— Он возглавлял атаку на планету — логово одного из мятежников. Вам уже рассказывали о «Кризисе веры»? — уточнила Люмия.

— Это когда умер Император, а королева Амидала и Темный Советник Дарт Котиус решили захватить власть в Вечной Империи? — спросил мальчик.

— Именно так, — подтвердила Бри. — Маршал Пустос и его бойцы столкнулись с невиданным доселе врагом и вступили в сражение. Погибли, но не сдались, не бежали, не предали. Их смерть была ужасна, а память их мужеству и стойкости — эта статуя.

— И все? — опечалился мальчик.

— Нет, конечно, — произнесла девушка. — На той планете, где они сражались, установлен монумент с именами всех клонов, что входили в корпус на тот момент.

— А статуя, которая стоит перед ним — чья она? — спросил мальчик.

— Генерала Никса, — пояснила Бри. — Он тоже был клоном. Написано, что возглавлял 204-й легион после Первой Битвы за Камино. Затем — 8-й корпус, а незадолго до «Кризиса веры» — «Кулак Императора», элитное подразделение штурмовых корпусов, подчиненное лично правителю Вечной Империи Закуул. Он погиб на планете Набу во время «Кризиса веры», возглавив контратаку против армии гунганов и киборгов. Сам был ранен и вместе с остальными легко раненными бросился в бой, чтобы задержать противника и отвлечь их от переправки других раненных штурмовиков в госпиталь.

— А это кто? — спросил мальчик, показав на еще одну статую.

— Маршал Хэллаген, — прочитала табличку Бри. — Возглавлял один из корпусов «Кулака Императора» во время Ботанской кампании. Погиб с большей частью своего корпуса, когда попытался предотвратить активацию ботанами супероружия на планете Джентавуи в системе Бот.

— Этот штурмовик тоже из «Кулака Императора»? — спросил Прессор-младший, встав напротив еще одной статуи. Люмия с грустью посмотрела на группу учеников, которые удалялись в конец Зала памяти. Придется нагонять их бегом.

Благо, что эта статуя в Зале — последняя.

— Маршал Вентор, — объяснила она. — Командовал атакой 156-го корпуса на верфи планеты Сьютрик IV. Он сразился с предателем из числа Имперских рыцарей, что после «Кризиса веры» переметнулись к джедаям. Отделение, с которым он атаковал предателя, оказалось перебито, но Вентор пошел в атаку сам, был смертельно ранен, но смог добыть информацию о тайном сговоре между Джедайской Унией и Сьютрикской Гегемонией, торговавшими оружием, которое шло «первачам» для отражения наших атак. На Сьютрике его признали героем, так как он убил джедая, который собирался дистанционно подорвать верфи, на которых трудились десятки тысяч сьютрикских жителей.

— А Империя обошлась всего лишь одной статуей? — спросил мальчик.

— Конечно нет, — округлила глаза Люмия. — В честь каждого героя, чья статуя находится в Музее, названы города, поселки, корабли в Империи. С именем каждого, кто увековечен, как Герой Империи, теперь ассоциируется собственный звездный разрушитель. Их построили на средства Империи и пожертвования населения тех планет, которых спасли эти штурмовики. Например, на верфях Сьютрика IV недавно заложили звездный разрушитель типа «Рассекатель III» с названием «Вентор». Когда его достроят, он будет входить в элитную боевую группу.

— Откуда ты знаешь? — спросил мальчик.

Люмия указала на интерактивную табличку, приваренную к основанию постамента, на котором возвышалась статуя маршала Вентора.

— Тут так написано, — пояснила она. — Музей Героев — это учреждение Вооруженных Сил Империи, так что тут информация всегда правдива и актуальна.

Старейшина Айзель сидел на крыше своего пентхауса, глядя в ночное небо Кристофсиса.

Пожилой человек только что закончил писать письмо с инструкциями, отправив его своему поверенному, и теперь мог отдохнуть, наслаждаясь звездами.

Его немолодое уже тело дряхлело и мало что могло помочь от постоянных болей в суставах, мигрени и прогрессирующего раку. Колто, бота и даже контрабандная бакта не особо помогали в борьбе с онкологией, а одряхлевший организм уже и так едва держался последние пять лет, чтобы отравлять свои последние мгновения жизни последствиями лучевой или химической терапии.

Старейшина улыбался, глядя как громадный треугольник «Доверителя III», носящий имя одного из величайших героев Кристофсиса — маршала 2-го добровольческого корпуса — «Дизи Азмо», выполняет маневры, намереваясь пристыковаться к космической станции.

Флагман Флота обороны Кристофсиса вернулся с очередных учений, и теперь готов встать на прикол, чтобы его экипаж мог отдохнуть на поверхности.

Последний из рода Айзель закрыл глаза, улыбаясь тому, что на излете своей жизни он смог добиться желаемого — вернуть на свою родину, разрушенную войной, процветание и спокойствие.

Возможно не всегда и не везде он был прав и честен со своей совестью, но ни о чем не жалел. И точно знал, что в будущем, когда он умрет, кристофсианцы не останутся в беде — он позаботился об этом.

Старейшина сложил руки на груди, поверх пледа.

Что ж, все дела переделаны, можно и отдохнуть…

Ровно через восемь часов, когда на востоке только начинался новый день, помощник старейшины Айзеля обнаружил его остывшее тело, уставшее бороться за жизнь со своим недугом.

За всю историю Кристофсиса это был первый правитель, который обеспечил благосостояние своего народа и всего сектора меньше чем за два года правления.

Старейшина Айзель стал первым невоенным разумным, удостоенным чести называться Героем Вечной Империи, а его статуя, олицетворяющая борьбу с врагом внутренним и внешним, целеустремленность и любовь к своему народу, вошла в историю архитектуры Закуула как единственное произведение искусства, перед которым в дань уважения преклоняли колени даже Темные Советники Вечной Империи.

— Это было бы смешно, если бы не было так грустно, — несмотря на то, что голос казался похожим на звуки рвущегося металла, Дарт Малгус прекрасно различал в этом шуме слова. — Я хочу услышать подробности. Поведай мне, что ты сделал и как у тебя удалось это провернуть?

— Некоторым из нас это не кажется забавным, — прорычал Марка Рагнос.

— Не тебе вставлять комментарии, — проскрежетал человек, облачаясь в черную мантию. — Я жду, Малгус.

— Получить образец крови Тени Доугана не составляло большого труда, — произнес Повелитель ситов. — Лаборатория по клонированию, в которой был создан клон — Тень, так же осталась в Пространстве ситов. Я переместил ее в катакомбы Императорской Цитадели. Пришлось потратить немало времени и средств, чтобы получить достойный вас результат — это тело пятидесятое. Остальные подвергались необратимым генетическим разложениям, каскадному падению уровня чувствительности к Силе и прочим недугам.

— Насколько это тело слабее предыдущего? — поинтересовался собеседник.

— От прошлого могущества осталось чуть более трех четвертей, — заявил Малгус, не скрывая истины. — Это уровень рядового сита-воина. Прошу простить, но новое, более совершенное тело не было готово…

— Как тебе удалось скрыть факт производства клонов? — продолжал интересоваться человек в черных одеяниях. Судя по всему, проблема с падением собственной Силы человека не волновала. — О клоне не беспокойся — я решу эту проблему самостоятельно.

— Ментальные закладки в моем разуме не позволяют навредить Бессмертному Императору, — пояснял Дарт Малгус. — Но не делают полностью покорным. Я выяснил это путем долгих экспериментов над своим разумом и телом. Заклинание, созданное Дартом Вишейтом, эффективно — до тех пор, пока ты не начинаешь в нем разбираться. А как только методично изучаешь то, что в твоей голове — понимаешь, что ломать заклятье не нужно. Вишейт достаточно предусмотрителен для подобных фокусов. Но он всегда не замечал мелочей. И я узнал, что если убеждать себя в том, что твои действия, какими бы они ни были — направлены во благо Вечной Империи и Бессмертного Императора, то и пресловутое: «На колени перед Драконом Закуула» не причинит мне какого-либо вреда.