Здесь можно исцелиться от болезни, перед которой беспомощны лучшие целители Красногории.
В горы шли, чтобы снять родовое проклятие, изгнать Иного… Некоторым казалось, что в них вселился пришелец, именно из-за этого у них в жизни ничего не складывается. А к Стражам Душ пойдёт только тот, у кого мозгов нет, или кто хочет от этих самых мозгов избавиться.
При этих словах Фёдор едва заметно переглянулся со мной, но ничем не выдал своих мыслей.
В горы так же ехали просить благословения для рода, усилить лунную кровь. А ещё чернолунники обещали избавление от «пустоты»…
— В смысле? — я даже заинтересовался, — И Пустые туда едут?
— Ну да. Пустые маги, да безлуни, которым с чего-то в голову пришло, что они маги. Думают, что сила Святых Привратников всё поправит…
Я усмехнулся и послал мысль Василию: «А тебя, случаем, Вепревы в эти горы не возили? Ну, снять там порчу, пустоту, или ещё чего?»
В ответ от Василия прилетела эмоция отрицания. Да и сам я уже догадался, что навряд ли Вепревы показывали направо и налево такой ценный козырь, как наследник Борзовых.
— Для паломников храм открывается утром, когда солнце окрасит пилон на его крыше. Если выезжать из Великорюревска, то хорошо, если успеешь к полудню. А вот из Ночёвки успеваешь прямо к открытию, вот многие и ночуют там, в деревне…
— Вот теперь ясно, — усмехнулся я.
Пока мы двигались по холмистой равнине, постепенно обрастающей каменными лбами и утёсами, чужого взгляда я не чуял.
Но я не оставлял попыток сканировать эфир вокруг. Мысли человека, особенно яркие, подпитанные эмоциями, всегда оставляют след — именно эти следы меня интересовали.
Влад был прав. По этой дороге действительно в основном шли люди, озабоченные какими-то проблемами. Болезни, неудачи, проблемы…
Но и мысли заговорщиков удавалось поймать. Короткие такие обрывки-картинки, связанные с государем и царевичем. «Найти, схватить или убить».
Получалось, Царь прав. Все волки стекались в один загон. Вот только овечкой я быть не собирался.
В Ночёвке мы были в самый разгар утра. Солнце висело уже довольно высоко, и в деревне остались только местные жители — все приезжие с самыми первыми петухами смотались в горы Диофана.
— Дорога к храму туда, — Влад показал на широкий тракт, поднимающийся в седловину между двумя вершинами прямо за деревней, — А та самая долина — вон там.
Он показывал в другую сторону, хотя за домами тут ничего не было видно.
— Всё-то ты знаешь, — усмехнулся я, — Поспрашиваем у местных.
— Но зачем? Я знаю дорогу…
Объяснять, что я снова почуял слежку, я не стал. Значит, нас здесь уже ждали, раз наблюдатели сразу же, как мы въехали в деревню, «приняли объект».
Да что там говорить, интуиция сразу намекнула, что здесь пахнет жжёным псом. Да что там пахнет, прямо-таки воняет — заговорщики в Ночёвке, наверное, штабелями в укрытиях сидят, мест не хватает.
Здесь я решил немного поменять стратегию и, вжав голову в плечи, стал затравленно рыскать глазами по сторонам. Пусть думают, что царевич трус, каких поискать.
Да, псы толчковые, придётся вас переиграть…
Я решил оставить пока Мягонького на въезде, ну вроде как охранять деревню от залётного монстра. Влад, естественно, оставаться отказался.
— Вам же его лунное величество объяснил, что есть план, — тихонько бурчал Влад, — Этого монстра давно уже убили.
— Ты точно это знаешь?
— Я бы так сделал…
Кое-как, попетляв по улицам и поспрашивав местных, мы нашли старосту деревни. Ну, его двухэтажный дом и так выделялся среди остальных своей богатой отделкой.
Едва мы его окликнули, как дверь распахнулась, выпустив сначала крик, а потом и хозяина:
— Безлуни проклятые, сколько раз говорить, обращайтесь «ваше подлунное благородие»!!! У меня в роду Лунные были!
Староста оказался довольно упитанным бородатым стариком, одетым явно побогаче своих односельчан. Правда, едва он увидел, кто стоит перед его крыльцом, так сразу же осёкся и, покраснев, стал кланяться и подпоясывать расписанный халат:
— Ох, ох, ваше лунородие, господин, искренне рад видеть доблестную гвардию в наших землях.
Влад открыл было рот, явно намереваясь объяснить, в каком царском нужнике находится у этого старика его статус Подлунного, и что перед ним солдаты Царской Гвардии, но я громко кашлянул.
— Не сомневаюсь, что у вас в роду были Лунные, — мягко сказал я.
— Ваше лунородие, совсем скоро мы снова обретём статус Лунных. Внучка подрастает, учится в Великорюревске, и уже Утренний Маг. Вы не подумайте, я чту и государя, и Лунных, и Гвардию.
— Сдаётся мне, кто-то посмел подставить под сомнение величие Лунной крови? — высокомерно произнёс я, осознав, почему старик так себя вёл. Кто-то совсем недавно вывел его из себя.
— Да! Да! — старик изогнулся в противных поклонах, и бедный халат стал трещать от таких упражнений, — Ещё как посмели! Дошло уже, что всякие безлуни уважение потеряли…
— И не говори, — проворчал Влад, хмурясь.
— Таких безлуней надо наказывать, — на полном серьёзе сказал я.
Староста выпрямился, радостно подхватил:
— Да! И накажите, ваше лунородие, обязательно накажите! Вижу, вы в гвардии не последнего звания, — его глаза скользнули по моим погонам, — В долине вон сидят, защитнички так называемые. Усатый хряк он, вот кто, а не Хомяк! Тоже мне, в упор не видит, кто перед ним…
Услышав знакомое прозвище «Хомяк», я сделал усилие, чтоб не выдать своего волнения. И всё же, какая тесная Красногория.
— Эти что ли, которые дежурили там? — как можно пренебрежительнее отозвался я, подхватывая настроение старосты, — Знаем мы их дежурства, солдатня наверняка всё пиво выдула в деревне.
Я толкнул локтем Фёдора и тот хмыкнул, кивая и улыбаясь.
— Точненько.
— Вот-вот, ваше благородие, — старик обрадовался благодарным ушам, — Тысячу лет Вертун там спал, уж окаменел весь, и тут на тебе, проснулся, как же! Наверняка по пьяни вылуни полезли туда, да поубивались. А то народ он потерял… Ну-ну.
Мне стоило усилий, чтоб не осадить старика. Если Хомяк говорит, что потерял людей, значит, всё серьёзно. А этого старика мне вдруг захотелось просто пристрелить, пальцы так и заёрзали по спусковой скобе магострела.
Картина была ясна, как день. После открытия Вертуна и появления монстра, Хомяк с солдатами кое-как отбились, завалив одного монстра, и засели на входе в долину. Наверняка сержант посылал гонцов в деревню, чтобы сообщить о новости и запросить помощи.
Провизии и воды у них тоже, скорее всего, было только на одно дежурство. Но, судя по лицу этого откормленного старосты, кормить нахлебников тот не собирался. В «комка» он не верил, и считал, что сержант просто набивал себе цену.
Ну да, сотни лет солдаты дежурили, и ничего не происходило. А Хомяк только появился, и пошло-поехало… Мешает старосте деревней управлять, туристов встречать и денежки считать. Зная характер Хомяка, я так понимал, за словом тот в карман не полез.
Новость о том, что никакого монстра нет, должна была расслабить трусливого царевича. Поэтому я слегка приосанился, расправил плечи, хотя сохранять весёлое настроение мне стоило больших трудов.
Широко улыбаясь, я продолжил:
— Никто и не сомневается в лунности вашей крови, ваше подлунное благородие. Если честно, мой подчинённый… — я кивнул в сторону Фёдора, — чует лунную кровь за версту, поэтому сразу и указал на ваш дом.
— Э-э-э… — Фёдор почесал лысину, — Ну да, чую.
— Вот в этом доме, говорит, староста живёт, — продолжал я, — Так что, светлых лун вам над головой, господин Подлунный, ваша кровь действительно сильна.
Старик заулыбался, стал приглаживать бороду, и сразу оттаял. До чего же все подонки падки на лесть.
— Ну что, господин староста, а наши-то где? — спросил я, — Царской Пламенной Гвардии отряды должны были быть, а мы вот отстали, поручение самого генерала Славина выполняли.
