Мандалорцы — не войны. Банда наемников, предателей, трусов и убийц, которые ни хатта не смыслят в настоящей резне, которая превращает поля сражений в кладбища истерзанных тел.
Блейд убивал и убивал, наслаждаясь зрелищем пролитой крови и понимая, что после этой битвы жизнь тех, кто бросился в контратаку, будет закончена. Он видел, как улетают эвакуационные и транспортные корабли, спасая братьев. Видел, как пилоты в отчаянной попытке хоть как-то помочь храбрецам, поддерживали их огнем своих пушек и засыпая напавших мандалорцев градом ракет и боеголовок… Видел, как падали, сбитые переносными зенитно-ракетными комплексами «птички».
И его желание убивать лишь крепло с каждым мгновением.
Мандалорец, оказавшийся перед ним, вскинул бластер, но брошенный вибронож заставил его шею, защищенную лишь тканевой броней, раскрыться навстречу беспощадному металлу. Выхватив из его рук бластер, Блейд открыл огонь. Компьютер брони помогал прицеливаться, а истошный писк системы автоматического впрыска медикаментов сообщал о том, что кончаются запасы адреналина, обезболивающего и бакты. И когда только он успел пораниться? Или дело в черных отметинах, которые покрывают его окрашенные в камуфлированный цвет доспехи?
Когда он поднял голову, то увидел, как под ноги ему упало что-то противно шарообразное, моргающее красным огоньком взведенного детонатора…
Затем перед глазами стало так ярко, что даже система поляризации шлема не справилась, а вслед за рождением сверхновой пришла темнота…
А боль… Боли не было…
Лишь горечь осознания того факта, что он, прикончил так мало этих тварей.
— И это произошло перед нашим прибытием? — уточнил я у стоящего рядом коруна. Винду, чье бесстрастное лицо никогда не выражало эмоций, которые бушевали в его душе, лишь утвердительно кивнул.
— Процесс реализовывался незаметно длительное время, — произнесла Кортана. — Но своего пика достиг именно сейчас — за сорок две минуты до прибытия «Бисмарка».
— Ровно на столько мы задержались на Бпфасше, — произнесла Ар’алани. — Дополнительна погрузка и разгрузка.
— Кто-то срежессировал все происходящее, — произнес молчаливый корун. И что-то мне не нравится, как у него задвигались желваки на лице.
— Хотите связать разложение биома Хаарун Кела с действиями вооруженных сил Вечной Империи, гранд-мофф? — поинтересовался я, встретившись с тяжелым взглядом коруна.
В отсеке повисла гнетущая тишина.
Винду — такой же монолитный, такой же непробиваемый, чуждый всему человеческому, непостижимый, до рези в глазах источающий опасность — стоял напротив меня, вглядываясь в мои глаза сквозь голограмму Хаарун Кел. Но это был уже не тот мир, который я видел менее суток назад над орбитой Бпфасша.
И не та планета, которую покинул бывший магистр-джедай.
Теперь это мертвый мир.
Данные с разведывательных дроидов и спутников наблюдения поступали ежесекундно. И все они транслировались в настоящий момент в зал, где находились я, мои женщины и корун.
Мы наблюдали за разложением Хаарун Кела.
Планета, некогда цветущая жизнью в особенном своем проявлении, увядала, настолько стремительно, что казалось, будто мы смотрим видеозапись на скоростной перемотке.
Там, где прежде царствовали равнины теперь, насколько хватало глаз, вокруг простирались болота, но и их заслоняли клубы желтого тумана, льнущие к земле, и сырая мгла, которая ограничивала видимость до нескольких сотен метров. Леса превратились в разлагающийся мертвый частокол, лишенный растительности. Обнаженные деревья, изъедаемые неизвестной субстанцией, таяли, словно рафинад, брошенный в кипяток…
Дроиды-разведчики, не подверженные неизвестному типу коррозии, сновали по планете, в поисках хоть чего-то, что могло выжить в этом аду… Но тщетно. Здесь не было ничего. Однако, я приказывал не ослаблять поиски. Чисто статистически хоть что-то должно было выжить, должен остаться хоть какой-то след! Я надеялся, верил… Впрочем, с каждым часом, проведенным над планетой, надежда таяла… Как деревья на Хаарун Келе.
Ни людей, ни представителей иных рас, ни животных, ни птиц, ни рыб… Лишь болота, удушливый желтоватый туман — газ, выделяющийся при быстротечном распаде органики. И мертвые, пустующие поселения… Принадлежащие как одной, так и другой нации, проживающей на планете…
Все на Хаарун Келе, от почвы до вершин атмосферы оказалось поражено неизвестным химическим агентом. И пока что его свойства, а также опасность для техники и металлов, не была известна. Ашша, Кайли, Йуунь К’ах и Дочь уже засели в лаборатории, анализируя получаемую информацию. Кортана дублировала ее в расположение Имперского Департамента Передовых Технологий, где к расследованию происходящего уже подключились компетентные в вопросах создания биологического оружия бывшие сепаратистские гении.
— Нет, Император, — произнес Мейс Винду, отводя взгляд в сторону. Поединок взглядов остался за мной. — Я не считаю, что Вечная Империя причастна к уничтожению моего родного мира.
— Мейс, — негромко произнесла Луминара Ундули, — ты в самом деле хоть на мгновение задумался о том, что к происходящему хоть как-то может быть причастна Вечная Империя?!
Напряжение, повисшее между бывшими джедаями на одном квадратном метре конкретного отсека внутри «Бисмарка» оказалось настолько ощутимым, что от него явно можно было запитать парочку реакторов.
— Мы больше не будем возвращаться к этому вопросу, — решительно произнес я. — Вечная Империя к этому не причастна. Что бы тут нм произошло — оно слишком похоже на то, что произошло на Фелуции в последние месяцы сопротивления Конфедерации Независимых Семей, когда она находилась под контролем Вишейта, чтобы оставить этот факт без внимания. Мейс, — Винду вновь посмотрел на меня, — обещаю, что не успокоюсь, пока мы не установим причастных к этому геноциду и не привлечем их к ответственности.
— Я тоже, Император, — глухо произнес корун. — Я тоже…
— Внимание, — нарушила тревожность момента Кортана. — Один из дроидов-разведчиков обнаружил замурованную пещеру.
— В каком смысле «замурованную»? — поинтересовалась Асока.
— Вход в пещеру заблокирован с помощью строительных материалов, — пояснила управляющий дроид, сменив картинку над голопроектором. Теперь перед нашими глазами предстала горная гряда, в глубинах которой моргала красная точка. — Получаю доступ к системам наблюдения дроида для прямой трансляции…
Серо-стального цвета внушительных размеров скала выделялась в череде таких же своих «сестер». Но разительно отличалась от них явно свежими следами обработки — вход в пещеру, высота которой составляла по оценкам оборудования дроида добрых десять метров, при ширине в два раза большей — была наглухо перекрыта затвердевшим пермакритом.
— Циркуляция атмосферы отсутствует, — сообщила Кортана. — Полная герметичность пространства внутри. Я уже переориентировала несколько разведчиков для оценки местности и поиска других входов. Результат отрицательный.
— Внутри могут быть выжившие, — произнесла Надия Грелл.
— Крайне маловероятно, — опровергла Кортана, накладывая на изображение фильтр, указывающий на объемы внутреннего пространства пещеры. — Площадь пещеры составляет порядка двадцати квадратных метров. Учитывая скорость распада органики, принимая во внимание средний коэффициент времени реакции с учетом индивидуальных свойств, разложение началось примерно в то же самое время, когда пропала связь с планетой. Основываясь на этих данных, могу с уверенностью сказать, что если внутри и есть живое существо, то оно непременно задохнулось.
— Там могут быть запасы кислорода, — возразила Обри Уин. — Или рециркулятор…
— Источники энергии отслеживаются? — спросил я.
— Ни единого, — сообщила Кортана. — Пещера не экранирована, так что я могу точно сказать, что внутри нет ни единого источника энергии.
— Кто бы или что бы там не находилось, помещено оно туда не самостоятельно, — произнес я, разглядывая строительную «затычку». — Края пермакрита идут «внахлест» краям пещеры. То есть, заливали это место строительным материалом явно снаружи.
