Болезненный ожог левого бицепса заставил его зашипеть словно ползучему гаду. Чей-то выстрел смог пробить броню и доставлял немало боли. Лишь чудом не нарушилась концентрация и один из клинков не выпал из руки. Но если враг думал, что таким образом его можно остановить — то сильно ошибался.
Черпая еще больше ярости из своей боли, Рат’и’бор парировал выстрелы, направленные ему в лицо. Вторым клинком, пущенным веером по дуге, обезглавил и расчленил целое отделение. И едва оружие вернулось в руку, сорвался с места, буквально врубаясь в толпы врагов и обезображивая их тела своими клинками.
Он не разбирал кого он убивает и каким образом. Он отдал всего себя сражению и прекрасно понимал, что тело живет накопленными за тысячелетия рефлексами и отточенными движениями. Он увернулся от очереди практически в упор, едва ли виртуозно махнул клинком в направлении противника и отрубил тому руки по локоть. Даже добивать не стал — тот умрет чуть позже, когда его проткнет клинок одного из трех аколитов, следующих за ним.
Чистокровный сит обрушил на врага, оказавшегося ближе всех беспощадный удар, способный разрубить того пополам, и другой противник познал на себе другой прием, который аккуратно снял голову с его плеч. Низко пригнувшись, Рат’и’бор атаковал другого врага в живот, а потом резко вскинул правый световой меч вверх, поймать подбородник шлема врага и пронзить его горло. Так и вышло. А разве могло быть иначе?
Красный клинок испарил конечности еще одного противника, который вздумал упасть на колени и молить о пощаде. Поздно, жалкий слизняк! Надо было думать раньше! Сейчас ты даже не помеха — ты еще одна крохотная ступенька, которая отделяет сита-мародера от величия. Еще двоих он просто снес ударами ног, когда ушел от очереди бластеров. Каблуки подкованных ботинок размозжили неудачникам лица, заставив их захлебываться собственной кровью. Рат’и’бор буквально взвыл, насыщаясь их страданиями.
Он внезапно понял, что до сего времени никогда не сражался столь великолепно. Для него не было проблемой перебить их всех — слишком они слабы. Простые люди. К тому же — полные идиоты. Кто они, раз возомнили будто численное превосходство когда-либо решало? Особенно в сражении с одаренными? Да к хатту одаренных! Эти ублюдки никогда не видели настоящего сита в деле!
Вот почему он презирал Дарта Малгуса. Ни один сит не стал бы уклоняться от боя. Свадьба? Ха, насмешка судьбы! Постоянная женщина? Два раза «ха»! Помеха и слабость! Вот что таит в себе Единая Сила! Пусть этим развлекаются идиоты, вроде тех троих… Поправка — двоих… Аколитов, что идут за ним следом. Слишком жалкие, слишком медленные, слишком некомпетентные! Неудивительно, что наутоланин умер первым.
Да и кел-дору осталось недолго — у него пробита респираторная маска. Что за идиот?!
А вот кешири молодец. Держится достойно. Мальчишка явно что-то умеет. Решено, если выживет — можно будет попробовать его обучить как настоящего сита, а не эту жалкую поделку, какую клепает Коррибанская Академия!
Рат’и’бор расхохотался, увидев, что вокруг него пространство в радиусе десяти метров усеяно искореженными и разрубленными на части трупами. Какая благодать!
В то время, как сит-воин силен и безжалостен, сит-мародер сам был быстр и ловок. А Рат’и’бор еще и хитер.
Он увидел, что часть врагов пытается сбежать с места своей казни. Один, судя по всему, их командир, уже это сделал и за ним потянулись остальные. Ну, ничего, что они далеко. Помимо всего прочего, существовали методы сражений, не включающие световые мечи. Незакрепленные объекты, разогнанные Силой по воле Рат’и’бора до чудовищных скоростей, превратились в метательные снаряды и летали по всем направлениям. Подобный прием требовал неимоверных усилий концентрации, но сейчас Рат’и’бор готов был пойти на риск. Он прекрасно понимал, какими будут последствия подобного перенапряжения и не жалел о том, что тело будет длительное время восстанавливаться.
Сейчас он жалел лишь обо одном — рядом нет других ситов-мародеров, чтобы заполнить все пространство изувеченного помещения частями тел своих врагов. Да, мятежники чисто технически враги Императора и Империи. Но ведь кто-то из них задел Рат’и’бора в бою своим паршивым бластером! Не важно кто это был — они все умрут! Это уже личное.
Световые клинки пели, круша человеческие тела и не встречая сопротивления ближний бой, в котором Рат’и’бору не было равных, превращался в кулинарный поединок по нарезке противника неаккуратными и неаппетитными кусками. Плевать на внешний вид! Главное, что количество «блюда» все увеличивается!
Впереди, словно из ниоткуда, вырос шагоход, наводя на него свои турели. Шагоход! Аха-ха-ха! Серьезно?! Да он выжил после орбитального обстрела! Попробуйте что-нибудь получше, неумехи!
Рат’и’бор обрушил на боевую машину серию сокрушительных ударов, каждый из которых достигал своей цели элегантной точностью. Подрубленные опоры, заваливающийся в сторону корпус. Рассеченные на части турели. Вскрытая световыми мечами, будто консервная банка, кабина, внутри которой пара световых мечей превращает абсолютно все содержимое в исковерканные куски плоти и металла. Искры из перебитой проводки брызнули во все стороны словно фейерверк его торжества.
С торжествующим хохотом, сит-мародер отпрыгнул в сторону с погибающей машины, усилив свой прыжок Силой и избегая взрыва, разметавшего на куски тех бойцов мятежников, что не успели убраться на подходящее расстояние.
Как он предполагал, кел-дор умер — его расстреляли с дальней дистанции.
А вот кешири… Этот похожий на человека гуманоид сражался блестяще, каждый его удар являлся смертельным для врагов. Он стремился к убийству, он желал убийства и направлял все свои силы на то, чтобы количество убийств множилось с каждой секундой. Все, что ему требовалось — лишь наличие живого врага. Пока живого.
Он вертелся и танцевал рядом со своими противниками, превращая их в куски плоти и уменьшая количество мятежников в отдельно взятом пространстве. Кешири притянул в свою руку световой меч убитого товарища и подобно истинному ситу-мародеру орудовал обоими оружиями.
Световые мечи плясали настолько быстро, что их очертания размывались, разбрасывали вокруг себя искорки расплавленного металла, когда алые клинки разрезали броню, и это было бы чарующим зрелищем не только для Рат’и’бора и самого кешири, но и для бойцов мятежников, если бы намерения ученика-сита не были столь убийственны для предателей. Ученик чувствовал дикую, радостную энергию Темной Стороны, текущую через него, и не сопротивлялся ее зову в поисках наилучшего способа закончить действо.
Рат’и’бор расхохотался, разрезая на части бросившихся к нему бойцов противника. Встретившись взглядами с кешири, они поняли друг друга без слов. Они продолжили сражаться, перемещались назад и вперед по залу.
Интенсивность их безжалостных атак удвоилась.
Мятежники пытались отступил под градами их ударов. Но все зря. Шипение ткани и хорошо различимый запах горящей кожи и человеческого мяса, заполонившие зал давали понять, что расправа продолжается. И будет продолжаться до тех пор, пока они не захотят этого!
Круговерть алых световых мечей и скулящих раненных тел продолжалась, вновь и вновь наполняя страданиями окружающее чистокровного сита и кешири пространство. Они не чувствовали усталости — да, она придет, но не здесь, не сейчас, не в настоящий момент. Ситы контролируют Силу. И поступают с ней так, как должно для достижения их целей!
Сила не подсказчик и не советчик — это энергия, которой необходимо управлять, а не ждать от нее блага, как это делают джедаи.
Рат’и’бор парировал выстрелы нескольких мятежников, которых располосовал своими кровавыми клинками. Последнего выжившего он ударил в грудь телекинетической атакой, поражая человека в корпус с силой небольшого взрыва, отбрасывая поверженного врага через комнату бесформенного грудой кровоточащего мяса.
Но и враги — не идиоты. Они стремительно разрывали дистанцию, в тщетной надежде расстрелять его с расстояния. Что ж, пусть у них будут подобные заблуждения. Рат’и’бор разогнался и прыгнул, в воздухе парируя несколько выстрелов. Он приземлился, не упав, и вновь бросился в схватку.
