Беора видит, что Хинрику тяжело даже думать о союзе с ней. Она не просит принимать решение немедленно, но желает провести с Хинриком ночь. Поддавшись чувствам, Хинрик соглашается.

Вскоре в Скелгат прибывают олдермены и священники, которые привозят регалии и объявляют Беору новой правительницей Мерглума. Коронация проходит скромно в единственном старом храме Скелгата, который сверы разрешили оставить местным.

После коронации и принесения клятв олдермены зовут Беору на совет, где просят решить судьбу королевства и, не допустив ошибки Оффы, как можно скорее выбрать мужа. Беора ошарашивает всех решением взять в мужья Хинрика из Химмелингов. Королева опирается на то, что Химмелинги — род правителей, что уже прежде был связан с родом мерглумских королей, а это означает, что они почти равны по крови и положению. На совете разражается скандал, но Беора непреклонна — она верит, что этот союз принесет хорошие плоды и мир всем землям.

После долгих прений олдермены соглашаются, но с условием, что Хинрик снимет плащ начертателя, отречется от колдовства и примет эглинскую веру. Эти условия олдермены озвучивают и приглашенному на заседание Хинрику.

Хинрик тянет так долго, как может, надеясь получить хоть какие-то вести от Скегги и Гутфрита. Но наступает момент, когда он вынужден объявить решение, и Хинрик соглашается. Он понимает, что это — та самая жертва Сокрытой руне. Что познать ее он может только тогда, когда отречется от прежней жизни, прежних знаний и прежнего себя. Даже от мести придется отречься: ведь он отныне будет принадлежать Мерглуму, а не родному Нейдланду. Но Хинрик идет на эту жертву ради Беоры.

Свадьба Беоры и Хинрика проходит быстро и не так пышно, как рассчитывали Мерглумцы. Хинрик снимает с себя одежды начертателя, ломает посох и окунается в бочку — он берет с собой лишь камень из монастыря и чертит его острой гранью на бочке истинное начертание руны. В бочке он теряет сознание, на него накатывает целый поток видений прошлого, и он слышит крики своих богов. Затем наступает тьма, но через несколько мгновений Хинрик выныривает из воды, и понимает, что действительно стал другим.

Свадебное пиршество прерывается появлением гонцов. Лумлендцы направили войска на Лумленд (границу Лумленда, Мерглума и Свергло). Король Лумленда, приходящийся братом убитому Хинриком Эдульхуну, не простил этой дерзости и желает мести. Беора, вышедшая замуж за убийцу своего мужа, отныне тоже стала для него врагом.

Хинрик и Беора собирают все войска, какие могут. Войско лумлендцев превосходит остатки мерглумского и сверского, но битва все равно начинается. В разгар битвы на подмогу прибывают воины Скегги и Гутфрита, но Хинрик видит только Скегги. Появление северян переламывает ход битвы в сторону Беоры. Войска лумлендцев разбиты и обращены в бегство.

Скегги холодно приветствует Хинрика — он уже знает, что сделал его брат. Хинрик узнает, что Скегги победил отца в битве, но пощадил своего младшего брата — тот еще совсем дитя и не отвечал за волю отца. Однако Гутфрит пал в бою, освобождая Сванхильд. Сестра Хинрика жива и родила в плену сына, а Скегги решил привезти их на Эглинойр.

Хинрик благодарит Скегги и хочет сообщить о том, что нашел способ снять проклятье, но Скегги не желает его слушать — он до последнего не верил рассказам, но сейчас увидел все своими глазами.

Скегги был готов простить то, что Хинрик взял в жены Беору, но он не может простить Хинрику того, что он отрекся от богов. Они проделали такой путь и столь многим пожертвовали ради того, чтобы отстоять право сверов на жизнь по старому укладу — и вот, Хинрик же его и нарушил.

Хинрик понимает, что в таком гневе Скегги не поймет объяснений. Он хочет предложить брату остыть, но тот выхватывает топор и вызывает Хинрика на поединок. Скегги кричит, что Хинрик познает гнев богов, от которых отрекся, и что руны больше не помогут ему победить. Хинрик лишь крепко сжимает висящий на шнурке камешек из монастыря и соглашается на бой, не чертя ни единой руны.

В поединке Хинрик одолевает Скегги, но не убивает его — с него хватит крови и убийств, и он пошел на то, что сделал, ради мира, а не еще большей войны. Скегги кричит, требует, чтобы Хинрик его добил, но затем теряет сознание.

Пока Скегги выхаживают, Хинрик снимает родовое проклятие со Сванхильд и ее ребенка при помощи купания в бочке и начертания правильной Спирали. Отныне род его сестры очищен, хотя теперь они принядлежат другой силе и больше вне власти старых богов.

Разговаривая со Сванхильд, Хинрик выясняет, что ей понравился Скегги. Сванхильд предлагает объединить земли под единым управлением: ее сын от Гутфрита — наследник Туннланда, она сама — Нейдланда, а Скегги должен править Свергландом. Некогда все это было одной землей, и сейчас они могут вновь объединить разбитое. Хинрик видит в этом хитрую иронию: после того, как разбитую Спираль потребовалось соединить, чтобы получить силу, началась эпоха союзов и объединений.

Хинрик разговаривает об этом со Скегги, рассказывает, почему поступил таким образом, и Скегги с неохотой принимает это. Он соглашается взять в жены Сванхильд и воспитать ее дитя от Гутфрита, однако сам веру менять не станет и клянется до смерти оставаться верным своим богам. Хинрик передает Сванхильд перстень матери — отныне она будет передавать его северным правителям.

Скегги женится на Сванхильд в Скелгате, а после они с войском отправляются на север. Хинрик остается на Эглинойре, а также правит Свергло.

Беора ждет от Хинрика ребенка, который сможет объединить народы, и надеется, что ее наследник осуществит давнюю мечту ее семьи — объединит все королевства Эглинойра.

— Уааа! Уааа!

Стоп… А чего это я кричу? Спокойно, ты взрослый тридцатилетний мужик, не пристало тебе устраивать такие вот истерики.

И вообще, где это я? Над головой белый потолок с какой-то золотистой отделкой. Не то чтобы я особо разбирался в таких вещах, но это явно не моя квартира. Вокруг какие-то незнакомые тётки. И что это на них за одежда, что за чепчики на головах? Куда я, блин, попал?!

Первым делом попробовал пошевелить пальцами рук и ног. Вроде всё на месте. Поднёс руку к лицу. Да, она цела и невредима. Вот только… какая-то очень уж маленькая. В мои тридцать такой ручонки у меня быть никак не может. И в двадцать не могло быть. И в десять. Такие больше подходят новорожденным детям.

Поднял голову. Одежды нет. Пузико слегка выпирает. Ноги подняты и согнуты в коленях. Так… Не понимаю до конца, что происходит, но одно могу сказать наверняка — я младенец.

Ох, постойте-ка. Я пересмотрел немало аниме и уже видел подобные сюжеты. Герой умирает в своём мире и перерождается в другом. Чаще всего в своём обычном теле, но иногда и вот так — в виде только появившейся новой жизни. Похоже, именно это со мной и произошло.

Вот, значит, как… Судьба дала мне второй шанс. Прощай, жизнь девственника-неудачника! В этот раз я непременно овладею боевыми искусствами, открою в себе магические способности, спасу весь мир и стану прославленным героем.

Я ещё раз приподнял голову и осмотрел себя. И кое-что понял. Героем я не стану. Точно не стану. Для этого у меня кое-чего не хватало. Да, вы всё правильно поняли. Я стану героиней.

Блин, серьёзно?! Я переродился в женском теле?! Это что же теперь: терпеть приставания от всяких подозрительных типов, страдать от месячных, постоянно бриться в нескольких местах, краситься, ухаживать за волосами, наводить маникюр и педикюр, сливать кучу денег на салоны красоты, а потом ещё и детей рожать? Это же жесть как больно! Кошмар, просто кошмар!

Хотя рано так далеко загадывать. Пока что всё неплохо. Я только родился, вокруг меня счастливые лица родственниц и акушерок, они так и светятся любовью и заботой. Смотрят на меня с улыбкой, тычут пальцами, приговаривают: «Улюлю, кто это у нас тут такой холосенький?»