— Стоп! Получается, даже насекомые и растения могут даровать такую Веру?
— Вполне, — кивнул Артефактор. — Более того, даже когда вас записывают на видео или аудио, то это тоже создаёт Мимолётную Веру. Но обычно она так незначительна, что наруч её не фиксирует, принимая за погрешность. Обычно… Но наш случай необычен. Вера кибер-бабки, которую видел Несуществующий, сгенерирована не стандартными методами. Для такого количества в неё должен поверить целый новый мир.
— Новый пласт реальности? — сухо уточнил Глагол.
— Возможно. Но я начал восстанавливать данные из сейфа, найденные Глаголом у кибер-бабки. Есть основания предполагать, что проблема связана с ИИ. С огромным числом искусственных интеллектов.
— Серьёзно? — я чуть не сплюнул от разочарования. — Но ведь это полный бред! Вот Брауни. Она ведь тоже ИИ, но от неё не исходит Вера.
— Исходит, — прервал мои возмущения Глагол. А поймав мой удивлённый взгляд, пояснил: — 1 Бытовая Вера.
— Ну вот! Всего одна! А ведь Брауни состоит из миллионов, если не миллиардов нанороботов! А у наших противников, количество Веры почти с десятком нулей.
— Элементы Брауни работают в единой системе? — Глагол на вопрос Артефактора кивнул. — Значит она выступает за одного наблюдателя. Она может запустить обработку информации в несколько потоков и тогда количество Веры можно будет увеличить. Хотя может упасть её качество, да и интеллектуальные возможности Брауни, — Глагол на это лишь покачал головой, погладив свою питомицу. Но Артефактор вещал уже о другом: — Однако нас должно больше волновать, что качество Веры на уровне Бытовой. Для перехода на этот уровень наблюдатель должен получить о ком-то или чём-то достаточно информации, чтобы она перешла в долговременную память.
— Всё правильно. Брауни давно с Глаголом и её банки памяти содержат о нём много информации. Более того, уверен часть протоколов переписано под работу с Глаголом. Он одна из фундаментальных основ её бытия, — Брауни доброжелательно боднула Глагола в щёку.
— Несуществующий, не тупи. Раз Брауни сумела подняться до уровня Бытовой Веры, то, если я прав в отношении ИИ, качество Веры наших противников может вырасти на порядок. И тогда риски одержимости вырастут в десятки раз!
— А почему они на данный момент не одержимы при столь огромном количестве Мимолётной Веры?
— По тому, что они машины! У них нет души! А значит, и нет возможности подняться до уровня Истинной Веры. Брауни никогда не сможет подарить Глаголу Истинную Веру.
В голосе Артефактора было столько благоговения, что мы тоже прониклись и на несколько секунд замолчали в задумчивости. Но Артефактор первый же и прервал молчание смехом:
— Вы бы видели свои лица! Вы купились на эту чушь с душой! Нет, души не существует. Настоящая причина возникновения Истинной Веры в том, что многие связывают с душой, хотя по факту это лишь признак высшей нервной деятельности, причём свойственный лишь органической жизни!
Я насупился. Чувствовать себя дураком всегда неприятно. А тут ещё и непонятно: параметр «дух» изначально имеется в наруче наравне с «телом» и «разумом». Более того, когда мы спасали Марию, то одним из фрагментов её воскрешения была именно душа… но вылезать я пока не стал, тем более что Артефактор вещал очень уж вдохновенно.
— Тот самый момент, когда ко всему вышеперечисленному добавляется воображение, основанное на чувствах. И если память и средства наблюдения объективны, то воображение, в свою очередь, даёт об объекте субъективные знания. Однако менее мощным источником информации они от этого не становятся.
— Но ведь мы испытываем эмоции и к тем, кому даётся Мимолётная или Бытовая Вера?
— Безусловно. Но эмоции эмоциям рознь, — поучительно поднял вверх палец Артефактор. — Есть такие чувства… которые въедаются в сознание. Люди, оставившие в нашей жизни след, те, кто врезались в память. Возможно, мы их и знали недолго, но именно за счёт постоянной памяти и чувств мы возводим их на пьедестал Истинной Веры.
— И даже если эта Вера сгорит, то человек не вытравит из себя след другого человека, и память восстановится почти рефлекторно, — задумчиво протянул я. — То есть, по твоим словам, если человек обладает феноменальной памятью и запоминает всё, что видит, то он генерирует на порядок больше Веры, чем склеротик, который забывает, что ел на завтрак? — а закончив вопрос сам себе кивнул. — В принципе логично… Но это ладно, — отмахнулся я и встряхнулся. — Так что там с одержимостью?
Артефактор несколько раз глубоко вздохнул, потёр переносицу, выражая всё, что он думает о моём интеллектуальном уровне, но снизошёл до объяснений:
— Как вы знаете, одержимость возникает, когда над человеком берёт власть чужая Вера. Большое количество Веры. Но почему она может подавить одну часть личности, при этом усилив другие? Причина в том, что, как бы хорошо мы не знали человека, всегда останутся тёмные стороны. Мы просто не сможем прожить чужую жизнь. Другие знают лишь часть вашей личности. Но за счёт Веры то, о чём мы знаем, пытается стать доминирующей частью, размывая всё остальное. Дестабилизация человека приводит к деформации, которую вы называете эмоциональным окрасом и которая влияет на эффективность вкладывания Веры. И чем мы больше знаем о человеке, тем больше дистабилизируем… И это я не говорю о том, что люди могут многое домысливать и фантазировать без всяких книг, музыки, фильмов и прочего творчества. Своей Верой мы разрываем личность человека.
А я поёжился… как-то с этого ракурса Вера звучала не очень оптимистично. Словно какая-то болезнь. [П1] [ОБ2]
— Именно поэтому я считаю, что Веру нужно уничтожить. Одна ошибка. Одна неверная мысль, что разойдётся в умах людей… Например, что Земля полая внутри, или что Луна может упасть на землю. И миру придёт конец. Я удивляюсь, как в Чёрный месяц мы не сгинули, когда началась паника и появились миллионы абсурдных теорий о конце света.[П3] [ОБ4]
— Артефактор не отвлекайся. Ты хочешь сказать, что ИИ не имеют эмоций и воображения, потому искажение информации минимально?
Артефактор взглянул на меня с такой подозрительностью, словно я только что подтёрся его научной работой во время защиты диплома. Однако слова его меня удивили ещё больше:
— А ты порой выдаёшь умные мысли, — кивнул наш научный консультант. — Именно! В теории всё равно должны быть небольшие проблемы: ИИ не может знать мысли и чувства, потому множество наблюдателей подавляют волю своими внешними, поверхностными суждениями. Подобная Вера должна сводить с ума.
Невольно вспомнилось бормотание кибер-бабки, словно она спорила сама с собой. Но заострять на этом внимание я не стал.
Артефактор к этому моменту решил всё же выступить радушным хозяином и притащил не только напитки, но и закуски. Чипсы. Сладкие печенья. Прочую калорийную гадость, которую я ему периодически носил. Но я, не обращая внимания, начал закидывать еду в рот, ибо мозг буквально плавился от обилия информации.
— Это всё прекрасно… — я потёр виски, пытаясь унять разгоравшуюся головную боль. — Но вернёмся к тому, с чего мы начали: нижние уровни. Как они связаны с ИИ, а главное, где нам там искать зацепки?
— Существует только три варианта появления ИИ. Первый и самый маловероятный — самозародившийся ИИ. Единственная среда для его возникновения — Кости сети. Второй вариант менее фантастический: найдены разработки ИИ до прихода Веры. В течение Чёрного месяца были уничтожены все ИИ из-за высоких рисков. Брауни — последний известный образец. Но даже у лаборатории, создавшей её, должны быть электронные хранилища данных — они могли сохранится в Мёртвой сети. Наконец, самый вероятный вариант: нашлись достаточно гениальные разработчики для создания всего с нуля. Но такие самородки просто обязаны засветиться в сообществах профессиональных нетсталкеров в глубокой сети. [ОБ5]
— Тогда с этих сообществ и стоит начать. Артефактор, сможешь нам помочь?
— Нет, — почти радостно заявил учёный. Но увидев, как у меня сжимаются кулаки, снизошёл до пояснений: — Я нахожусь в заключении у Критиков. А нижние уровни — это отдельный уровень реальности. Или ты хочешь меня выпустить?
