— Быть может их перевести в апартаменты? — поинтересовался Император. — У меня на родине есть присказка, что дома и стены лечат.

— При всем уважении, глупое заблуждение, — вздохнула Уин. — Лечат врачи, правильно выбранный курс медикаментов и при необходимости — вмешательство. Но никак не четыре стены и потолочно-половые перекрытия.

Усмехнувшись ее словам, Император перешел к следующей палате.

— Мне не сообщали, что Эйла пострадала, — напрягся мужчина, видя лежащую под капельницей Секуру. Обри посмотрела на безмятежно лежащую на койке тви’лечку-рутианку.

— Так и она никому не сказала, — пожаловалась на более старшего товарища молодая целительница. — Если бы не Ксиаан, которая живет с ней в одних апартаментах и увидела что та упала на пол и без сознания, да еще и окровавленные бинты в утилизаторе, мы бы ничего и не узнали. Взрослая дама, а так себя ведет…

— Поговорю с ней об этом позже, — решительно заявил Император. — Она спит?

— Я погрузила ее в медикаментозную кому, — призналась Обри. — Организм молодой, справится…

— С чем?

— Точно, — Обри хлопнула себя по лбу. — Я же не сказала. У нее колотое проникающее ранение с повреждением ряда внутренних органов. Началось заражение крови — еще в районе Купола. А когда она вернулась, видать, решила сама себя полечить.

— На нее это не похоже, — заметил Император. — Какие прогнозы?

— Все что нужно мы зашили и восстановили, — произнесла Уин. — Сейчас у нее массивная инфузия плазмой крови и колто, для восполнения потери крови и ускорения восстановления. Пару дней поспит, чтобы заживление прошло успешно — и как новенькая будет. Но я не уверена насчет шрама на животе…

— Шрам от ранения? — уточнил Император.

— Да, — подтвердила Обри. — Вероятнее всего он так и останется, несмотря на медицинские манипуляции. Ксиаан очень переживает по этому поводу — тви’лекским женщинам не д<i>о</i>лжно иметь телесные увечья, портящие их красоту.

— Было бы о чем переживать, — хмыкнул Рик Доуган. — Красота — она внутри. От пары шрамов ничего не изменится. Даже если бы они на лице были. Еще что-то?

— Не то чтобы касалось конкретно мастера Секуры, — почесала носик Обри. — Но я осматривала после случая с ней всех, кто высаживался на Илум. Да и Дени с Марой тоже… В общем, нервное истощение у всех. Особенно ярко выражено у Ша’алы — она на грани эмоционального взрыва.

— Это было заметно, — согласился правитель Вечной Империи Закуул, кивнув каким-то своим мыслям. — Рекомендации?

— Хорошенько всем отдохнуть после выздоровления, — девушка что есть силы сжала глаза, прогоняя наваливающуюся дремоту. Нет, решительно надо воспользоваться советом Бессмертного Императора и поспать. — Собственно, Зул, лежащая на соседней кровати — именно из-за эмоциональной усталости и выгорания здесь. Вы слышали — ее корпус практически полностью уничтожили. И она впитала в себя все это… Я, конечно, слышала, что она больше по Темной Стороне и вроде бы как должна нормально к этому относиться, но или я чего-то недопонимаю или все не так однозначно. Собственно, об этом и размышляла, перед тем как уснула… Но в голову ничего не идет — я не знаю, как ей помочь кроме банального отдыха, медитаций…

— У Дочери был голокрон древней леди-сит, — произнес Император. — Думаю, он все еще в ее покоях. Может быть, тебе стоит с ним ознакомиться?

— Вообще я больше по джедайскому целительству, — попыталась было по привычке сопротивляться Обри Уин, но потом, вспомнив, что вообще-то является частью Черной стражи, прикусила язык. — Ознакомлюсь.

— Имей ввиду — внутри дух самой КсоКсаан, одной из двенадцати Изгнанников, — предупредил Император. — Помнишь, кто это такие?

— Если будет склонять меня на Темную Сторону Силы, я ее покусаю, — пообещала Обри Уин.

— Пойдем к Оли и Ашше? — предложил Император.

— Оли спит, — зевнула все-таки Обри. — Ментальное истощение, обессилена. Но стабильна. Она сильна в искусстве обращения с Силой, но мне кажется, что Медитационная Сфера отнимает у нее слишком много энергии.

— Она в одиночку координировала действия более чем полумиллиона разумных, — напомнил Император, подходя к последней палате. — Это кого угодно из равновесия выбьет. А что с Ашшей? Она выглядит бледнее человека.

— Ашша, — Обри мгновенно взбодрилась, осознав, что сейчас придется много врать. Человеку, который может уловить искажение истины с той же легкостью, с которой она сама вскрывала лабораторных гизок. — У нее более тяжелое состояние…

— В каком смысле? — нахмурился Император. Сила вокруг него всколыхнулась.

— У нее глубокая эмоциональная рана, — тщательно подбирая слова произнесла Обри. — Она невероятно истощила себя, как физически, так и духовно. Я констатировала, что у нее есть ряд повреждений мозга — очень похоже на ментальный удар, но неизвестного типа. Я с таким никогда не сталкивалась, да и в записях джедаев нет ничего подобного. Она невероятно слаба — во всех планах. Молчит, смотрит в стену, ни с кем не разговаривает, — девушка кивнула на транспаристалевое окно, за которым раката в теле ситской ведьмы демонстрировала как раз такое состояние. — Она изводит себя эмоционально, но состояние стабильно тяжелое. Медикаменты пьет исправно, процедуры посещает. На Н’Зоте есть Огненные кристаллы, которые забрали из Храма джедаев на Корусанте. Если к моменту возвращения ситуация не улучшится, я буду применять их.

— В бою был военный координатор юужань-вонгов, — произнес Император. — Возможно, он нанес ей какой-то телепатический удар, из-за чего она сейчас в такой прострации. Я даже толком ее в Силе не ощущаю…

— Как и все мы, — развела руками Обри, тайком закусив нижнюю губу. — Пока что я советую ее не трогать. Возможно, мозг с целью переживания тяжелых воспоминаний использует одну из психологических защит, чтобы психика не обрушилась каскадом.

— Это не ухудшит ее положение? — с подозрением посмотрел на нее Император.

— Вы просите высказаться меня о психологии сознания ракаты, помещенной в тело древней сумасшедшей ситской ведьмы, — обозначила проблему Обри. — Как вы думаете, с какой из сторон этого кошмара могут появиться проблемы?

— С любой, — заявил Император. — Хорошо. Не будем ее тревожить, хотя мне очень хотелось бы с ней поговорить.

— Не нужно, — быстро добавила Обри. — Давайте я проведу вас к изолятору — там как раз должны проводить операцию по удалению имплантов у Ханны Динг. Закончим на этом обход, и, если можно, я бы поспала, — она демонстративно зевнула.

— Хорошо, — согласился Рик. — Пойдем.

— Вы идите, я сейчас, — пообещала Обри. — Проверю, нормально ли Оли и догоню вас.

— Хорошо, — эхом отозвался Император, неспеша двигая к той части медицинского крыла, где располагались инфекционные боксы с высшим приоритетом химической и биологической безопасности — именно там врачи и дроиды отделяли от тела юной арканианки импланты юужань-вонгов, возвращая ее к нормальному существованию.

Юркнув за дверь палаты, она молча закрыла глаза, слушая, как бьется ее сердце. И хоть она понимала, что этого не может быть, казалось, словно бухают молоты в висках.

— Сработало? — поинтересовалась Ашша отсутствующим голосом, едва повернув в ее сторону голову.

— Не знаю, — зло бросила в ее сторону Обри. — Пойди, спроси у него сама, поверил ли он той чуши, которую я ему наговорила!?

— Он прямолинеен в вопросах личного пространства, — заявила раката, накрываясь одеялом по самый подбородок. — Если не вломился сюда с расспросами, значит поверил. Спасибо. Когда мне станет лучше, я сделаю, что обещала.

— Ашша, — Обри проглотила вставший в горле ком. — Мы должны были ему рассказать…

— Нет, — ответила раката.

— … он должен знать…

— Я сказала — нет, — решительно произнесла глава Коррибанской Академии. — Это только мои проблемы. Дай мне больше боты, чтобы все скорее зажило, и я уйду отсюда и тем быстрее ты получишь знания раката в области целительства детей, — она замолчала. — Сделки не будет, если ты проговоришься Рику.