Сначала я постоял, честно пытаясь чувствовать энергию. На меня веяло псионикой от занимающихся студентов, иногда даже очень сильно — это наставник демонстрировал свои способности.

Нижняя чакра всё так же пульсировала, пропуская только положенную струю энергии. Вот только кем положенную, я не знал.

Чья-то чужая рука создала этот блок, и мне оставалось только гадать, насколько сильным был тот маг. Ведь запрет на магию спокойно стоял, и никакие мои потуги не могли его сдвинуть.

А может, он всегда где-то неподалёку, этот маг? И стоит, наблюдает за мной, жжёный псарь.

Я открыл глаза, покрутил головой. Если это маг какого-нибудь Второго Дня, то у меня большие сомнения, что он будет таскаться за пустым Ветровым по горам.

Снова я послушал энергию, проходящую через меня. Ничего, только пыхтения студентов, постигающих свою энергию.

Я одну чакру только вижу, а вокруг работают уже со вторыми и третьими.

— Запомните, маг Первого Дня может полностью использовать магию своего вертуна. Вы ещё утренние маги, и можете только взять столько, сколько позволяет ваше тело, — громко говорил Саймон.

Это ещё раз подтвердило, какой умный запрет стоит во мне. Он обрубал энергию до уровня безлунного, не оставляя надежду на магию.

Интересно, почему тогда меня направили в академию магов? Или я сам сбежал?

— Громов, ты так можешь надорваться. Секрет не в том, чтобы взять больше магии, а в том, чтобы её грамотно использовать.

Фёдор пыжился, пытаясь удлинить шипы. Так на него произвела впечатление магия наставника.

Что-то немного отвлекло меня, когда я в очередной раз прикрыл глаза.

Шум.

Я посмотрел в сторону скалы. Эта полусфера чуть меньше, чем та, в степи. До саркофага было около двадцати шагов, и от него не отделяли никакие рвы. Раньше было что-то, но несколько оползней давно сгладили яму, едва не засыпав самого вертуна.

Шум шёл оттуда… Или мне послышалось?

Видя, что на меня не обращают внимания, я осторожно подошёл. Да, что-то хрустело там, за потрескавшимся бетоном. Словно пересыпались тонны гравия, скатываясь по стенкам с той стороны.

Этот саркофаг давно не подновляли. Было видно шлепки цемента, в некоторых местах уже отвалившегося.

Снова что-то хрустнуло…

Я сравнивал звуки с тем, что слышал в степи. Там словно лопасти били, как у вентилятора. А тут в основном скрежет и скрипы, только приглушённые, будто у саркофага звукоизоляция внутри.

Лёгкая тревога кольнула меня, какое-то неспокойное чувство. Вертун шумит, и это нехорошо — такой урок я вынес из ночной вылазки.

— Ветров, ты разве не должен заниматься?

Я вздрогнул.

Саймон Бриц, оставив студентов, подошёл ближе. Он с интересом смотрел на меня, словно ожидая какой-то реакции.

— Ты почувствовал энергию? — с лёгкой надеждой спросил наставник, — Тогда тебе следует начать с кончиков пальцев. Их легче всего обратить в камень.

Я покачал головой.

— Вертун… шумит.

У Саймона чуть подпрыгнули брови, и он сам подошёл ближе, положил руку на бетонную стенку.

— Он не может шуметь, — сказал наставник.

— Но Белый Карлик же шумел…

— Тот действующий, а это давно потухший, — покачал головой наставник, — Чтобы его услышать, надо…

Тут раздался громкий треск, и мы оба вздрогнули. Вот только звук шёл не от стенки саркофага, а откуда-то сверху.

Я вскинул голову.

На одном из выступов скалы, словно отделившись от неё, показались острые гребни. Ещё треск, движение — и нарисовался силуэт.

Она была похожа на «снежка», только совсем другого цвета и крупнее в два раза. Такое же поджарое тело, с длинными передними, и мощными задними конечностями. Голова-яйцо без глаз, но расколотая пастью на половинки, и гребень-грива, только не из прозрачных игл, а из массивных каменных шипов.

Меня дёрнули назад, когда тварь резко выпустила пару шипов вниз.

Отпрыгнув вместе со мной, Саймон переместил меня себе за спину. А тварь, словно паук, спокойно спустилась по скале, проминая когтями камень. Даже бетон, когда монстр спустился на неё, скрипел, покрываясь трещинами.

— Это ж как нам повезло «комка» встретить, твою-то луну? — выругался наставник.

Сзади уже послышались испуганные вскрики, студенты подбегали один за другим.

На миг воцарилась тишина. Подвывал ветер в вершинах старых гор, шелестели полувысохшие кустики вокруг. Хрустел гравий под нашими ногами… и под лапами приближающейся твари.

«Комок» водил безглазой головой, словно прислушиваясь к чему-то, и создавалось впечатление, что он нас не видит. Но двигался он всё равно прямо к Саймону.

Тот встал, чуть согнув ноги в коленях и раскинув руки в сторону. Ладони и пальцы наставника чуть подрагивали, то словно собираясь сжаться в кулаки, то вдруг передумывая.

Саймон готовился к бою.

Я стоял позади, рядом замер Гром. Наблюдая за наставником, я подумал, что не ждал бы, атаковал бы первым.

От твари так и веяло псионикой… Грязной, первобытной.

Стоп. Мне кажется, или у твари появились проблески разума? Там, в степи, где на нас бежали толпы «снежков», такого не было. А у этого «комка» сквозь поток первородного магического инстинкта пробивается мысль.

Клокочущий рык, тварь повела головой, явно фокусируясь на наставнике. Чуть подогнула лапы…

Вот же жжёный псарь! По сути, наша группа сейчас была беззащитна.

И с точки зрения безопасности, этого Саймона Брица можно протаскать по всем инстанциям, а в конце запереть за решёткой. Отправиться с группой студентов в горы с пустыми руками, когда ты знаешь, что там может быть. Я не говорю про магострелы, но хотя бы одну саблю на всю группу.

Словно в подтверждение моих слов, у одного из студентов в руках оказался небольшой нож.

Хрустнул гравий, и «комок» прыгнул. Саймон, стараясь уйти чуть в сторону, выпустил из рук пики. Каменные клинки ударили в грудь твари, проскрежетали…

«Комок» пролетел дальше, к нам, а наставник ушёл перекатом в сторону, вскочил, готовясь в новой атаке… Но в следующем прыжке монстр кинулся вдруг на студента с ножом.

— Иди сюда, тварь! — заорал Саймон, бросаясь следом.

Пацан явно растерялся, и даже неясно, что он пытался сделать. То ли ударить ножом, то ли вызвать каменную магию. Кажется, это именно у него на тренировке получилось сделать твёрдой только ногу…

В следующий миг пасть твари перехватила его за бедро, брызнула кровь. Нож ударил по каменным гребням, высек пучок крошки, а потом «комок» завертел головой, мотая парнем, как тряпкой.

Бедняге явно не жить — при каждом ударе о бока монстра он натыкался на каменную гриву, и на иглах оставалась кровь. Пара таких рывков головой, и парень уже перестал кричать.

— А-а-а! — Саймон разбежался, скрестив перед собой каменные пики.

А «комок» вдруг развернулся и отпустил тело парня прямо в подоспевшего наставника. Саймон попытался пригнуться, убрал магические клинки, но его всё же задело окровавленным снарядом.

Наставник пошатнулся, неловко опёрся о землю, попытался выпрямиться… и в следующий же миг его снёс прыгнувший монстр. Брызнувшую струю крови, когда пасть «комка» сомкнулась где-то в районе головы наставника, видели все.

— Хреновастенько, — прошептал бледный Фёдор.

Все студенты бросились бежать назад, и неожиданно на пустыре остались только мы с Громом, да одна девушка. Кажется, она просто от страха приросла к земле, поэтому и не двигалась.

Понимая, что от этой твари не убежать, я в два прыжка метнулся вперёд, к месту кровавой бойни. «Комок», как обычная озверевшая псина, тряс головой и рычал, мотая тело наставника, словно тряпку — прямо передо мной тряслась каменная бесхвостая задница.

Но меня интересовал лишь нож… Хрустнул под моими ногами гравий, когда я коснулся оружия.

«Комок» замер. Отпустил истерзанного Саймона и повернул окровавленную голову, скрипя игольчатой гривой.