Не думать о том, что вижу! О ком мне нельзя думать? У кого белая пушистая шкурка? У кого длинные ушки? Правильно, мне нельзя думать о белом кролике… на колёсиках.

— Нас разделит преграда, обещаю! — Глагол рискнул применить свою способность и…

Медведь заскочил на платформу станции и, судя по оставшимся висеть на стене буквам, это была «Сухарёвская»! Вот только рывок не прошёл бесследно: мы все подскочили, и если Оркестр успел удержаться, и даже меня за шкирку схватил, то Глагол свалился и покатился по грязному полу!

И что хуже всего, техно-медведь, одержимый Брауни, не заметил потери и продолжил движение, круша лапами редкие ступеньки эскалатора, поднимаясь к свету.

— Голограмма! — я спроецировал рядом образ Глагола.

Напарник понял мою задумку и тоже создал голограмму… Вот только он не успел войти в проекцию: сначала одна бархатная лента захлестнула руку Глагола, затем вторая обвилась вокруг торса и следом чуть ли не дюжина обмотали тело напарника, словно мумию. Рывок, и опутанное тело коконом рухнуло в алые недра кролика… то есть гробика, а крышка с издевательским скрипом закрылась. И лишь несколько лент втянулись внутрь, словно облизываясь. А ещё несколько гробиков замерли на краю туннеля.

Десять секунд с момента падения ещё не прошли, и я поспешил коснуться татуировки Урабороса, дабы отмотать время… Эскалатор под нами начал рушиться. Техно-медведь одним рывком преодолел последние метры и вцепился когтями в поручень и верхнюю платформу. Вот только при рывке я не удержался и стал падать в темноту недр эскалатора. Я попытался уцепиться хоть за что-то, но металл бока медведя был отполирован, и я соскальзывал. Однако Оркестр не собирался терять ещё одного — стальная хватка сомкнулась на моей руке и буквально вырвала из проржавевших глубин.

А затем мы оказались в вестибюль метро. Остатки эскалатора за нашей спиной рушились в пропасть, отрезая как возможность преследования, так и потенциал спасения Глагола. Заветные секунды прошли…

Но если я вложу больше Веры, то и лимиты временного отката увеличатся! У меня ещё есть запас. Я должен! Вспышка уверенности в своих силах была столь велика, что я почувствовал, как разум мутнеет, а по телу идёт волна мурашек… первые признаки одержимости!

Я скользнул в интерфейс Системы и сразу увидел причину: Вера Брауни в меня сделала качественный рывок на уровень Истинной! Она Верила, что я смогу спасти Глагола! 134 единицы — с учётом просевшей Веры в себя — практически приговор! И если я сейчас подчинюсь воле Брауни…

Миг передо мной был выбор: спасти Глагола и стать одержимым или сохранить себя… Острые когти Хугина впились в плечо, заставляя разум протрезветь. И я с тяжёлым сердцем скинул почти 100 ИВ в иммунитет. Меня сразу же отпустило… Я выбрал участь очередного инструмента на пути к цели.

А через выбитое панорамное окно за кронами деревьев уже виднелся шпиль Сухарёвской башни.

— Не переживай, ты же понимаешь, всё не безнадёжно, — я погладил голову огромного техно-медведя, которая лежала у меня на ногах, чуть не дробя своим весом кости. — Ты знаешь Глагола дольше меня, он выбирался и не из таких передряг! Он сильный!

Новое поглаживание по нагретому от рук металлу, полированному и приятному. Но ответа всё ещё нет. Брауни молчит, закрывшись в теле техно-медведя как он нас, так и от своего горя. И это при том, что она знала: я не врал. Показатели жизнедеятельности Глагола всё ещё отслеживались… Вот только были похожи на кому. Да и видео с его глазного нерва показывало лишь помехи, так что я его отключил, чтобы не отвлекало. Вот только если Глаголу оставили жизнь, то монстры не будут к нему так дружелюбны, как ко мне. А чем дальше мы уходили от метро, тем сильнее сеть помех затягивала данные о командире.

— Брауни, ты должна оставаться сильной! Ради нас и ради него. Ради себя, в конце концов! Ты знаешь, что мы должны продолжать. Он бы этого хотел!

Хугин, поддерживая меня, нырнул к нам в компанию и потерся о щёку механического гиганта, что-то тихо каркнув тому в самое ухо. В этот раз Брауни отреагировала: одинокая масляная слеза скатилась с обода окуляра медведя. Я прикрыл глаза.

Мы расположились на крыше… Нет, не здания в аномальной Москве! Мы и так слишком часто сегодня находились на волосок от гибели. Мы устроились на крыше ресторанчика внутри «Гамбита мёртвого бога». Ресторанчик пустовал в связи с комендантским часом на улицах вражеской истории. И по общему мнению являлся безопасным местом, чтобы перевести дух.

А отдохнуть нам просто необходимо. Морально мы выжаты даже не как лимоны, а как чайные пакетики после седьмого заваривания. Последний рывок к Сухарёвской башне походил больше не на рывок, а на тараканьи бега. Четыре таракана… Четыре очень крупных таракана шухерились по углам, прятались от любого шороха и двигались исключительно кривыми короткими перебежками.

Между разрушенным павильоном метро и башней находилось лишь несколько деревьев сквера и пара разбитых машин. Погода отличалась благожелательностью, свежий воздух обдувал, а от деревьев веяло свежестью. Солнце же было настолько приятным, что хотелось лечь на траву и мурлыкать… Ах да, в аномальной Москве светило солнце. Вернее, какой-то жуткий его заменитель: жёлтый круг с лучиками, словно нарисованными детской рукой, которые извивались и тянулись к земле, больше напоминая какое-то Ктулхуанское чудище.

Вот только нам хотелось просто сдохнуть. А в головах крутилась лишь одна мысль: что попытается нас убить на этот раз? Деревья-мутанты? Ужас с небес? Твари, прячущиеся в переулках? К счастью, за те полчаса, что мы преодолевали сто метров, пролетел лишь одинокий металлический череп. Даже не хочу знать, чьим бредом порождённый.

Сухарёва башня оказалась… Пустынная. И светлая. Залы, в которые мы попали, были буквально пропитаны детской радостью и непосредственностью. Спокойствием и лёгкостью. Не удивительно! За время существования башня не раз меняла своё предназначение. Но большую часть времени в ней учили. Это школа, давшая знания множеству людей и видевшая не одну эпоху!

И лишь когда мы приблизились к центру, к библиотеке, пришло время ритуала. Ничего сверхсложного, как при поиске Янтарной комнаты, или жуткого, как для призыва Кровавой Мэри. Просто мы начали читать украденную историю, чтобы нас поглотила именно она, а не что-то другое.

Я открыл глаза, отметив, что Маша всё ещё не пришла в себя, хотя теперь просто спит. Мы аккуратно уложили её, прикрыв найденным тряпьём. Благо, со входом в библиотеку наша команда увеличилась: как писатель и творец историй я сумел протащить в «Гамбит мертвого бога» сильнейшего из моих персонажей! И нет, не ГГ… Оборотня!

Воительница стояла, сложив руки на рукоятках скимитаров, дежуря у входа. Напряжённая и прекрасная! А могут ли быть иными сотворённые тобой существа? Кроме неё на ногах находился лишь Оркестр. Он стоял на краю крыши, рассматривая город под нами… Я нашёл в себе силы подняться и подойти к нашему новому командиру.

С его позиции и правда открывался замечательный вид на город. Камень и металл. Разум и смерть. Бесстрастная холодность логики… Я проводил взглядом одинокий кораблик, плывший по забитому мусором каналу, активно пыхтя черным дымом.

Город, в который мы попали, назывался Агемо. Огромный мегаполис по местным меркам, с населением порядка миллиона жителей, раскинулся на нескольких десятках островов посреди океана. Неприступный. Величественный. И высокотехнологичный! Механизмы, буквально вплетённые в город, создавали технологическое чудо.

И небо… оно отличалось от привычного. Не только десятками дирижаблей, но ещё и отсутствием луны. В этом мире на орбите планеты находился пояс астероидов, который местные называли «Глаза ночи». Поэтично и очень красиво. И действительно, казалось, словно тысячи небольших глаз перемигиваются во тьме.

— Отдохни. У нас есть ещё несколько часов, прежде чем будет нужно выдвигаться, — даже не обернувшись бросил Оркестр.