Он шевельнул пальцами, плетя невидимую нить, и произнес слова заклинания.

Вокруг все затихло. Я больше не слышала дружеского переругивания парней, скрип камешков у них под ногами, шум лебедей, бьющих крыльями по воде, шепот девчонок…

Меня окружил невидимый звуконепроницаемый кокон.

Это было так странно.

Быть простым человеком в мире, где всем правит магия…

– Жаль, что так получилось, – заговорил Эльсанир. – С твоей драконицей. Драмиэль всем сказал, что ты смогла пробудить ее в Оренволде, во время нападения темных. Но сохранить не смогла, враг оказался сильнее. Это… правда?

Он посмотрел на меня.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что видел тебя последний раз, когда мы с Илинором отступали в Исткирию. И тогда твой дракон еще не пробудился.

Мои глаза изумленно расширились:

– В Исткирию? Значит, про встречу во дворце ты совсем ничего не помнишь?

– А у нас была встреча?

– Да.

– Странно. Я чувствую, что забыл что-то важное. Но как ни стараюсь вспомнить, только голова болеть начинает.

– Ладно, – вздохнула я. – Расскажи, что помнишь. Как вы добрались до Исткирии?

– Довольно быстро. Только раз столкнулись с порталом темных, но нам на помощь почти сразу пришли люди графа Дормера. А вскоре драконы Айзена подоспели, так что из нас никто не пострадал.

– А потом?

– Потом мы ночь провели в Дормерваре. Отмывались и отдыхали. А утром за нами явились декан Тильгарр и магистр Рорх. Они порталом вернули нас в Академию.

– И?

– И все.

– Все?

– Да. Мы получили свои зачетки с отметкой о практике. Конечно, нам снизили балл за самоуправство, но добавили очки за смелость и находчивость. Так что всю нашу группу перевели на второй курс. Только…

Он замолчал и поморщился.

– “Только” что?

– Не знаю. Думал, ты мне подскажешь.

– Ты можешь вспомнить, когда возникло это чувство?

Эль бросил в воду остатки хлеба и потер виски.

– Да… Несколько дней назад. Я проснулся утром со странным ощущением. Голова трещала, будто всю ночь пил с парнями, но это невозможно. Откуда в Академии вино? Да и вообще, я после той ночи в деревне больше ни капли в рот не брал!

Последние слова он процедил сквозь зубы. А я уловила взгляд, брошенный в сторону Арики.

Подруга тоже вела себя очень странно. Старалась держаться так, чтобы между нею и принцем была чья-то спина. Однако не уходила, исподтишка поглядывала на него и тоскливо вздыхала.

Ну, с ней все понятно. А что с ним творится? И я не про стертую память!

Мы беседовали недолго. К тому же хоть Эльсанир сам позвал на встречу, каждое слово из него приходилось чуть ли не клещами тянуть. Парень вел себя очень странно. И эти непонятные взгляды в сторону Арики – что они значили?

Я решила, что надо прижать подругу к стене. Не нравятся мне эти тайны.

А пока сложила в уме то, что смогла узнать.

Люди короля выполнили его приказ и стерли Эльсаниру память о том дне. Полностью. Принц четко помнил, как вечером лег в свою кровать в Академии и как утром в ней же проснулся. Но вот неувязочка, за это время исчезли целые сутки! Причем он обнаружил это не сразу, а только из разговоров друзей. Именно от них Эль узнал, что отсутствовал в Академии целый день. Но где был и что видел – этого ему никто не мог сказать.

Разумеется, кроме меня, короля и тех мужиков в капюшонах, которые его утащили.

– Это как-то связано с тобой, – повторил Эль уже с большей уверенностью.

Я вздохнула.

Было страшно сказать ему правду. Все-таки Ортред его отец. Как Эль отнесется к случившемуся?

Но однажды он либо сам все вспомнит, либо ему расскажет кто-то другой. Например, Айзен. Неизвестно, как Эль это воспримет. А я не хочу, чтобы братья ссорились. Они и так не особо общаются.

– Ладно, ты прав, – сдалась я под натиском совести. – Это из-за меня.

И все рассказала.

Про договор между Ортредом и Драмиэлем, пробуждение моей драконицы, пленение Сильхарда, гнев короля, похищение и попытки воскресить феникса. Про то, как кровь феникса убила во мне дракона. И как сам феникс покинул меня, чтобы Айзен не стал отцеубийцей.

Тут я, конечно, слукавила. Фениксу было плевать, кем станет Айзен. У него была другая цель. Он посчитал, что смерть слишком легкое наказание для короля драконов. А вот жить немощным, неполноценным, не способным снова подняться в небо или использовать магию – да, это была роскошная месть.

Правда, за возможность отомстить Сильх заплатил своей жизнью.

Эль слушал молча. За все время, пока я говорила, он не сдвинулся с места. Только сжимал кулаки и вглядывался в противоположный берег пруда. Его взгляд был таким пристальным, что от напряжения глаза наполнились влагой. Слеза упала с ресниц на щеку, но он этого не заметил.

– Это все? – спросил хриплым голосом, когда я замолчала.

– Да.

– Кто-то может подтвердить твои слова?

– Конечно. Айзен и те маги, которые были в его палатке.

– Люди Айзена скажут все, что он им прикажет. Еще свидетели есть?

– Только те, кто тебя утащил. Но я не видела их лиц и не знаю имен.

– Это могла быть только личная охрана отца, – Эль кивнул своим словам. – Если все было, как ты говоришь, то вряд ли он привлек к твоему похищению кого-то еще.

– Что ты теперь будешь делать?

– Найду свидетелей твоих слов.

– То есть ты мне не веришь?

Он медленно повернул голову и взглянул на меня.

– А ты бы поверила, если бы я сказал, что твой отец пытался меня убить?

В его глазах стояло отчуждение.

В тот миг я поняла: как бы Эль не злился на отца, как бы не пытался ему насолить, он его любил. И даже сейчас, услышав правду, продолжает любить.

Проще поверить, что тебе лгут. Чем принять, что отец, перед которым ты преклонялся, чьего внимания пытался добиться любыми способами, оказался не так хорош, как ты думал.

– Я тебя поняла, – ответила тихо и поднялась. – Надеюсь, ты найдешь доказательства, которые хочешь.

Он промолчал, но махнул рукой и убрал полог тишины.

На меня обрушились звуки. В первый миг слух воспринял их слишком остро, я даже вздрогнула. И мысленно усмехнулась самой себе: привыкай, Таша. Это теперь на всю жизнь.

Кстати, о жизни. Она продолжалась.

Я жила в комнате с Изабеллой, в смежной обитали Ферлисс и Арика. Вскоре к нашей компании присоединилась Марцелла. А следом за ней подтянулась и Фаселия. Однажды она подошла и попросила отойти для важного разговора. А потом, пряча взгляд, краснея и заикаясь, попросила прощения. Разумеется, я простила ее. Ведь давно все забыла. Та история с магической пудрой казалась мелочью на фоне событий, которые мне пришлось пережить.

Однако эта встреча всколыхнула воспоминания об Эльзе. Странно, что никто о ней никто не говорил. Ребята, которые спаслись в Дормерваре, разве они не должны были ее увидеть? Это же ее дом!

Но, как выяснилось, ни Эльзы, ни Эрики, ни их матери графини Амалии Дормер там не было.

Насчет Эрики-то понятно, она во дворце. А куда подевались Эльза и графиня, да еще в такой опасный момент?

– Может, граф отослал их, чтобы не пострадали? – предположил Зиг, когда я поделилась своими мыслями.

– То есть он заранее знал о нападении? – недоверчиво хмыкнула я. – Это исключено, Айзен его лично проверил.

Сам Айзен все это время присылал мне записки.

Сначала от него доставили почтовый артефакт в виде шкатулки. Очень дорогую вещицу. Но ее главная ценность была не в материале, а в том, что она работала даже в руках обычных людей.

Каждое утро эта шкатулка светилась, показывая, что внутри лежит письмо от любимого. Я вскакивала с постели и бежала читать. А потом, высунув язык, строчила ответ. Шкатулка отправляла его обратно адресату.

Айзен мало упоминал о расследовании, да и я тоже. Вся наша переписка состояла из милых глупостей, которые говорят друг другу влюбленные. Они не несли никакой информации, но делали нас ближе друг к другу.