научным делам.
— О, кажется, он весь положительный и вы о нем уже многое знаете.
— Только что он сам рассказывает.
— А как его фамилия?
— Фамилия у него редкая, я еле запомнила — Сафинский.
— И Сафинский ничего у вас не спрашивает, смотрит только в глаза? — пошутил Эди, чтобы скрыть свое волнение от этой новости.
«Надо же, как у них все организовано! Куда ни сунься, повсюду их щупальца», — в мгновение ока пронеслось в его голове.
— Почему же, спрашивает, — услышал он голос Елены. — Буквально вчера интересовался папой, мол, чем он занимается и будет ли против нашей дружбы.
— И, конечно, был сражен вашим ответом, что Александр — известный во многих странах и столицах специалист своего дела, знающий иностранные языки?
— Вы опять меня удивляете! — воскликнула Елена, заинтригованно взглянув на Эди.
— В этом нет ничего удивительного, просто я почувствовал, что парень хочет вам понравиться.
— Это я заметила, правда…
— Правда, что? — спросил Эди, улыбнувшись.
— А то, что он слишком настойчив в желании стать незаменимым в нашей семье, своими предложениями привезти продукты, навестить дома. Мне это не нравится.
— Он знает, что вы одна? — спросил Эди, будучи уже уверенным в том, что аспирант является сыном того самого Сафинского, к которому ему рекомендовал обратиться «Иуда».
— Я ему об этом не говорила.
— В любом случае его надо аккуратно остепенить и держать, как говорится, на почтительном расстоянии, — посоветовал Эди, предположив, что аспирант ищет возможность проникнуть в квартиру. И это родило в голове Эди рой вопросов и мыслей: «Для чего он рвется в квартиру? Может быть, они знают о чемоданчике или допускают, что «Иуда» хранит здесь шифры, шпионскую аппаратуру?.. Вполне возможно. Но в таком случае они поставили перед ним задачу заполучить их через Елену. А может, в квартире имеется тайник, о котором «Иуда» не сообщил? Вроде нет ему резона скрытничать, если практически все уже сдал и согласился работать с нами, рассчитывая на послабление наказания. Это нелогично. В таком случае остается полагать, что его хозяева пытаются зачистить квартиру от возможных следов его сотрудничества с ними. Следовательно, необходимо продолжить наблюдение за Еленой и квартирой, а также дополнительно тщательно обследовать».
— Спасибо, вы как мой папа. Он тоже такой серьезный и строгий.
— Елена, ваш папа очень за вас волнуется. Вернувшись в Минск, я расскажу ему, какая у него самостоятельная дочь. Интерес же к вашему новому знакомому проявляю, чтобы понять, что он за человек.
Александр попросил меня побеспокоиться о вас. Но только не говорите Даниилу о том, что имеете информацию о минских делах отца. Это так, на всякий случай.
— Хорошо, не буду, если так надо, — с металлом в голосе сказала Елена, а потом, будто что-то вспомнив, резко встала и вышла из комнаты, но быстро вернулась, держа в руках письмо отца. И, смущенно взглянув на Эди, попросила его показать паспорт.
— Все правильно, Елена, это надо было сделать с самого начала, — ответил Эди, протягивая ей паспорт.
— Я хотела, но… — не договорила она, листая его страницы.
— Понимаю… — теперь уже не договорил Эди, чтобы не возвращать ее к пережитому эпизоду.
— Папа пишет, чтобы я вам чемоданчик передала. Если хотите, можем сейчас за ним пойти, — произнесла она, возвращая ему паспорт.