Ксиаан мощным Толчком Силы отправила боеприпас подальше от нас. Смертоносный шарик заскакал по коридору, выкатившись под ноги еще одной группе вражеских бойцов и, судя по обмундированию, офицеров корабля.

Перестрелка с опешившими от такой наглости ситами не задалась. НК-47 успел снять одного из них, прежде чем рвануло так, что в ушах появился звон, а мир на мгновение замер картинкой, едва-едва оживая спустя долю секунд.

Донита и Утрила мгновенно избавились от выживших, двинувшись вперед, расчищая нам дорогу.

— Как она? — бросил я на ходу Эйле. Тви’лечка, чья рука висела плетью из-за раздробленного плечевого сустава — «прощального подарка» одного из дроидов серии ВХ — здоровой рукой придерживала Оли, что едва семенила ногами, на каждом шагу впадая в забытье.

— Жива, — коротко ответила Секура. — Теряет сознание, снова приходит в него и снова теряет. Девочка перенапряглась…

— Она расплавила три десятка ВХ-ов, — заметила Виизла, подхватив Старстоун под другую руку. — Не знаю, нормально ли это, но она сегодня просто жару дала.

— Истощение, — произнесла Ксиаан, подменяя Секуру. Эйла, сама раненная, но прекрасно понимающая, что в тылу врага каждая боеспособная единица на вес ауродиума, даже не подумала заявить что-то в стиле, дескать, несите сами девочку, два взрослых мужика в отряде, а если не хотите, свалите на любого из дроидов. Но тем не менее, не заметить, что ей дичайше больно, просто невозможно.

Прикоснувшись к ней, как мог пытался облегчить страдания, подпитывая ее своей Силой. Рутианка вымученно улыбнулась, погладив меня по лицевой маске здоровой рукой.

— Не надо, — произнесла она. — Я вколю адреналиновый стимулятор и обезболивающее…

— Даже не думай, — зло сказала, опередив меня, Амерсу. — Это будет уже седьмой! Сердце остановится!

— Нужно совсем немного пройти, — пообещал я, прекрасно понимая, что нам минимум километр различных переходов и коридоров на нескольких палубах необходимо преодолеть. И все это — под огнем противника, что норовит то и дело высунуться откуда-нибудь, как тот труппер-сантехник, что едва не подстрелил Ксиаан. — Потерпи, солнце. На «Защитнике» получишь «вкусняшку».

— Обещаешь? — на губах Эйлы заиграла улыбка. А в ее глазах появилась какая-то странная искорка и блеск. Словно она медленно отключалась и туманилось сознание.

— Клянусь, — пообещал я, подхватывая девушку на руки. Бросил взгляд на пояс, где горел монитор жизнеобеспечения брони. Сука, разбит.

Сила, противная тварь, превратилась в вязкий кисель, едва позволяя понять, что же там происходит внутри моей женщины.

Я будто пытаюсь руками слепить снеговика из желе — энергия есть, она вокруг меня, но внезапно стала неподатливой, неподконтрольной…

Только этого мне не хватало!

— Бежим, — принимаю единственно верное решение. И пусть ноги не идут, пусть спина взвыла болью, а руки начинают дрожать, перехожу на бег. Ксиаан и Шей ускоряются, вся группа переходит на спринт. Эти забеги нам еще аукнутся, но иначе просто не могу.

Не могу, и все. Я обязан вернуть их всех назад живыми! Должен! Сам себе поклялся! Иначе — нельзя. Они семья, хоть еще месяц назад мне заявляли иное.

Каждая из них принесла в жертву немало, и я просто обязан спасти их всех. В том числе и Секуру. Особенно — Секуру!

Павлик и НК-47 ускоряясь в силу своих механических ног, присоединяются к двум другим твилечкам, расчищающим нам дорогу. Мы едва влетаем в коридоры, как на другом конце уже слышим, как добивают последних раненных. Как крушит черепа Павлик, как орудует прикладом бесполезной теперь винтовки НК-47, как замерли в танце смерти клинки Дониты и Утрилы…

Я чувствую, как утекает время — а вместе с ним и жизнь из девушки, без чувств лежащей на моих руках. Я вижу, как безвольно болтаются ее руки, а лекку свисают, словно притягивая ее к палубе, намекая на то, что пора бы положить, дать ей отдохнуть…

Не сегодня.

Ярость и боль утраты переполняет меня, едва мы вбегаем к переходу на верхнюю палубу. Темная Сторона укрепляет меня, дает живительную энергию. Я знаю, что могу, я должен успеть. Бота, бота, бота! Ей нужна бота! Она есть на «Защитнике»! Она есть на «Гиперионе»! Надо лишь подключить ее к медотсеку.

Ноги сами несут меня вперед. Вот я обгоняю наш арьергард, ставший авангардом. Вот ударом ноги отбрасываю в сторону попавшегося на пути ситского труппера. Уклоняюсь от выстрелов еще одного, отталкиваю его в сторону, вскакиваю на подъемную площадку.

Я на нужной палубе. Два коридора! Всего два!

Эйла, держись! Вся моя Сила уходит на то, чтобы продолжать заставлять ее сердце биться, а легкие наполняться кислородом. Ноги слабеют, руки снова дрожат.

Плевать! Один коридор!

— ОБРИИИИИ!!!! — вне себя ору я, заворачивая за угол.

Но никого нет. Никто не несется ко мне навстречу. Лишь распахнутый зев «Защитника». Ни Уин, ни Тано, ни даже кого-нибудь из близняшек…

Урою сук.

Взгляд натыкается на множественные тела, разбросанные по полу и едва видимые в полутьме. Какого хера?! Впрочем, не важно. Сейчас надо успеть, разборки потом…

Воздушный шлюз, расположенный в стене главного трюма, я пересекаю со скоростью ракеты, которой дали под зад. О, слава Аллаху, дверь из трюма и дверь в медотсек открыты!

Забегаю в последний и бережно укладываю Эйлу на сиротливую койку, не знавшую еще пациентов.

Даже минимальных познаний в технике Далекой-далекой галактики достаточно, чтобы запустить автодок на корабле. Пока голограмма оживает, начиная сканирование, срываю с руки Эйлы рукав поддоспешника, оголяя кожу. Надеваю манжету инъектора, которая тут же схватывается вокруг нежной кожи. Аппаратура пищит — обнаружила вены и проколола их.

С облегчением смотрю на то, как мигает автодок, указывая, что курс массивной инфузии ботой начался.

Хорошо. Очень хорошо.

Успел.

Спас.

Пошатываясь, покидаю медотсек, ощущая в Силе присутствие сестер Гелла в голографическом отсеке палубой выше. Какого хера?!

Словно раненный ранкор взлетаю вверх, врываюсь в зал…

Первое, что бросилось в глаза — небрежно, словно сломанные куклы, брошенные на пол бесчувственные тела Асоки и Обри. Ни намека на движение…

Энн и Тэнн, избитые настолько, что, на их телах синего цвета меньше, чем фиолетового. У Энн нога вывернула под неестественным углом и явно размозжены обе колена. У Тэнн изрезаны лекку, с которых непрерывно льется кровь.

Обе связаны и сидят на полу в углу, рядом с люком, ведущим в жилые отсеки. В глазах — мольба прекратить их страдания…

И посреди всего этого, словно хозяин, закинув ногу на ногу, почитывая файлы из моих архивов, сидел…

— Вейдер, — процедил я, активируя световой меч.

Забрало упало.

— Рик Доуган, — отложив в сторону датапад, словно радушный хозяин, развел руки Император ситов. Говнарь еще и ведет себя как милостивый барин…

Даже перехотелось приканчивать его сразу. Ведь не просто так он пытается мне зубы заговорить.

— Дарт Вейдер, — процедил я, не сводя глаз с сестер Гелла. Темная Сторона хлестала меня обжигающим бичом, словно пантера, которой не терпелось оказаться спущенной с поводка. Но этого не будет. Мне нужно время — и кровавая пелена с моих глаз спадет. Нужно просто время…

В глазах обеих девушек испуг. Но боятся они не клона — все их взоры устремлены на меня. И только на меня.

Мольба, уговоры, отчаяние — вот что я читаю в их взглядах. На их телах множественные кровоточащие порезы, еще свежие, однако девушки словно забыли о них. И это уже повод задуматься. Они хотят что-то мне сказать, но не могут — их рты заклеены, руки и ноги связаны так, что даже шевельнуть ими — нереально. Они не пленники, не заложники — они свидетели того, что должно произойти здесь, на борту моего корабля.