Я усмехнулся, успев увидеть их удивлённые лица перед смертью. Туземцы что, реально никогда не встречались с настоящим магом огня? А, впрочем, закрылись на своих Островах, чего они в жизни-то видели?

И правильно… Нечего такой уродской культуре выходить за пределы Южных Островов. Все, кто мог отсюда сбежать, либо сбежали… либо уже мертвы.

Эти мысли пронеслись в моей голове, пока прочищались нижние чакры. Ощущение, будто уменьшалась полоска заряда аккумулятора на штурмовой винтовке.

Несколько секунд чистой ярости… и вот мелькнули последние язычки пламени, растворяясь в голубом небе. Я почувствовал, что пуст. Окончательно. Высушен до донышка.

Крики. Оттуда, со склона, слышатся крики. Стоны и боль — не всем повезло сразу погибнуть.

И ещё крики… Воинственные, полные ярости. Меня всё так же ненавидят и хотят убить.

— Хрена вам, — буркнул я, снова направляя взор вовнутрь.

Нижние три чакры выжаты… А с оракульской что делать? В ней осталась псионика средней грязности. Магия мысли, кажется? Тоже надо вычищать.

Со склона донеслись выстрелы. Живые и здоровые добивали раненых и немощных. Ублюдские традиции.

Вот на скалу, которая ещё остывала и дымилась, осторожно забрался островитянин. Он шипел, прикасаясь пальцами к горячему камню, пока залезал, а потом выпрямился и посмотрел на меня с дикарской гордостью.

Он — хозяин острова. И ему решать, кто останется в живых на этих землях.

Я усмехнулся. Бешеный взгляд дикаря меня только забавлял. Толчковый ты пёс, я из такого века, где ты по городу и квартала не пройдёшь, сразу наложишь в штаны. Если б они у тебя были.

Дикарь что-то поднял над головой. Кажется, это снова кость. Насколько мне не изменяла память, это часть тазовой кости.

С губ дикаря срывались какие-то слова, кость в его руке замерцала, и я уловил в псионике вокруг изменения. Всё это время я концентрировался на своей оракульской чакре…

Ну, ладно, пошутили, и хватит. Попробуем слить оракульскую магию.

Дикарь таращил на меня безумные глаза, заклинание срывалось с его губ вместе с брызгами слюны. Скала под ним вибрировала, и это чувствовалось даже здесь, где я стоял на полумягкой, остывшей магме.

Твои-то глаза мне и нужны… Где там твоя точка сборки? Я легко вселялся в оракулов, которые лезли в мой разум. Я вселялся и в обычных магов, это требовало чуть больше концентрации. В безлуня, кажется, мне ещё не приходилось вселяться…

Зрачки дикаря заполнили всё моё естество. Я знал, что до активации его заклинания оставалось всего мгновение.

Мои глаза слезятся от дыма, застилающего потухшее жерло вулкана. На дне жерла, на чёрной застывшей магме, покрытой сеточкой красных трещин, стоит Василий. Дым поднимается вокруг него, и отдельные порывы ветра смазывают фигуру.

Возмужал-то как… Вот только глаза красные от напряжения, да и потаскало его немного по склонам Южных Островов. От формы Царской Гвардии осталось одно название, это уже жуткие лохмотья.

За спиной Василия мирно крутится Вертун.

Одинокий, могучий маг из далёкой Красногории на фоне массивного, несколько метров в диаметре, Красного Вертуна. Эх, красивый портрет бы вышел, такой не стыдно даже повесить во дворце Царя.

Я посмотрел на свою руку, воздетую к небу. Ладонь жжёт, костяной артефакт вибрирует, будто чего-то ждёт.

Разум дикаря, чуть не раздавленный мной при переселении, вопил что-то от страха и злости в уголке души. Мне хватило всего лишь одной мысли, и его не стало.

Но тут же опасность заставила моё сознание юркнуть в сторону — из глубин разума дикаря что устремилось ко мне. Это было похоже на сознание Стража Душ, мне уже приходилось сражаться с ними в их же голове.

Было… Похоже…

Я не мог уйти от атаки, и мне пришлось на мгновение нырнуть в кокон. Царапнули когти по скорлупе, снаружи пронеслась крылатая хищная тень. Не став отсиживаться, я сразу же развернулся обратно.

Я сижу посреди невысоких скал, обнимая между коленями свой ненаглядный «свисток». Ствол винтовки я прижимаю к шлему, хоть датчики и показывают, что он опасно раскалён.

Зелёный огонёк от визора в шлеме отбрасывает блики на желтоватые камни, но я не гашу его. Позади несколько часов непрерывного боя, и где-то на горизонте небо застилают клубы дыма. Там по африканской пустыне работает вся мощь Свободной Федерации…

Работал «липовый цвет» — артиллерия, десантируемая с орбитальных крейсеров. Работали также и сами крейсера… Вот пошла вниз с орбиты светящаяся точка.

Я затемнил стекло шлема, чтобы не сожгло глаза от яркой вспышки. Земля под ногами затряслась, на горизонте вслед за пузырём взрыва стал расти огненный гриб.

С грустью я глянул вверх. Там падало несколько крейсеров… Их огромные массы, обволакиваясь дымом и огнём, прошивали ясное небо над Африкой. Тысячи жизней упадут в тысяче километров отсюда.

Капиты обманули нас. База оказалась приманкой, наши умники купились, и мы потеряли сразу здесь несколько флагманов. Но зато наша Федерация получила такую пощёчину, что сразу образумилась, и в последующие годы уже капитам пришлось несладко.

Теперь-то я знал, что за технологии применили капиты. Технология, основанная на магии. Судя по всему, с ними вышли на связь либо великолунцы, либо чернолунники из мира Пробоины, и предложили помощь в обмен… в обмен на что-то…

Со вздохом я отвернулся от застеленного дымом горизонта и уселся поудобнее, упираясь лопатками в скалу, морозящую ночным холодом даже через кевларовый экзо-скелет. Я специально не включал термозащиту, чтобы полностью ощущать мир вокруг.

— Привет, Гарик, — усмехнулся я, глядя на тело друга, лежащее среди камней.

Пробитый шлем в потёках крови, рваная рана на груди. Рядом с напарником валялась его громадная винтовка, «беломор», у которой рифлёный рельсовый ствол тоже был оплавлен.

Именно Гарик со своим «беломором» спас меня, именно благодаря ему я смог отступить с грёбанной вышки в горах неподалёку от базы. Друг отключил предохранитель перегрева и стрелял без остановки, пока я выползал из-под капитского огня.

Так и не сходили мы с тобой в тот самарский бар…

— Дал прикурить капитам? — я усмехнулся.

Эх, такая сцена. Сейчас бы самому закурить, и задумчиво смотреть на красоту африканского континента. Колыбель цивилизации, с которой всё началось… и на которой, наверное, цивилизация и закончится.

Совсем рядом, будто по мановению судьбы, оказалась пачка сигарет. Натуральный табак, завёрнутый в папиросную бумагу, такие не сразу и найдёшь. Рядом лежали леденцы в цветастых фантиках, которыми любил баловаться Гарик.

Я только поморщился… Ну да, здесь курение не просто меня убьёт, а сразу сотрёт душу. Какая всё-таки дешёвая попытка меня соблазнить. В реальном прошлом, когда всё произошло, ничего этого не было.

И в голову Гарик не был ранен. А теперь вон лежит с пробитым стеклом шлема… Это явная связь с моим прошлым видением, где мы с ним готовились к спуску на десантной капсуле.

Там я застрелил Гарика прямо в шлем, обрывая иллюзию, созданную порочной магией. И всё же, как интересно смешиваются воспоминания — теперь я должен сидеть и чувствовать вину, будто сам пристрелил друга.

Я и так чувствовал вину, ведь он спас мне жизнь, отвлекая огонь на себя.

В песках, совсем неподалёку от нас, дымил подбитый «дестроер». Гарик пробил-таки паука прежде, чем умереть самому от бортового пулемёта подлетевшего беспилотного планера. Сам планер валялся где-то далеко в песках, его сбил уже я.

Откинувшись затылком на щербатый камень, я задумчиво посмотрел на другую сторону африканского горизонта. Там не было битвы… Там не застилал небо едкий чёрный дым. Там не сползали с орбиты, горя в атмосфере, огромные крейсера.

Там по небу рассыпались звёзды… Густой Млечный Путь, подкрашивая чёрную темень в голубой и жёлтые цвета, тянулся от края пустыни к зениту. Мирно лежали тени дюн на горизонте, кое-где огрызаясь такими же скалами, посреди которых расположились мы… кхм… с Гариком.