— Мы собираемся захватить вас сорока семью притягивающими лучами на полной мощности. По расчетам Кортаны, если держать «Дредноут-4» в районе главного ангара, в трех метрах от корпуса, при включенных дефлекторах, получим обтекаемую модель, при которой физика гиперпространства не разорвет соединение наших кораблей. По крайней мере — теоретически.
— Хотелось бы знать наверняка, — тихо буркнул Кэд Бейн. И я с ним солидарен, потому и продублировал замечание, на что услышал:
— Я ученый, сит, раката, вивисектор, просто красивая женщина, но не божество, чтобы такими гарантиями разбрасываться, — произнесла Ашша.
— Присоединюсь к возражению предыдущего оратора, — ожил динамик коммуникационной панели голосом Кортаны. — За исключением того, что я — неорганик и вообще искусственный интеллект.
— Ты — лучшая в своем роде, — похвалил я неоднозначный набор кода, явно стремящийся к саморазвитию. — Будь так добра — сделай так, чтобы наши хладные трупы таковыми были намного позже, чем в сегодняшний день? Ведь он только начался.
— Сделаю все, что могу, — пообещала Кортана.
— А не проще будет состыковаться? — поинтересовался Кэд Бейн возможностью реализации самого простого из вариантов.
— Стыковочные рукава не приспособлены для защиты от такого уровня радиации, — ответила управляющий дроид. — Любой, кто попытается им воспользоваться получит смертельную дозу облучения.
— Я просто спросил, — хрипло произнес дурос, подняв руки вверх, демонстрируя, что не намерен более возражать и предлагать альтернативные пути решения проблемы. — Запускаем резервные источники питания.
Аварийное освещение, царившее в рубке, способное лишь развеять полумрак, на мгновение мигнуло, пропав вовсе.
— Смешно, — произнес я. — Я же приказывал проверить их.
— Так проверили, — попытался было оправдаться дурос. — Аварийные источники — аккумуляторы — колонисты израсходовали в ходе ремонта, не удосужившись подзарядить. Первая очередь генераторов — основные источники питания — в нерабочем состоянии, пожраны кабельными паразитами, — бич современного кораблестроения в Неизведанных регионах. Похожие на толстых червей существа, жуть как любящие сжирать обмотку и изоляцию энергошин, дабы насладиться электричеством, — почти весь вчерашний день с момента высадки убили на то, чтобы их выловить. Но, похоже, не все проблемы устранили.
— Ты сейчас так пошутил? — поинтересовался я.
Вместо ответа, с кормы «Дредноута-4» донесся нарастающий визг, переходящий в утробный гул. Осветительные панели моргнули, погасли, как и индикаторы на приборных панелях, но спустя уже несколько секунд вновь заработали, наливаясь светом.
Завибрировала палуба под ногами, возвещая о том, что механизмы корабля приходят в норму, просыпаясь от спячки. Загорелись мониторы, покрываясь письменами загрузочных данных.
Медленно, но верно, звездолет рендилийского дизайна оживал. Могучий некогда корабль, подобно былинному богатырю, стряхивал с себя дрему, готовясь выбраться из объятий плена, подняться во весь рост и оглядеться.
— Реакторы второй очереди на тридцати процентах, — сообщил клон, сидящий за пультом управления техническими системами.
— Сенсорная сетка активна, но бесполезна в виду повышенного радиационного фона, — вторил ему старший группы из отсека сенсорного сканирования.
— Искусственная гравитация в норме, — донеслось со стороны контрольного терминала, отвечающего за ключевые для экипажа узлы корабля. — Система жизнеобеспечения активна на сто процентов, воздух циркулирует в жилых секциях и коридорах.
— Начинаем прогрев маршевых двигателей, — сообщил временный командир двигательной секции. — Запуск на три, два…
Раздался оглушительный грохот, донесшийся со стороны кормы.
Палуба дрогнула, многострадальные переборки застонали противным металлическим скрипом.
— Не беда, — сверившись со схемой, произнес Бейн. — У нас есть еще пять двигателей…
Грохот повторился, но уже сильнее. Под ногами ощутимо заходил металл.
— Ладно, три, — уступил обстоятельствам дурос, бросив на меня осторожный взгляд.
Несколько минут маршевые двигатели работали на «холостых оборотах», прогреваясь, напоминая своим дюзам для чего те предназначены, выжигая многолетнюю грязь, отложившуюся там за годы вынужденного простоя.
— Герметизируем шлюзы пилонов, — распорядился Бейн, едва услышав, что машинный зал может выдать уже пятьдесят процентов от номинальной мощности, заявленной производителем.
Естественно, никто не собирался пользоваться подрывными зарядами, чтобы освободить корабль от драгоценной ноши. Да, еще создатели проекта предусмотрели аварийный способ отстыковки корабля от главной структуры — в качестве экстренной меры. И если бы план А — запустить системы самого звездолета, чтобы оторваться от поверхности планетоида — не сработал бы, то да, конечно, мы бы все же их взорвали. Но без надобности коверкать «Сверхдальний перелет», которому и без нас досталось, не хотелось. Да, там уже нет ничего ценного для нас — пять дредноутов несколько несоразмерная цена за то, чтобы биться за остатки корабля до последнего и ценой своих жизней. Но и вести себя как вандалы на братской могиле никто не собирался.
— Герметизация успешна, — крикнул один из клонов. — Отстыковка прошла успешно. Корпус пробоин не имеет, утечек не обнаружено.
— Вроде хорошо идем, — прокомментировал Кэд Бейн грохот. С которым раскреплялись стыковочные узлы «Дредноута-4» и основной конструкцией. — Что со стартовыми двигателями?
— Прошли тестовый режим, — сообщил еще один штурмовик. — Компьютер утверждает, что не действует всего пять процентов этих установок. Можем запускать — оставшихся должно хватить для отрыва.
— А лучше бы тут была антигравитационная подушка, — посетовал Кэд Бейн. — Давай, запускай.
Под ногами раздался равномерный гул, и тушка «Дредноута-4» впервые дернулась с места. Несмело, как ребенок, впервые делающий самостоятельные шаги без поддержки извне, но обнадеживало уже одно то, что корабль тут же не грохнулся назад, обрушив конструкцию пилонов под своим немаленьким весом.
— У вас получилось! — с восхищением произнес Диллиан Прессор, появляясь на мостике в роли наблюдателя. — Мы даже не думали, что из вашей затеи что-то выйдет, — признался он, смутившись под осуждающими взглядами Кэда Бейна и обоих дроидов. — Простите, я дал волю чувствам.
Встретившись взглядом со мной, он проследовал к ближайшему креслу, опустившись на него, привязался спасательными ремнями, продолжив созерцать процедуру старта.
Меж тем «Дредноут-4» уже воспарил над местом своего недавнего прикола, медленно, но верно, отрываясь все больше и больше от места своего пленения.
По корпусу началась вибрация, стоило добавить к действиям аварийных стартовых двигателей усилия еще и стон силового набора, где каждый их шпангоутов издавал свой звук на собственной частоте и тональности, что превращало все действо в невообразимый сонм голосов боли и страдания давно отвыкшего от положенных нагрузок и обветшавшего за время простоя металла.
— А можно… Открыть бронестворки? — Прессор указал на металлические ставни, опущенные еще во времена катастрофы бортовым компьютером ради сохранения целостности оборудования мостика.
— Нет, — с напряжением в голосе произнес Бейн. — Транспаристаль побита. Идем по приборам.
«Каким еще приборам?», — только и успел подумать я, припомнив, что радиационное излучение глушит сканеры.
А затем корабль тряхнуло настолько сильно, что искусственная гравитация и системы жизнеобеспечения взвыли предсмертными криками, прежде чем испустить дух и прекратить работать.
На прощанье, прежде чем все мы познали радости и тревоги ускорения свободного падения, мигнуло и отрубилось освещение, оставив нас, терпящих крушение на разбившемся с десяток лет назад корабле, в кромешной тьме.
— Рейн, погоди! — глава Корпуса Теней и джедай, ответственный за разведку Нового Ордена, услышал, как за его спиной, удаляющейся от дверей покоев Высшего Совета, раздались торопливые шаги.
