Перехватив черным клинком связку Дарта Мола, алым световым мечом парировал удар, направленный мне в спину со стороны наутоланина, голова которого больше походила на верхнюю часть тела пресловутой Медузы Горгоны. Бросившийся на меня с фронта человек получил удар ногой по двойному хвату своего светового меча, что лишило его оружия.

И в тот же момент я сам схлопотал от Дарта Мола удар ногой в живот.

Больно.

Я почувствовал, как треснула передняя часть кирасы — обломки брони посыпались на лед. Оборвав связку Мола, всем весом, словно таран, ударил наутоланина плечом в лицо, уклонился от выпада его многочисленных змей, присев, подсек ему ноги черным клинком, заставив истошно заорать — обе голени остались на ледяном полу пещеры, а сам противник рухнул на спину.

Еще раз ударил ногой, в этот раз — в лицо, человека, заблокировав крест-накрест выпад Дарта Мола, после чего напрягся, оттолкнув его, разрушая наш клинч. Воспользовавшись замешательством, сунул черный клинок в грудь измененного человека, с удовольствием наблюдая за тем, как оружие пробивает его насквозь. Похоже, как и в случае с наутоланином, получилось попасть в сочленение брони.

Схватив за шкирку смертельно раненного, подставил его под атаку Дарта Мола, который попытался ударить меня со спины своей рогатой головой, одновременно пырнув одним из клинков в нижнюю часть живота.

С треском и хлюпаньем, лицо измененного человека превратилось в отвратительное месиво костей, плоти и мозгов. Бросив труп в Мола словно тряпичную куклу, притянул к себе рукояти световых мечей, которые выронил, отмахиваясь от последнего боеспособного врага трупом его сподвижника. Наблюдая за тем, как Мол, взревев, словно умирающий двигатель «Запорожца», оторвал голову у измененного, пинком отправив того в сторону.

— Ваши фокусы вам больше не помогут, — со змеиным шипением заверил меня бывший забрак. — Я убью вас!

— У тебя это не получилось, когда у тебя было девять подручных, — заметил я. — С чего ты взял, что сможешь сейчас?

— Теперь мне не нужно подстраиваться под этих неучей, — это даже забавно — змеиный язык, проскальзывающий меж зубов трясущейся нижней челюсти. — Я изучил вас. Я понял, как вас победить. Юужань-вонги, о которых вы мне говорили, это не хаос, не смерть. Это новый порядок. Там, где вы бросили меня, того, кто захотел служить вам, они дали мне силу…

— Если бы ты жил в Китае, — заметил я. — Тебя бы звали Кон Чен Ый. Если вспомнить, — черный клинок метнулся вверх, испарив струю яда, которую неожиданно плюнул в меня бывший забрак, — то никто и не спрашивал твоего согласия. Тебя подняли из дерьма, вернули разум. Дали возможность почувствовать себя значимым. Я все это сделал. А ты, неблагодарный кусок дерьма банты, чуть папочка умер, решил поучаствовать в развале моей Империи. Такое не прощается.

— Вы не умеете прощать, — заявил Мол, с ненавистью ударив могучей ногой вниз. Размозжив череп раненного наутоланина, бывший забрак с ненавистью посмотрел на меня. — Все ваши рассказы про Равновесие — ложь. Вы притворились мертвым, чтобы ваши подданные запаниковали, чтобы посчитали что имеют иллюзию воли…

— Хватит ныть, а? — какой смысл ему что-то объяснять? «Оно ж тупое». — Я могу простить предательство, но не провал. У тебя была задача, с которой ты не справился. Децикред тебе цена, как подручному. Сделай одолжение — прекрати ныть как девочка, по пьяни отсосавшая член сифилитика и сдохни как мужчина. Хотя не уверен, что у тебя получится — писюн-то уже как двенадцать лет назад тю-тю. Но и меня избавь от своего рыдания — свое доброе сердце сегодня я оставил в других брюках.

Без лишних слов, источающий зловоние от покрывающих его тело гнойных выделений, исторгающихся из мест приживления имплантов, бывший подручный бросился вперед.

Джуйо. Быстрый, непредсказуемый стиль сражения. Против которого нет спасения — вроде как.

Но в исполнении нынешнего Дарта Мола — это бледная тень великолепия и величия. Размашистые удары, долгие связки, затянувшиеся переходы.

Я парировал его выпады с простотой Шии-Чо, раз за разом обжигая его броню то алым, то черным клинком. Воздух наполнился вонью испаряемой гнили. Мерзость. Если бы не фильтры брони, сработавшие при обнаружении в воздухе примесей, вредных для здоровья, не знаю, что бы было.

Видя, как ловко его запястья орудуют извращенным подобием светового посоха, поймал один из его клинков в замок своими мечами вверху, на уровне лица. Улыбнувшись (и как жаль, что он этого не увидит), вместо удержания, молниеносно переместил клинки вниз, позволив им соскользнуть от кончика бледно-алого клинка к основанию, переместил свои руки вместе с оружием снизу вверх и, действуя ими подобно энергетическим ножницам, испарил тонкий слой подобия органической подвижной брони на запястьях забрака.

Черный и алый клинки без труда впились в плоть, рассекая кожу, мышцы, сухожилия, кости. Дернув правой рукой, позволил оружию Дарта Мола упасть в снег.

Измененный забрак заверещал как Карнаж, которого лишили возможности поучаствовать в лучшей резне за всю историю времен и народов, откинув рогатую голову назад, намереваясь ударить меня в лицо.

Когда его физиономия начала опускаться, скрещенные световые клинки срезали верхнюю треть его черепа, обнажив потемневшее серое вещество внутри. «Думал и там дерьмо будет», — брезгливо подумал я, отходя в сторону, не желая пачкаться в гное и мозгах. Мало ли какая дрянь может попасть.

Краем глаза заметил, что и накидка испачкана в гное. С отвращением сорвал ее с себя, бросив в снег.

Похоже, здесь завершено.

Погасив клинки, с сомнением посмотрел на усеянный трупами и льдом пол пещеры, на заваленный глыбами проход внутрь.

— Придется потрудиться, — вздохнул я, понимая, что выбираться из ловушки придется довольно долго. Обратившись к Силе, выставил веред руку, намереваясь испарять ледяные глыбы, преграждающие единственный выход, когда на задворках сознания почувствовал отчаянный призыв помощи.

Нахмурившись, обернулся. В этой пещере нет ничего живого, но Сила твердила обратное. Сконцентрировавшись, направился к дальней части пещеры, подмечая слабеющий с каждой секундой кусочек Силы, заключенный в живом существе.

А ведь точно, я ощущал это же в самом начале… Сконцентрировался на сражении и выпустил из виду. Недоработка по программе Дарта Анграла…

Завернув за массивное скопление льда, поморщился, увидев обнаженное изуродованное ранениями тело молодой девочки, судя по всему — арканианки. На ней копошились, словно живые, юужань-вонгские импланты, на моих глазах вгрызаясь в кожу, словно изголодавшиеся звери.

Кажется я ее знаю. Ханна Динг. Падаван джедаев, бывшая ученица Оби-Вана Кеноби, пострадавшая на войне. Точно.

Я приказывал Молу выкрасть ее, обреченную остаться инвалидом на всю жизнь, подвергнуть имплантации нелегальными медицинскими протезами, чтобы получить еще одно орудие мести против Оби-Вана. Еще одна страховка, которая не пригодилась.

Еще одно орудие, которым я пренебрег, и за судьбой которой не следил.

Глядя на то, как ее тело источает кровь и гной, впитываемый органическим столом юужань-вонгов, передернулся от отвращения. Подойдя к девочке, в Силе кричащей от боли и мечущейся от ужаса, схватил один из имплантов, запустивших в ее бедро свои тонкие щупальца, усеянные наростами кораллов, посмотрел на ребенка, лежащего с закрытыми глазами, обливающегося потом, горящую от жара и истекающую физиологическими жидкостями.

— Будет больно, — предупредил я, отрывая первый из ублюдских имплантов от тела вместе с куском плоти. Придется потрудиться.

Ханна выгнулась дугой, закричав так, что в моей маске треснули окуляры.

И перед глазами воцарилась тьма.