— Бежать надо, — сказал я, — Сейчас что-то начнётся.
— В Пробоину смотри! — Василий будто меня не слышал.
Да и вообще, ведёт он себя довольно странно для своего скромного характера. Дерзко.
Но я всё же всмотрелся в небесную дыру. Мне показалось, или… Точно, часть звёзд не видно. Вся Пробоина была ими усыпана, словно окно в другую галактику, но при этом ровно посерёдке звёзд не было видно.
Словно чёрный зрачок посреди глаза.
Тут до меня дошло, что это какой-то большой тёмный объект, не отражающий света, закрывает часть звёзд. Вроде бы круглый, как и положено луне.
В этот момент в мир хлынули страх и ненависть. Грязная псионика, разбавленная чистой злостью. Словно кто-то там ненавидел всех внизу.
А может, это моя ненависть? Ведь я — Иной, и ту короткую жизнь, что мне отмерена в чужом теле, я должен убивать. Убивать всех вокруг до тех пор, пока не придут оракулы.
Мурашки побежали по спине. Я почему-то знал, что это не мой страх, а Василия. Да и сон будто бы его, а я лишь зритель.
— Бежим! — закричал вдруг Вася, а потом пустился вниз по бархану, — Сейчас начнётся!
— Я вообще-то тебе то же самое сказал, — буркнул я, усмехнувшись.
Седой парнишка через пару шагов споткнулся и покатился по песку, как и положено неуклюжему дрищу. Я отсюда слышал, как он охает и кряхтит, кувыркаясь и пытаясь вскочить на ноги.
Я не побежал, остался стоять на вершине, пытаясь разглядеть Чёрную Луну.
Её уже нет.
Вот же на хрен! Все звезды на месте, нету чёрного пятна. Блин, Вася, твою мать…
Стоп, а где луны? Их тоже нет.
Сожрала Пробоина, даже не подавилась.
Теперь ночь была в полной власти. Стало темно, да так, что Пробоина слилась со звёздным небом, будто и нет никакой аномалии. Просто ночь, только камешки эфируса блестят в пустыне, делая её похожей на застывший во время шторма океан.
Как это обычно бывает во сне, я понял, что всё нормально, сейчас луны вернутся. Какая у нас там Луна ушла несколько дней назад. Белая? Значит, сейчас она и появится.
Я вглядывался в то место на звёздном небе, где должна быть дыра-аномалия. Вот засветились справа её границы, будто с той стороны тоннеля включили прожектор.
Приближающаяся Белая Луна уже отражает свет, и сейчас появится её край…
Не появился. Вместо этого через Пробоину хлынули обломки. Тысячи, миллионы искрящихся звёздочек вылетали, занимая положенную Белой Луне орбиту.
— Ох ты ж на хрен, — вырвалось у меня.
По законам физики, обломкам требовалось время, чтобы долететь до планеты. Да и не все они должны упасть, некоторые будут летать вечность.
Но во сне свои законы…
Уже спустя несколько секунд обломки вошли в атмосферу, превращаясь в горящие кометы с хвостами и озаряя округу пламенем.
Стало светло как днём, а я так и смотрел на Пробоину, которая выплёвывала и выплёвывала останки Белой Луны. Словно сожрала, а теперь, довольно усмехаясь, срыгнула.
Когда вся округа озарилась взрывами и пламенем, земля под ногами стала уходить, а в лицо ударил нестерпимый жар… я почувствовал взгляд.
Всё горело, плавилось, взлетало ввысь… О том, что случилось с людьми, собирающими эфирус, я и думать не стал.
Но кто-то просвечивал меня тонким потоком псионики.
Где-то там, во всём этом аду, далеко впереди, стояла одинокая фигура. Незнакомец смотрел на меня, стоя на нетронутом островке песка, который будто гвоздём закрепили посреди хаоса. Вокруг взметались столбы пыли, ревело пламя, песок оседал расплавленным стеклом…
А одинокий силуэт стоял и смотрел.
Он хочет мне что-то сказать?
Небеса надо мной озарились так, что я прикрылся рукой. Огромная горящая глыба, которую я не успел даже рассмотреть, увеличилась за доли секунды, закрыв собой всё небо, и ударила…
Я открыл глаза.
Некоторое время я лежал в кровати, раздумывая над увиденным. Липкий, холодный пот тёк по всему телу, заставляя острее чувствовать сквознячок из маленького окошка.
Так-то я был спокоен, но Василий явно перенервничал.
Я улыбнулся дрожащими губами. Как удобно, жжёный псарь — любой мой страх я мог свалить на седого хозяина тела. Это не я, это он, а я вообще не при чём.
То, что сон не простой, и толчковому псу понятно.
Пробоина. Луны. Ресурсы и люди, которые дерутся за них.
Одинокая фигура вдалеке…
— Приснится же, — я сел в кровати, пытаясь по свету в окошке определить, сколько время.
Потом протянул руку к стулу, взял часы. Половина пятого утра. К счастью, время здесь не отличалось от нашего. Несмотря на кучу спутников, планета жила практически по тем же законам, что и наша Земля.
На циферблате подсвечивались синий и красный камешек, белый был тусклым. Ну, и пустое гнёздышко от жёлтого камня тоже было тёмным.
Я коснулся пальцем красного мутного хрусталика. Как говорил Фёдор про камень огня? Пирус, вроде.
Белый — эфирус, это воздух. Синий — нэрус, это вода. В пустом гнезде должен быть хомус — земля.
Наверняка они обработаны особым способом, чтобы показывать, какой луны сейчас на небе нет. И, как говорил Громов, это самые дешёвые дары вертунов, поэтому они у меня и торчат в часах.
Кстати, лунит он мне так и не отдал. Вот зараза хитрожопый.
В тумбе нашлась одежда попроще, явно похожая на форму для занятий. Я чихнул, стряхивая с неё пыль, и стал одеваться. Вася, тебя бы этими трико огреть хорошенько — и пыль выбью, и ума наберёшься.
Сев на кровать, я стал натягивать простенькие тапочки, найденные тут же, под тумбочкой.
Пришло время заняться здоровьем и силой нашего задохлика. А потом надо будет опять лезть в библиотеку, когда она откроется. Если только меня не сорвут опять куда-нибудь, «пробуждаться».
Ладно, начнём с пробежки.
На мои мысли о тренировке от хозяина тела прилетел такой приступ лени, что я с трудом оторвался от кровати.
На улице было пусто, и зарево встающего солнца только-только окрасило горизонт. Пробоина в этой розовой заре выглядела, как неумелый коллаж — просто прилепили по принципу «и так сойдёт».
Я первым делом с тревогой вгляделся в кляксу. Нет никакого зрачка, тёмный круг не скрывает звёзды. Чёрная Луна осталась во сне.
Да и вообще, чего её так все боятся-то? Ну, ещё один спутник у планеты, одним больше, одним меньше. Весь мир и так должно трясти от такого количества лун, но я вообще ни разу не чувствовал здесь землетрясений.
Усмехнувшись, я осмотрел всё небо.
Высоко висела Жёлтая Луна, а где-то за спиной, за корпусом академии виднелся голубоватый отблеск — там наверняка Синяя Луна.
Небольшой стадион за корпусом я приметил ещё днём. Тут было всё — и турники, и тренажёры, и даже беговая дорожка вокруг них.
Первым делом я сел, потыркал внутренним взором блок в нижней чакре. Хрена с два, намертво стоит.
Ладно, псионика нам не светит, так хоть мышцы накачаем.
Но на первом же турнике я понял, как плохи наши дела. Я не мог ни разу подтянуться…
Да-а-а, будем отталкиваться от самого худшего варианта.
К шести утра я наматывал уже двадцатый круг по тренажёрам, пытаясь сделать те упражнения, на которое было способно это тело. Бедный Василий гудел в моей голове горючими слезами, лёгкие горели адским пламенем, и я знал, что потом могу не встать.
Но меня просто злила беспомощность этих рук и ног. О каком сильном духе может идти речь, если телу лень подтянуться хоть разок?
Тем более, кто-то меня пытался убить, да и в самой академии у меня есть недруги. А Ваське по хрену, он только о Чёрной Луне думает.
Ты доживи до неё, безлунь! Без крепкого пресса никакой реакции не будет.
Так я и ругался мысленно с Василием, когда меня отвлекли.
— Ого, не думал, что увижу здесь студента в такую рань, — весёлый голос посреди тихого утра прогремел, как гром.
Я оглянулся. Это был высокий мужчина, русые волосы, с виду явно покрепче Василия. Одетый в простые штаны и рубаху, он явно тоже пришёл потренироваться.
