— Будет исполнено, мой Император, — он, старательно скрывая возросший ужас в душе, поклонился, когда фигурка растаяла.

Несколько секунд он просто молча стоял, обдумывая происходящее, содрогаясь от услышанного. Его мысли метались между кусками информации, которые были ему известны. Но никак не мог связать их воедино. Несмотря ни на что, Бессмертный Император не доверял ему свои тайны…

И этим мальчишка ему нравился. Хоть чему-то он научился за прошедшие годы, противостоя Императору Вишейту. Возможно, из него со временем и выйдет толк. Если он преодолеет все эти проблемы, которые непременно образовываются… Похоже, что с каждым днем их становится все больше и больше. И не факт, что есть стопроцентный шанс победить.

Возможно то, что он намерен сотворить, в конце концов положит конец хотя бы некоторым из проблем. Или же — создаст новые. Это будет уже зависеть от исполнительности самого Дарта Малгуса.

— Тебе пора лететь? — раздался голос со стороны дверного проема. Малгус повернулся, посмотрев на стоящую перед ним женщину в легком шелковом пеньюаре.

— Да, — произнес он. — Император поручил мне важное задание.

— Как и всегда, — произнесла черноволосая обладательница холодной красоты, которую так ценил Дарт Малгус. — Тебя не смущает, что он отобрал у тебя сперва ученицу, а теперь отсылает куда-то подальше?

— Он — Император, — напомнил сит, — это в его власти. Я могу найти себе более достойного ученика и передать ему свои знания и свою веру в Темную Сторону. Зул Ксисс — неплохой кандидат, но я уверен, что есть и те, кто превосходят ее. Прости, но необходимо лететь.

— Я приготовлю завтрак, — произнесла женщина. — Спидер уже прогревается.

— Ты — лучшая из женщин, — с теплотой произнес Дарт Малгус. — Я исполню волю Императора и вернусь к назначенной дате.

— Дату свадьбы всегда можно перенести, — произнесла Лира Блиссекс, прежде чем скрыться на кухне.

А Дарт Малгус, прогоняя сквозь свое тело потоки Темной Стороны Силы, принялся экипироваться. Предстояло выполнить задание Бессмертного Императора.

И столкнуться со своими кошмарами.

Опять.

Два года, один месяц и двадцать третьи сутки спустя Первой Битвы при Джеонозисе.

В бою солдат ценит две вещи: дружеское плечо и надежное оружие. В военное время — все тоже самое и возможность хорошо поесть, поспать.

В мирное время, солдат ценит все вышеперечисленное, кроме оружия. Потому как сыт уже этим по горло. Сыт взрывами гранат, сыт толчками легкой отдачи прикладом в плечо. Сыт картинами растерзанных тел товарищей, попавших под накрытие вражеской артиллерии…

А в последний день увольнительной, организованной по причине доукомплектования 611-го штурмового корпуса, солдаты ценят выпивку и последние мгновения беззаботного времени. Потому что на утро — построение, зажигательная речь маршала-коммандера Номада перед «блестящими», погрузка на корабли и полет назад, на передовую, навстречу врагу. И послезавтра ты уже можешь лежать в окопе с простреленной головой, быть разорванным на части при взрыве артиллерийского снаряда, или гореть в танке или БКТ.

— За павших! — командир Салов, командир роты бронетанковых подразделений корпуса моргнул, поднимая вверх кружку с лумин-элем. На лице слегка захмелевшего офицера мелькнула печаль — вспомнились разумные, что погибли за минувшее время.

— За павших! — лейтенант Артэмис, командир Большого Колесного Транспорта типа «Атлант», выбранного командованием штурмового корпуса и приданных ему механизированных и артиллерийских подразделений, присоединился к печальному тосту.

— За тех, кто не с нами! — капитан Миккель Дезидерари, ведавший артиллерийским имуществом корпуса, стукнул своей кружкой о две другие. Зеленоватая пена слабоалкогольного напитка схлестнулась тремя волнами и пролилась с небольшим объемом жидкости на деревянную столешницу. Но троица офицеров не обратила на это внимание, пригубив напиток.

Этот бар на Кристофсисе давно уже пользовался славой места отдыха для офицеров наземных подразделений. И преимущественно проводили здесь время представители среднего командного состава Штурмового Корпуса — ротные, батальонные, реже полковые командиры. Командиры легионов и корпусов сочли за лучшее признать местом своего расслабления преимущественно стендап-клуб. «Летуны» предпочитали отдыхать в барах рядом с космопортом в Северном мегаполисе, парни из пехоты ИКЗТ оккупировали заведения на окраине Кристального города — столицы Кристофсиса. Во-первых, там дешевле выпивка, во-вторых, военная полиция частенько предпочитает обходить это место стороной, в-третьих, пехота знала свое место и предпочитала двигаться огородами, когда на горизонте появлялись мрачные клонированные парни и те разумные, что служили с ними бок о бок. Драки, конечно, не будет, если кто-то кого-то заденет, но практика показывала, что в случае потасовки штурмовики обладают сверхъестественной способностью мгновенно узнавать о происходящем и прибывать на место конфликта быстрее военной полиции. А спорить при своей неправоте даже с отделением клонов ни у кого желания не имелось — настолько больших идиотов в ИКЗТ не держали.

Поэтому «Штурмовое предупреждение», как назывался этот бар, являлся своеобразным местом сбора «элиты» вооруженных сил, находящихся на Кристофсисе. Чем пользовались местные представительницы прекрасного пола, охочие до мужского внимания, а может — и легкого способа устроить свою жизнь, охомутав немного пьяненького (ладно, чего скрывать, все свои — мертвецки пьяного) офицерика. Были уже прецеденты.

— Как думаете, — ополовинив кружку, поинтересовался лейтенант Артэмис, — какую речугу завтра Номад задвинет перед «блестящими»?

— Что-нибудь о том, что все они дерьмо, и он с болью в сердце, кровью из глаз и ушей вынужден принять их под свое командование, — Салов и Миккель едва не подавились, увидев вынырнувшего из толпы отдыхающих своего непосредственного командира. Попытавшись встать на рефлексах Устава, они были остановлены спокойным, а потому и вдвое более страшным, голосом Номада:

— Сидите, мазута гусенично-артиллерийская, — распорядился он, присаживаясь за стол, предварительно деликатно позаимствовав у соседнего столика стул для Баррис Оффи. Мириаланка, улыбнувшись присутствующим, придвинулась к своему мужчине.

Ну, хоть в кругу своих из себя скромниц не делают.

— Сэр, — осторожно поинтересовался Салов, — а вы разве не в стендап-клуб пошли?

— Представь себе, мой милый бронелобый друг, он закрыт, — ответил маршал. — Лана Бриз на гастролях на Панторе. «Сэркать» мне на службе будешь. Сегодня все равны.

— Пиздец Панторе, — хрюкнул Артэмис, припомнив шутку о том, что власть на планетах меняется после концертов стендаперши.

— За что пьем? — маршал принял от официанта пару кружек с лумин-элем, поставил одну из них перед мириаланкой, вторую перед собой. Официант — миловидная твилека, призывно покачивающая бедрами, улыбнулась Миккелю, выставляя на столик новую партию закусок.

— За павших братьев, — пояснил артиллерист.

— Это правильно, — поддержал Номад.

— А можно еще одну партию «Щупальцев куаррена»? — попросил Салов. — И две порции «Колец мон-каламари».

— Названия у вас в баре, конечно, — Баррис Оффи выразительно округлила глаза.

— Это бар изначально создавался для офицеров-штурмовиков, — напомнил Миккель. — Каждое блюдо названо в память о противнике, с которым мы сражались.

— Нас не было на Даке, — напомнил Номад.

— «Нас» — я имел ввиду армию штурмовиков и приданные ей части, — поспешил прояснить Миккель.