— А, вспоминаю, — легко рассмеялся Маликов. — Скажи, майор, только без обиды, как там у тебя с Леной?

— Товарищ генерал, прошу уточнить вопрос, — несколько сухо попросил Эди.

— В смысле, ну как бы это сказать поделикатнее, — засуетился тот, а потом, махнув рукой, выпалил: — Ты найдешь вариант, чтобы ее не трахнуть или все-таки придется пойти на это, чтобы уберечь от соблазна лечь под паскуду Сафинского? В такой редакции ты принимаешь мой вопрос? — широко улыбнулся Маликов и шумно выдохнул, будто сбросил с плеч тяжелый груз.

— Вот вам даже говорить об этом трудно, но что делать мне, если она вбила себе в голову, что ей обязательно нужно переспать со мной. Пока мне удалось сдержать ее, сказав, что, если это случится, то не смогу смотреть в глаза «Иуде», которому обещал заботу и защиту его дочери.

— В общем, так, об этом разговоре знаем только мы втроем. По этой ситуации я докладывал зампреду… Он сказал, что если майору не удастся удержать ее около себя иными средствами и более того, возникнет угроза попадания девушки под влияние другого человека, то санкционирует. Ну как же ты тонко обошел матюги, я так, наверно, не смогу, одним словом, остудить как следует ее пыл. Вот так и не иначе… К сожалению, в свое время мне подобный акт не позволили, хотя та дивчина и я не прочь были его совершить… Зато мерзавец Васюков, которому ее передали на связь, не стал никого спрашивать, а трахнул озабоченную прямо у себя в кабинете, завалив на скрипучий паркет. Правда, потом его разбирали на партсобрании, но он ничего себе, спокойно сидел и улыбался… Ну да о чем это я… — неожиданно встрепенулся генерал, видимо освобождаясь от влияния дум о прошлом, и, ухмыльнувшись, заметил: — Так вот, с бабой вроде разобрались, теперь еще раз о завтрашних действиях.

Уточнив, как и в какой последовательности завтра будет действовать Эди, а также повторив, что ему предстоит доклад вместе с ним зампреду, Маликов завершил совещание. И по установившейся традиции выпив по рюмке коньяка, они распрощались. В этот раз, по соображениям конспирации, первыми ушли Эди и Люба.

Утром, после завтрака, Эди, как и рекомендовал Маликов, позвонил в кассы, а затем, согласовав с Еленой и Сафинским время прибытия ремонтников в квартиру, съездил на вокзал и, выкупив билеты, отправился в Кунцево.

У входа в подъезд дома Елены к нему подошел неизвестный и, представившись знакомым Василия Львовича, сказал:

— Я привез штукатура и маляра для ремонта квартиры Бизенко, — показав при этом рукой на стоящих около «жигулей» среднего возраста женщину и мужчину.

— Он не говорил о вас и тем более, что встретите здесь, — заметил Эди, разглядывая неизвестного.

— Я хотел уже подняться наверх, но, увидев вас, решил подойти.

— Вы меня, товарищ, совсем запутали, — удивленно произнес Эди. — Разве мы с вами знакомы?

— Нет, но Василий Львович обрисовал вас так подробно, что я сразу узнал. Если не верите, позвоните ему, он еще дома. Кстати, меня тоже зовут Василий.

— А номер квартиры он назвал?

— Назвал, сорок седьмая же?! — щерясь, обронил Василий.

— Ладно, потом позвоню, — заметил Эди. — Пойдемте.

— Мастеров можно сразу приглашать?

— Конечно, мы же с вами не осилим ремонт, — ухмыльнулся Эди.

— Тогда вы поднимайтесь, а мы вслед за вами, только материал и инструменты прихватим.

Елена встретила Эди с сияющей улыбкой и словами:

— Вы мне снились… Хотите кофе, чаю?

— Попозже, сейчас подойдут мастера.

— Эди, вы, пожалуйста, скажите им, чтобы не мусорили в комнатах.

— Леночка, будет лучше, если вы возьмете это под свой личный контроль, а я буду рядом.

Между тем в квартиру подошли ремонтники, неся с собой два небольших ящика, в которых лежали целлофановые кульки с цементом и песком, банка с эмульсионной краской, шпателя и иной нехитрый набор штукатурно-малярных инструментов. После того как все это оказалось в коридоре, Василий, сослался на то, что не смыслит в ремонтных делах, и, чтобы не путаться под ногами специалистов, спустился вниз.

Елена тут же, не церемонясь, показала ремонтникам, где и что надо делать, предупредив их при этом, чтобы не разносили мусор по квартире. Женщина-мастер, доброжелательно улыбаясь, обещала, что все будет сделано на высоком уровне. При этом Эди заметил, что мужчина специально уходит от контактов с Еленой и с ним, предоставив это своей напарнице. Сделав вывод, что основным технарем является мужчина, Эди стал незаметно приглядываться к нему. Его внимание сразу же привлекли махинации мужчины с ящиками, которые он то и дело перемещал сначала на кухню, потом в коридор, а затем и в гостиную, как бы между прочим разворачивая их то в одну, то в другую сторону.

Поняв, что специальная техника вмонтирована в эти ящики и подобными манипуляциями мужчина сканирует помещения с целью обнаружения технических закладок чекистов, Эди заключил, что Василий или другой многоопытный оператор в это время сидит в «жигулях» и фиксирует на мониторе получаемую из квартиры электронную картину.

«Если отушники выключили источники питания своих закладок, то этот оператор на мониторе будет иметь только одну горизонтальную линию, и Моисеенко спокойно вздохнет, решив, что за «Иудой» слежки не было», — подумал Эди и, включив телевизор, сел на диван смотреть передачу.

Елена между тем увлеченно наблюдала за ходом ремонта. Иногда предлагала мастерам то чай, то кофе. Но они каждый раз отказывались, ссылаясь на необходимость в сжатые сроки выполнить большой объем работы. Услышав это, Эди один раз даже предложил им свою помощь, пояснив, что не один год участвовал в составе студенческих бригад в строительстве коттеджей для казахстанских животноводов. Но они лишь снисходительно улыбнулись и заметили, что в данном случае требуется тонкая работа.

В полдень в квартиру пришел Василий, который принес своим мастерам обед в виде бутербродов и кофе в термосе. Пока они ели, осмотрел балкон и остался доволен проведенным ремонтом. Потом, о чем-то переговорив с ними, пригласив их для этого на балкон, вернулся в гостиную и предложил Елене:

— Может быть, можно хоть одним глазком посмотреть другие комнаты, а вдруг в них требуется для шика чуть-чуть подтереть, подмазать?

— Не надо, там все и так хорошо, — холодно произнесла она, вопросительно глянув на Эди.

— Леночка, пусть посмотрят, мы действительно могли какую-нибудь мелочь не заметить, — посоветовал Эди.

— Ну, хорошо, пусть глянут, — согласилась Елена, нахмурив брови. — Только сначала приберусь там, — добавила она и тут же пошла в спальню.

Василий, заговорщически подмигнув Эди, направился на кухню и, обменявшись с мужчиной несколькими словами, вышел из квартиры.

Минут через пять Елена возвратилась в гостиную и села рядом с Эди, взяв его под руку. Затем, легко прижавшись к нему, спросила:

— А где этот тип? Эди, он мне не нравится, скользкий какой-то.

— Пошел к своим ненаглядным «жигулям». Наверно, боится, что здешние хулиганы угонят. А насчет его скользкости, нам с ним пирожки не печь.

— Согласна, только не пойму, где вы их отыскали?

— В гостинице у дежурной спросил, а она порекомендовала их как асов, — пошутил Эди.

— Она, наверно, из Прибалтики? Маляр-то из тех краев, я их сразу узнаю. Приходилось много общаться в пионерских лагерях.

— Я не приглядывался и не прислушивался. Главное, чтобы с ремонтом не напортачили, — рассмеялся Эди.

— Буду начеку, папин друг, — сказала Елена, крепко прижав его локоть к груди.

Через пару минут ремонтники пришли в гостиную и направились было на балкон, но, будто что-то вспомнив, остановились у самой двери.

— Василий сказал, что надо посмотреть и другие комнаты, — вопросительно произнесла женщина, обращаясь к Елене.

— Пожалуйста, я не против. Начнем с папиной спальни, — промолвила она и направилась в коридор.

— Янис, пойдемте вместе, — сказала женщина и последовала за Еленой.

Тот быстро схватил из ящика рулетку и зашагал в спальню… «Молодец-таки Елена, сразу определила в нем прибалтийца. Наверно, из семьи старых эмигрантов, зарекомендовавших себя в войне с советами. Иначе в святая святых разведки не подпустили бы. Интересно, что у него в рулетке? Скорее всего, тоже сканер… Хорошо, что видеонаблюдение зафиксирует все их действия и так называемые инструменты», — думал Эди, продолжая смотреть телевизор, с экрана которого неустанно вещали об успехах перестройки и удачных переговорах Горбачева с американцами об ограничении ядерного вооружения.