В кабину я запрыгивал, пряча Феникса за пазухой и наблюдая, как отражения в едином порыве стреляют в Глагола, долетевшего почти до центра лагеря. В ход шли гранатомёты, воплощения и способности, даже крупнокалиберный пулемёт, который ещё не успели утащить с крыши школы.

— Ты питаешь его Верой на полной мощности? — нашел я секунду уточнить у Брауни. Моя ладонь одобрительно зашипела. Значит у Глагола около тысячи РВ. Тогда я задал следующий вопрос: — Сколько он сможет продержаться?

В этот раз Брауни не ответила… Понятно. Значит Глагол работает на пределе! И если отражения смогут изыскать ещё резервы, то командир падёт. И я чётко осознавал, что если мы сейчас бросимся ему на помощь, то лишь усугубим ситуацию: ему придётся защищать ещё и нас. А это значит, что мы погибнем все вместе.

— Ты ведь понимаешь, что мы должны уехать? — вновь обратился я к Брауни. Меня не прельщала идея, что в какой-то момент моя новая рука взбунтуется и во время движения развернёт транспорт на ходу. — Если он сможет, то выберется. Если нет… Значит, благодаря ему мы доставим лекарство в реальность.

И вновь в ответ тишина. Лишь пальцы кибер-руки судорожно сжались, продавив металл приборной панели, на которую я опирался. В зеркало заднего вида я мог наблюдать, как Глагол что-то кричит, и один из блоков школы рушится, погребая под собой несколько машин и почти десяток людей. Я видел, как дула пары танков разворачиваются в его сторону. Буквально нутром ощущал, как бушуют вокруг закручивающиеся потоки Веры: стихийные воплощения обрушивались дождём, а внутри них скрывались множество хитрых атак, пытавшихся пробиться сквозь Слово, данное Глаголом.

А затем кибер-рука расслабилась, и я почувствовал, что снова могу действовать. Ключ повернулся в замке зажигания. Мотор взревел, и я газанул с места. И если в первые секунды всем было не до того, то уже через пару десятков метров я услышал крики и военные, машущие руками, попытались преградить мне дорогу.

Я сбил двоих, прежде чем бойцы поняли, что вставать перед грузовиком плохая идея. И вместе с пониманием пришли пули. Много пуль! Вот только кабина оказалась бронирована, как и борта кунга. Хугин, прижался к пассажирскому креслу, а я наблюдал, как лобовое стекло покрывается сетью трещин.

А затем Брауни-рука выхватила из подсумка гранаты и стала щедро раскидывать их из боковых окон. Более чем вовремя, ибо как раз к этому моменту за нами увязался лёгкий джип. Несколько световых вспышек, россыпь осколков, и преследователь не только сошёл в кювет, но и перекрыл за нами дорогу.

— Прощай, Несуществующий, — неожиданно появилась надпись в чате нашего отряда. — Увидимся в следующей петле.

Я успел лишь на миг активировать камеры со взгляда напарника и увидел, как на него нахлынула целая волна разноцветных воплощений. Настолько мощная и концентрированная, что воздух плавился и распадался на атомы. А напарник при этом сгорал… сначала кожа. Затем мясо. Кости… Но даже это не помешало ему что-то шепнуть, и коктейль энергии вспыхнул сверхновой звездой.

Позади раздался оглушительный взрыв, и воздушная волна качнула грузовик. Я не обернулся… Нет, не пафоса ради: просто не мог смотреть на последний аккорд своего командира. Своего напарника. И друга. Я хотел запомнить его живым. А ещё и без того видел, что его жизненные показатели обнулились.

Тем временем мы вырулили из двора школы на трассу, оставив позади суетящийся лагерь… вернее, его горящие, разломанные остатки. Насколько я помнил карту Москвы, до выезда из аномальной зоны оставалось всего четыре-пять кварталов! Вот только я не уверен, что мы сможем их преодолеть: вдоль дороги росли… костяные-деревья. Высокие. Тонкие. Щелкающие, при каждом движение. Абсолютно белые и состоящие из костей, которые были вертикально составлены друг на друга и достигали в высоту до сотни метров. Без единой ветви или листочка. И к ним сквозь брусчатку и асфальт пробивались кровавые ручейки со стороны границы аномальной зоны. Нет, я, конечно, слышал, что столица пьёт соки из регионов, но не настолько же буквально!

Эти костяные деревья-спицы колыхались, периодически хлеща по земле в разные стороны. Все соседние здания лежали в развалинах. Приходились удары и по дороге, выбивая асфальтовую крошку.

Тут следом за нами на простор вырвалось полдюжины дронов. Остатки былой роскоши, которые сходу открыли по нам шквальный огонь. И самое грустное, у одного из них имелись ракеты. Как нам не разворотило взрывом подвеску, не сдетонировало топливо и вообще мы остались на ходу — объяснить можно только чудом. Вот только чудо нас не спасло от заноса. Я выкручивал руль как мог и плясал на педалях чечётку, но мы всё равно влетели бортом в одну из костяных спиц.

Дерево отреагировало мгновенно и ударило… Вот только мы находились в его основании и нам лишь смяло кунг. Зато вершина костяного жгута перепахала асфальт за нами и воздушной волной разметала дронов, так что парочка из них рухнула, а очередной залп ракет ушел в сторону. К счастью для нас, последний.

Я вжал по газам и с пробуксовкой вырвался на простор, набирая скорость. Улицы, дома и хаотично-аномальные образования мелькали на периферии зрения. Я даже проскочил какую-то ментальную аномалию, сбив явившийся мне образ. Вспышки энергии, гравитационные или другие воплощения я даже не замечал — на окраине аномальной Москвы их мощность минимальна, так что меня максимум трясло.

А вот пулемётная трель дронов давила на сознание… Но если я не мог отвлекаться, ибо следил за дорогой, то это не мешало Брауни управлять моей рукой и, схватив автомат, удлиниться, словно резиновой, высунуться в окно и начать вести стрельбу. И нужно отдать должное, помощница была невероятно эффективна! Три из четырёх дронов пали!

И тут мы вырвались из аномальной зоны! Как я это понял? Ктулхуанское солнышко над нами исчезло, а мир погрузился во тьму. Плюс чувство давления на мой иммунитет тоже пропало. Теперь нужно найти что-то зеркальное для совершения перехода через маяк!

То ли тот, кто управлял дронами, что-то заподозрил, то ли моё везение снова вернулось к отрицательным значениям, и наша стрельба привлекла вылезшего за границы ареала обитания монстра, но… что-то со всей силы врезалось в борт грузовика.

Сначала он встал на два колеса. Проехал так несколько десятков метров, а затем со всего размаха налетел на дорожный знак. И тут я понял, почему нужно пристёгиваться! Машина опрокинулась и полетела в ближайшее здание, а вот меня швырнуло вперёд лицом прямо в потрескавшееся лобовое стекло.

Из зеркального портала я буквально вывалился! Всё же я успел активировать перемещение через маяк, и лобовое стекло стало моим порталом!

Преследования я не боялся, потому просто развалился на холодном бетонном полу, раскинув руки и ноги в стороны. Зеркальный маяк, через который наша команда должна была вернуться, располагался в зале, где в стенах имелось больше взрывчатки, чем бетона, стеклянная облицовка ослепляла потенциального врага, а в углах висели многоствольные пулеметные турели, которые теперь улыбались мне.

А на краю зрения маячило совершенное неуместное: «Поздравляем! Вами получен новый 200 уровень!»

Насладиться мгновением не дал Хугин, который бесцеремонно клюнул меня. Брауни присоединилась к товарищу: голова кибер-змеи сформировалась из ладони кибер-руки, повернулась, вытянулась и зашипела мне прямо в лицо.

— Да встаю я! Встаю! — огрызнулся я на подобное давление и рывком сел. Стволы турелей дёрнулись следом. Я замер, больше не совершая резких движений и улыбаясь в никуда. — Мне срочно нужен кто-то! У меня важные сведения из Зазеркалья!

—…уроды! Это наш Несуществующий! Открывайте проход… — неожиданно активировался динамик, и я узнал голос Артефактора, который явно с кем-то ругался. — Сергей, быстро в картину! Мы тебя встретим!

Не успел я спросить, где картина, как одно из зеркал изменилось на голо-картину, одну из тех, которые мне помнились из галереи. Я подскочил и чуть ли не нырнул в изображение. Десяток секунд спустя я оказался в окружении вооруженных бойцов в техно-броне, нескольких учёных за их спинами и нервной фигуры Артефактора.