— А, ты меня как приманку использовал, имперец, — понимающе произнес пират. — Хитро, хитро… Кажется, слышал я про тебя. Только ты вроде за Джедайскую Унию воевал, нет?

— У каждого есть прошлое, — заметил Неремаро. — У бойцов, которых ты оставил здесь, оно тоже могло быть.

— И чего же славное имперское воинство не пощадило десяток, пусть и не безгрешных, но все же славных ребят? Ты же предлагал договориться об условиях сдачи, — пытливый тон Онака указывал на то, что он все еще пытается вывести на разговор об условиях сдачи. Такова уж природа пирата — понимая, что ему некуда деться, он будет пытаться юлить, используя все возможные шансы отсрочить или избежать положенного ему наказания. И скорее всего ему прекрасно известно, что в Вечной Империи Закуул ни один суд не отправит отъявленного пирата в тюрьму — трудовая колония на малоизученной планете или вовсе смертная казнь, если будет доказано, что пират покушался на жизнь кого-либо из граждан Вечной Империи, или, на свою голову, причастен к их смертям.

— Вытаскивай свою задницу из-за бронированной двери, а я, так уж и быть, озвучу тебе то, что ты так хочешь услышать, — произнес Неремаро, дав капитану Марко сигнал занять бойцам его батальона позиции для штурма и возможного отражения нападения. Пехотинцы по команде укрылись за щитами, выставив наружу лишь стволы бластеров.

— Ну давай попробуем поболтать, имперец, — донеслось из интеркома спустя пару секунд размышлений.

Тяжелая дюрасталевая дверь поползла вверх. Едва под ней оказался просвет, достаточный, чтоб под ним смог пройти гуманоид среднего роста, переговорщики, наконец, смогли увидеть друг друга вживую.

Типичный викуэй, с легким шлемом на голове, гоночными очками на лице, обряженный в давно нестиранную одежку, больше подходящую для какого-нибудь бездомного с нижних уровней Корусанта времен заката Старой Республики — таким перед Неремаро предстал король пиратов.

Их разделяло не больше пары метров и разумные могли оглядеть друг друга с ног до головы.

— Ну так что, имперец? — первым заговорил Онака. — Чего ж ты хочешь?

— Избавить сектор от пиратов, — произнес Неремаро. — Так уж вышло, что ты один из них. И самый влиятельный среди тех, кто остался в живых.

— Я — король пиратов, — похвалил себя викуэй. — Видишь ли, не все банды в состоянии жить, когда Имперский Флот им на пятки наступают. То ли дело территория Джедайской Унии — там на каждой планете для нас и дом, и место отдыха. Раз уж здесь нам не рады — пропустите к джедаям.

— Чтобы по дороге вы успели пожечь, пограбить, или, при удобном случае — свалить куда-нибудь? — уточнил Неремаро. — Нет, Хондо, так дела не делаются.

— Живыми нам сдаваться тоже не резон в противном случае, — усмехнулся пиратский король. — Мне врач сказал, что у меня кожа шеи нежная, и рекомендовал не контактировать ей с гильотиной. А работать где-нибудь в шахтах я бы не хотел — так что, отдавать себя в руки имперского правосудия у меня и моих парней нет большого желания.

— Тогда купи себе жизнь, Хондо, — предложил генерал.

— А! — воскликнул пират. — Узнаю традиционные вербовочные беседы, имперец. Думаешь, старый Хондо настолько глуп, чтобы купиться на рассказы о том, как же прекрасно честно трудиться и получать пенсию из Имперского Пенсионного Фонда? Нет, парень, у меня хроническая непереносимость скучной и унылой жизни.

— Говорят, у пиратов она намного короче, чем у простых граждан, — заметил Неремаро, внимательно следя за мимикой пирата. — А у каперов — подлиннее, чем у преступников.

— Вот оно что, — Хондо потер пальцами подбородок. — Значит, ты предлагаешь мне и моим парням каперские патенты?

— Только тем, кто не причастен к смертям имперских граждан, — произнес генерал. — Остальных ждет суд и казнь.

— Звучит заманчиво, — губы викуэя сложились в усмешку. — Видишь ли, имперец, я довольно долго занимаюсь своим ремеслом. Откуда ж мне знать, кого и когда я пришил? Не говоря уже о том, что, чисто теоретически, я все же мог пару-тройку раз напасть на имперские транспортники, возможно даже поживиться чем-нибудь стоящим, вроде боты…

— Имущество — это лишь предметы, — пояснил Неремаро. — Их ценность ниже, чем ценность жизни.

— Складно поешь, имперец, — Хондо почесал кадык. — И это твои условия? Жизнь, в обмен на то, чтобы оставаться на вашем поводке? Грабить тех, на кого вы укажете…

— Да, все настолько просто, — заявил Неремаро.

— Жиденько получается, имперец, — посетовал Хондо. — Я ж каждый день рисковать собой буду. И корабли не всегда с ценным грузом. Да и реализовать их сложно — в Вечной Империи уж тем более нет процветающего подпольного рынка.

— А зачем тебе подпольщики, если ты можешь продавать захваченные товары и сведения нам? — поинтересовался генерал. — По хорошей цене. В любой удобной для тебя валюте — наши карманы полны денег.

— Хатты, пайки, «Коллектив Теней» тоже так говорили, — продолжал торговаться Хондо. — И где они сейчас?

— Прекращай ломать комедию, Онака, — посоветовал Неремаро. — Тебе предлагается лучший контракт за всю твою жизнь. Тебя и твоих бандитов не прикончат прямо здесь только в том случае, если ты согласишься стать капером и будешь добывать для нас ценные сведения, товары и информацию. За хорошие комиссионные, между прочим. Не говоря уже о том, что если прекратишь делать мне мозги, то я так уж и быть поговорю с командованием насчет того, чтобы твою банду взяли на ежемесячное финансирование. Опять же — с приличным жалованием.

— Так понимаю, аванса вы не даете? — поинтересовался викуэй.

— Твоя жизнь и жизни твоих бандитов — вот твой аванс, — твердо произнес Неремаро. — Если не нравится — могу забрать, — он указал пальцем на грудь пирата, где маячила крошечная зеленая точка лазерного прицела снайпера, засевшего на позиции далеко в коридоре. — Решай здесь и сейчас — или ты с нами, или ты труп.

— От таких условий даже если захочешь — не откажешься, — пират горестно вздохнул, помахав рукой на пути лазерного целеуказателя. — Но есть условие — мне нужны назад мои корабли.

— Ты их получишь, Хондо, — заверил его имперец. — Как только мои техники спрячут на борту достаточное количество различных сюрпризов, о которых ты и твои парни узнают сразу же, как только надумаете кинуть меня.

— Ну, что ты, — расплылся в самой добродушной улыббке, на которую был способен, Онака, сделав шаг вперед и протянув руку для рукопожатия. — Мы же не гангстеры какие-то, а благородные пираты. Разве нам можно не доверять?

— Я бы сказал «Нужно!», — ответил Неремаро, не удостоив пирата чести рукопожатия. — Считай возврат своих кораблей первыми вложениями, которые Вечная Империя провела в твое дело. Надеюсь, понимаешь, что вернуть их придется с процентами?

— Поражаюсь твоей наглости, имперец, — возмутился Хондо, всплеснув руками. — Прилетаешь в мой сектор, убиваешь моих подчиненных, захватываешь мои корабли, да еще и предлагаешь мне вернуть их и остаться тебе еще и должным? Ты уверен, что пират здесь именно я?

— Когда-то в молодости я подрабатывал коллектором, — произнес Неремаро. — Сила привычки…

Два года, один месяц и десять суток спустя Первой Битвы при Джеонозисе.

Звук шагов гулким эхом разносился по коридорам Императорской Цитадели.

Двое — рыжеволосая женщина и мужчина, оба средних лет, чем-то похожих внешностью, но кардинально различающихся в своих мировоззрениях — двигались по пустым переходам, к одной им ведомой цели.