— Тогда я лично отправлюсь в Корпоративный Сектор и приведу мандалорцев-предателей к миру огнем орудий «Бисмарка». А так как их менталитет допускает подчинение лишь сильному, то у меня появится собственная армия лояльных мандалорцев. С помощью которой я зачищу Мандалорский сектор и посажу на трон того, кого сочту нужным и лояльным. Безопасность наших границ — превыше всего. Так или иначе, но я ее обеспечу.

— Превосходный план, мой господин, — улыбнулся Дарт Раведж. — Я проинформирую наиболее компетентного в мандалорском вопросе из своих заместителей о предстоящей командировке.

— Это должен быть простой посол, — возразил я. — Если Визла надумает взбрыкнуть и разделаться с ним, то это создаст повод для войны. Но жертвовать ценными кадрами будет необдуманно.

— Как вам будет угодно, господин…

Как только «Прокламатор» вышел из гиперпространства, сидящие в десантных кораблях штурмовики 9-го штурмового корпуса уже знали о том, что их звездолет прикрытия связан боем со звездолетом пиратов. Маршал клон-коммандер Сприв, получив подтверждение от эскадрилий десантного корабля об установлении периметра обороны транспортного средства, скомандовал начать высадку.

Десятки десантных кораблей, взревев двигателями на полетных палубах «Прокламатора» вырывались из бронированного нутра звездолета, покидая его через один из четырех прямоугольных створов бортовых ангаров, чтобы соединиться с парой «глазастиков» прикрытия и ухнуть с геостационарной орбиты в разреженные верхние слои атмосферы.

Вместе с комендантской ротой маршал двигался во втором эшелоне высадки. В первом, как и положено, прорывались сквозь заградительный огонь противника, десантные капсулы с «небовиками», которым предстояло принять на себя всю тяжесть огня пиратов, захвативших аванпост Вечной Империи и переиначивших его под собственные нужды. Механическим бойцам предстояло принести жертву — ради которой они, собственно говоря, и строились.

Когда «Лямбда» зависла в воздухе на небольшой высоте над поверхностью планеты, десантная аппарель рухнула, пропуская перед штурмовиками комендантской роты штурмовых дроидов Мк-1. Вооруженные тяжелыми пусковыми установками, они мгновенно завалили разрывами боеприпасов и залили морем бластерного огня передовую линию обороны противника — небольшой бруствер, прямоугольным периметром опоясывающий трехметровые пермакритовые стены возведенных закуульскими инженерами стен, увенчанных тяжелыми повторителями и зубьями бойниц для стрелков.

Этот аванпост не имел большого стратегического значения, исполняя в прошлом лишь обязанности по мониторингу трансфера по этому участку Кореллианского пути до конечной точки в Поясе контрабандистов. Местечковая база подскока, демонстрация флага, не более того… Ее можно было бы разнести в клочья орбитальным ударом, но в подвалах базы все еще находились в живых сотни бойцов ИКЗТ — офицеры и младшие командиры, которые не поддержали восстание местного гарнизона. Некоторые уже без сомнения мертвы, но нельзя обрекать на смерть и остальных. Спасти боевых товарищей — это долг любого военнослужащего Вечной Империи. И кто кроме штурмовиков может прийти на выручку своим «младшим братьям» из планетарной пехоты?

Зависнув в воздухе и подавляя мятежников огнем из бластерных винтовок «небовики» вели прицельный отстрел оставшихся неприкрытыми сверху мятежников. Купол дефлекторного поля, прикрывающего базу от орбитальных бомбардировок (да, была и еще одна, «техническая» причина, по которой отказались от продолжительного обстрела) не мог уже гарантировать защиту от выстрелов тех, кто проник под него.

Десантные корабли при спуске и взлете осаживали территорию, занятую противником лазерным огнем и ракетными залпами — подоспевшая со звездного разрушителя эскадрилья штурмовиков выжигала все, что хоть как-то напоминало доспехи ИКЗТ практически ковровыми бомбардировками, разрушая укрепления и позволяя штурмовикам Сприва двигаться быстро и не терять время на длительных перестрелках с противником, засевшим на подавляющей высоте стен.

День наполнился кровью, мертвыми телами и запахом гари. Сприву, как и его бойцам, приходилось убивать тысячи и тысячи раз до этого момента и еще столько же придется повторить после того, как они закончат на Врее. Никто не испытывает удовольствия или даже мрачной радости от происходящего — ведь когда-то они все — и штурмовики, и мятежники — были верны одной и той же Присяге.

Нет чувства удовлетворения от выполняемой работы. Не так, как это было при истреблении айлонских ублюдков, заливших в крови сотни миров. Сприв не участвовал в уничтожении их родного мира, но у него имелось достаточное количество знакомых и друзей в Кригсмарине, чтобы узнать, что за кровавую бойню там устроил «Кулак Императора».

Он лично знаком с командиром 8-го штурмового корпуса маршалом Коуди — пересекались несколько раз. И слышал его рассказы о том, как кровь штурмовиков кипела от осознания того, что после стольких жертв среди своих, после сотен тысяч убитых штурмовиков и миллиардов зарезанных и заколотых, словно бесправные животные разумных из мирного населения разоренных секторов, Штурмовой Корпус наконец-то добрался до тех, кто это сделал. И свершил правосудие.

Да, это не было правильным — гуманнее всего было бы сжечь планету Айлон орбитальным ударом и не тратить время на уничтожение и зачистку. Нашлось немало тех, кто осуждал это тактическое решение Бессмертного Императора. Но только не клоны «Кулака Императора».

Они искренне радовались тому, что убивали айлонцев. И не потому, что сами оскотинились и превратились в неуправляемых монстров — хотя бывали и такие случаи. Нет, клоны радовались тому, что они свершают справедливую месть. Приносят войну, боль, хаос и разрушение тем, кто обагрил кровью миллиардов, если не триллионов разумных, свои айлонские руки. Они были рады убивать тех, кто убивал их братьев и мирных жителей, которых они поклялись защищать.

Эту радость они пронесли от первой своей айлонской жертвы и до последней минуты этого мира, сожженного в назидание тем айлонцамм, которые каким-то чудом остались за пределами карающей длани Вечной Империи. Никто точно не знал, выжили или где-то в галактике айлонцы или эта раса оказалась окончательно вытерта из истории, но этот урок был преподан. Никто и ничто не имеет права приходить на планеты Вечной Империи и думать, что за ним не придут. Придут. Обязательно. Не сразу, но в дверь каждого, кто пролил кровь закуульских граждан, постучит закованная в металлопластовую броню нога имперского штурмовика. Или не постучит — порой выстрел из гранатомета или бросок термального детонатора в окно бывает более вежлив и гуманен, чем галантное выбивание дверей.

Корпусу потребовалось совсем немного времени, чтобы прорвать внешние рубежи обороны аванпоста: авиация уже пробила в них бреши, достаточно широкие, чтобы в них мог пролететь корвет. Но делать этого никто, благоразумно, не стал.

Сприв остановился на валу обломков и с высоты нескольких метров битого пермакритого щебня, бросил взгляд на разгорающееся во внутреннем дворе крепости сражение.

Камуфлированные доспехи имперских штурмовиков были везде — вбегали в помещения казарм и арсенала, в центр связи и командный бункер, устраивали засады на улочках и загоняли противника в переулок, принуждая сдаться. Никаких церемоний и переговоров: хочешь жить — сложи оружие. Иные варианты не принимаются.

Ярость атаки штурмовиков, и скорость и четкость движений говорили об их исключительной выучке. Не было ни убитых, ни покалеченных — лишь легкораненные и контуженные. Это пройдет, это лечится.

Он заметил, как небольшой отряд противника, численностью до отделения, штурмовики прижали огнем к тупику, образованному двумя стенами. Это безвыходное положение — бежать некуда. Укрываться за горами обломков, отстреливаясь от фактически контролирующих городок солдат Штурмового корпуса — фактически бессмысленно.

Он слышал крики с предложениями сдаться, исходившие от командиров подразделений, блокировавших мятежников. Слышал доносящиеся в ответ крики отказа и давно уже ставшие не актуальными лозунги мятежников. Уговаривать их бессмысленно.