Заговорщики хотели отвлечь государя, и у них это получилось. Правда, сильно переборщили — то, что произошло в Межедаре, теперь сильно ударит по Стражам Душ. Ведь по словам солдат, там оракулов полегло немало…
Подумать только, целая когорта Стражей Душ стояла под городом, и практически проворонила рост Вертуна. Это учитывая то, что среди оракулов были и Стражи Врат, которые такие вещи должны чуять за несколько дней, а не минут.
Но даже это не самое страшное. Вместо спасения жителей Стражи Душ какого-то хрена ходили по городу и проверяли людей на Иных. И это в городе, полном блуждающих Пульсаров, и в котором по указу самого Царя оракулам запрещено использовать магию мысли.
В общем, теперь вопросов к командующим магистрам Стражей Душ, если там из них кто выжил, было у Царя очень много.
Это всё я понял из рассказов Сивого, пока мы пытались с ним собрать мне хоть какое-то снаряжение.
— Красная Луна вот-вот уйдёт, — белобрысый махнул на небо, где висела пока только Белая Луна, — А у нас одни красные патроны. Белые ночью расстреляли, зато сколько «угольков» положили…
Я получил в своё распоряжение перелатанный рюкзак. Туда же пошла коробка с патронами, фляжка с водой, небольшой паёк из сухарей. Впервые мне досталась пирусная зажигалка, она же могла играть роль фонарика.
Источники магии огня излучали вихри энергии, поэтому и патроны, и зажигалка прекрасно ощущались мной в рюкзаке. Я радовался, как ребёнок, понимая, что это чувство никуда не уходит.
Так же мне, наконец, досталась форма по размеру. И это не могло не радовать.
Нож у меня и так остался от оракула. А вот магострел, к сожалению, оказался без штыка, и нигде такового не нашлось. Но я всё равно был счастлив от того, что у меня теперь своя винтовка.
Конечно, это не мой родной «свисток», капитский Шам-Рифл, но в этом мире я и с магострелом мог дел наворотить. Тем более, мне не терпелось попробовать мою новую способность в стрельбе — ведь смог же я тогда отвернуть пули от мальчишки в подворотне?
***
В головном дозоре, куда нас отправил Хомяк, вместе с нами оказалось двенадцать человек. Здоровый отряд, который мог оказать сопротивление, если вдруг откуда-нибудь вылетит «уголёк».
В теории, мы могли завалить двух и или трёх. На практике же, если «угольков» будет больше одного, все останутся героически погибать, пока один или двое дозорных побегут предупреждать батальон.
Ну, что такое дозоры, я знал, поэтому и не удивлялся…
Вокруг была только степь, и двигались мы как раз по широкому полю, заросшему высокой травой. Сивому не понравились столбики дыма впереди, и он приказал не спеша двигаться к небольшому холму, чтобы с высоты осмотреть окрестности. Белобрысый подозревал, что там, где дым, могут быть «угольки».
— Смотрю, светишься аж, — усмехнулся Сивый, заметив, как я разглядываю магострел.
На широком прикладе были заметны подпаленные следы зубов, и мне сразу подумалось, что тут не обошлось без клыков «уголька». У винтовки есть своя история, не зря она вся такая потёртая.
Длинное дуло было хоть и пошарпанным снаружи, а местами и с ржавчинкой, но ровным — в своё время бывший хозяин ухаживал за ней. Так, немножко подчистить, смазать, и будет как новенькая.
— Слушай, вопрос такой, — обратился я к Сивому после паузы.
— Чего? Чернолунники твои, если что, тоже при деле. Знаешь, после вчерашнего ну очень много солдат стали вдруг верующими, — белобрысый захохотал, — Этот отец Афанасий уже замучился молиться с ними. Никогда ведь не знаешь, вдруг завтра в пасти «уголька» погибнешь…
Сивый посерьёзнел, задумавшись. Я весело отмахнулся, а потом, ещё раз глянув на следы зубов на прикладе, спросил:
— Слушай, аптечки никакой не полагается?
— Ап… чего? Ты про бинты, что ли? Ну, найдём тебе, наш лекарёк-то точно таскает.
Он махнул головой через плечо, имея в виду лохматого парня из нашего отряда, выполняющего функции медика. Правда, магических способностей у того никаких не было, и максимум, что он мог, так это остановить кровь, зашив и забинтовав как следует.
— Понял, — я поджал губы, — А «вытяжка»? Хоть пару таблеток…
— Откуда вы такие берётесь-то? — Сивый покачал головой, — Может, тебе целителя личного приставить?
— Мага Первого Дня, пожалуйста, — хмыкнул я.
— А чего не Второго-то? — Сивый заржал, — Тебе как, с сиськами, как у этой твоей чернолунницы?
Послышались ещё смешки, наш разговор всё-таки слышали. На Эвелину многие заглядывались, но никто бы не рискнул пристать к Избраннице, отмеченной самой богиней. Мало ли какое проклятие на себя накличешь…
А вот смотреть на красивую чернолунницу и тайно желать её — этого же никто не запрещает.
— Ну, а если серьёзно, — сказал белобрысый, утирая слёзы, — можем набрать тебе баночку того дерьма, которым наш пухлый целитель всех мажет.
— Нет, спасибо, — я осклабился, — Лучше уж сразу в пасть «угольку».
***
Было бы даже обидно, если б наш дозор оказался без происшествий.
Мы немного не дошли до холма, возвышавшегося из травяного океана, как интуиция кольнула меня. Моя рука, поднятая вверх, заставила Сивого сразу же присесть на колено и зашипеть:
— Стоять! Чего там, Рыжий?
— Не знаю, — я опустился рядом, пытаясь разобраться в своих чувствах.
До слабенького столба дыма, который тянулся над горизонтом, было ещё далеко.
Новое ощущение, которое позволяло чуять пирусные патроны и зажигалку в рюкзаке, было со мной, но оно молчало.
— Слушай, Рыжий, — прошептал Сивый, — Ты ведь везучий, как сраный Лунный! Пока ты не скажешь двигаться, никуда на хрен не пойду.
Не слушая болтовню белобрысого, я пытался разобраться в своих чувствах. Интуиция кольнула, но теперь молчит. Значит, опасность была именно в том, что мы двигались.
Я настроился на тонкую псионику, пытаясь пробудить верхние чакры. Это у меня получалось не особо хорошо, но тренировки из прошлой жизни помогали разобраться в тех сигналах, которые спонтанно прилетали. Так можно было даже уловить следы от мыслей, если бы нас вдруг ждала засада — подобное я проворачивал, когда встретился впервые с Эвелиной.
— Ещё я слышал, то ты скоро вообще магом сделаешься, — надоедливо бубнил Сивый, — Это чего, пробудился, получается? Хотя, если до Утренника не дотягиваешь, всё равно что Безлунь…
Я пожал плечами.
Либо болтовня меня отвлекала, либо впереди было пусто. По крайней мере, никакое разумное существо тут ничего не замышляло, если это только не обученный убийца вроде Вячеслава Ключевца.
Подумав о диверсанте, я нервно поднял ружьё. Как-то не хотелось бы проверять в этих зарослях, на что он там способен.
Сивый рядом дёрнулся, запыхтел, как паровоз. Тоже стал целиться в ту сторону, куда и я.
— А ну-ка, готовься, — прошипел он остальным, — Ты не бойся, Рыжий. Я и не в таких передрягах бывал. Вот помнится, мы разок с Мячом…
— Заткнись, — отрезал я.
Как и в прошлый раз, у белобрысого начался словесный понос. Удивительно, как Хомяк его терпит?
— Ну, ты вот наткнись на спящего «уголька», посмотрим, как…
Я удивлённо повернулся к Сивому, и тот сразу же захлопнул рот:
— Молчу, молчу…
— Спящий «уголёк»? — вырвалось у меня.
Тот часто закивал, удивляясь в свою очередь, что я о таком не слышал:
— Ну, вообще, это обычно после открытия Вертуна. Помнишь, на нас «снежки» пёрли тогда? Ну, некоторые же всё равно прорываются, убегают в поля или ещё куда.
Сивый рассказал, что элементали, вырвавшись из Вертуна, жили несколько дней. Их продолжительность жизни зависела от близости к материнскому Вертуну, от Луны в небе, и ещё от «всякой лунной хрени».
Так вот, иногда монстры словно впадали в спячку, превращаясь чуть ли не в кусок окружающей среды. Ну, Сивый с Хомяком так напоролись один раз на огромный кусок угля, как они думали… «Уголёк», очнувшись, едва их не разорвал, ладно с ними был маг.
— Он «уголька» уложил, — кивнул Сивый и замолчал, когда я опять поднял руку.
