— Благодарю. Не откажусь. А можете рассказать, кто вы? — вопрос прозвучал максимально искренне, ибо я и в самом деле не на шутку заинтересовался. — Тут же должны быть только аномальные порождения!

— Мясо… — протяжный вздох Снорка из темного угла заставил меня вздрогнуть.

— Снорк! — насупился Смотритель, и боец поник. Глава общины поднялся из-за стола и принялся проверять чайник, оказавшийся на тумбочке за его спиной, одновременно поясняя уже мне: — Мы и в самом деле аномальные порождения. Вот только мы отражения одержимых и монстров, которые существовали в первых петлях реальности. Многие из нас — участники первых зеркальных войн. За прошедшие десятилетия мы сумели обрести самосознание и разум. Мы ушли от диких инстинктов в сторону цивилизации… Но мир отражений оказался не готов нас принять. Обратно возвращаться в аномальные места для нас опасно. Вот мы и обосновались на окраине Москвы, подпитываемые Верой. Изредка делаем вылазки в город… Порой останавливаем волны безумных монстров. Иногда к нам приходят подобные тебе.

— Вы участвовали в Зеркальных Войнах? — выделил я для себя главное.

Вот это я удачно зашёл! Взглянуть на Зеркальные войны со стороны отражений, да ещё и старожил, может оказаться интересно. Тем более что руки и ноги уже почти пришли в норму. Я всегда мог призвать наган. Где-то недалеко затаился Хугин. А наруч в любой момент сгенерировать голо-маскировку или невидимость!

— Да… Был тёмный эпизод в нашей жизни, — Смотритель невольно провёл рукой по плечу, и я заметил, что из под телогрейки на шею у него выходит грубый шрам. Но монстр не стал зацикливаться и вновь жутковато улыбнулся: — Но вижу по глазам, тебе интересна эта тема? Неужто мало баек по миру ходит?

— Вот именно, что байки и легенды! Сколько там пропаганды, а сколько правды — не понять. А вы живые свидетели! История!

— Пропаганда, говоришь? — мне протянули алюминиевую чашку. Она оказалась приятно тёплой, и я с удовольствием пригубил терпкий напиток на травах. А Смотритель смерил меня взглядом: — Теперь я понимаю, как ты прошёл Поезд душ. Умеешь думать головой.

— Хотя, что той пропаганды? Всё что говорят — правда: жители реальности… или как их сейчас принято называть, копировальщики — те ещё мрази, — откликнулся уже Кровосос, крутя в пальцах тот самый нож, которым перерезал сковывавшие меня верёвки. — Чего только стоит их принуждение к миру в третьей Зеркальной войне! Вы это помните? Они взорвали всё Зазеркалье! И те, кто не погиб от ядерного огня, оказались в радиоактивной пустыне… И так раз за разом! У жителей реальности нет совести! Именно в те жуткие петли я почувствовал гордость за то, кем являюсь! Выживать в аномальных подземельях не так ужасно, как уничтожать неугодные миры!

— Реальность плохая… Говорить не могут. Стреляют. Меня ранили… — поддержал товарища Снорк.

— Ваша правда, — кивнул Смотритель, а затем достал из шкафа бутылку с чем-то мутноватым, что я охарактеризовал, как самогон. — Может, чего покрепче?

— Нет, — в этот раз я отказался радикально.

Не стоит отравлять разум: мне ещё придумывать, как сбегать от этих милых монстров. В отличии от меня, Кровосос согласился, а Снорк остался сидеть в тёмном углу. Смотритель, подумав, продолжил:

— Правду говорят… Да не всю. Принуждение к миру Третьей Зеркальной войны — один из самых тёмных эпизодов. Вот только отражения тоже предавали жителей реальности! Не стоит забывать, что перед третьей была Вторая зеркальная война, в которой мы чуть не уничтожили Копировальщиков!

— Жаль, что не сумели… — почти с ностальгией протянул Кровосос. — Этих предателей нужно было пустить всех под нож. Тогда бы мы давно восстановили и реальность, и зазеркалье!

— Возможно. А возможно и нет. Каждый выживает, как может… — с грустной ностальгией мудро отметил Смотритель. — Но для того, чтобы предать, для начала нужно вместе работать. Вы знали, что в первых петлях мы с реальностью плотно сотрудничали?

— С копировальщиками? — Кровосос аж зло забулькал. — Не может быть! С чего бы вдруг?

— Об этом не хотят вспоминать… Но команды из жителей реальности и отражений остановили не одного безумного бога! Я осознал себя в одной из таких битв, когда одержимый пал и его воплощение подчинения спало! Монстры вроде меня разбежались… Но я помню, как видел радость людей и отражений, спасших мир от очередного конца света! И судя по их разговорам, все были там товарищами, которые останавливали концы света для всех уровней реальности!

— Исключение из правила! — рубанул Кровосос. — Я лучше помню, как мы нашли Снорка! То, как жители реальности натравили отряд монстров на бункер отражений. А когда монстры и отражения перемололи друг друга, пришли копировальщики и, добив раненых, забрали все припасы. Снорк тогда выжил почти чудом!

— Больно и холодно… — жалобно простонал чудак в противогазе.

— Эх… Это показывает, к чему может привести забвение! — Смотритель посмотрел на меня с лёгкой грустью, мол «учись на чужих ошибках»: — А ведь если бы не сотрудничество отражений и реальности, последней не удалось бы создать энергию для первой петли! Тогда бы мы все сидели сейчас на развалинах.

— Думаешь, мы смогли бы сосуществовать с ними? — скептически прогудел Кровосос.

— В прошлом могли… Но не сейчас. Слишком много крови между нами. Этого не забыть… По крайне мере не отражениям! Реальность трусливо забывает обо всём, прячась за временными петлями. И в этом их слабость.

На последнем слове шею Смотрителя наискось распорол длинный и глубокий разрез, так что зеленоватая кровь веером оросила коморку, попав мне на лицо и в чай. Монстр захрипел и рухнул на стол, утопая в крови. А из-за его плеча, прямо из пустоты, с жужжанием пчёл стали вылетать иглы, пытаясь пронзить Кровососа. Эффект неожиданности оказался на стороне стрелка, потому несколько игл успели попасть в бок существа, прежде чем тот упал на пол… одновременно становясь невидимым.

Снорк из своего угла попытался прыгнуть на стрелка, но при приземлении лишь разворотил старинный шкаф. Я же со своего места рванул к двери, захлопывая её — нельзя, чтобы хоть кто-то ушёл и позвал подмогу. За мной прибыла кавалерия.

Из пустоты снова ударила очередь игл. И вновь большая часть нашла цель, выбив Кровососа из невидимости. Монстр взревел, раскрыв щупальца, и рванул в ярости вперёд. Я призвал наган. Как бы мне ни были симпатичны новые знакомцы, но стрелял я твердой рукой, ничуть не колеблясь. Прибывший Критик — мой боевой товарищ. У нас с ним общая миссия. И мне хватило двух выстрелов, чтобы щупальца вместе с осколками черепа разлетелись по комнате.

Снорк прыгнул вновь, словно зверь с четверенек. И вновь… Гад оказался на удивление прыгучим, я даже не успевал прицеливаться. А затем очередная очередь игл сразила Снорка прямо в полёте. Безвольное тело сбило невидимку-помощника, и они вместе повалились на пол. Голо-маскировка слетела, и я увидел Пророка.

— Маша? — не сдержал я удивлённого возгласа.

— А ты кого ожидал? — девушка, морщась поднялась с пола. — Всю королевскую конницу и всю королевскую рать?

Я не стал отвечать, оставив при себе удивление относительно боевых способностей девушки. Я, конечно, знал, что Надя водила Пророка на задание и она что-то умеет… Но считал её больше гражданской, которую в данной миссии нужно сопровождать и охранять. Я явно недооценивал подругу. Раскидать трёх монстров меньше чем за минуту без единой раны! Не каждый Критик таким может похвастаться! Даже я. Потому и решил перевести тему:

— Тебя прислал Глагол?

— Скажем так, он культурно промолчал, когда я вызвалась тебя вытащить. В отличие от Оркестра, который ославил тебя до третьего колена. Они готовят отступление и транспорт, поэтому стоит поспешить. Твои выстрелы услышали. Сейчас прибегут выяснять, что случилось.

— Нельзя было просто их усыпить? — не скрывая раздражения, я матюкнулся.

Схватив бутылку с сивухой, начал её спешно разбрызгивать по помещению, особенно усердствуя над деревянными элементами. Выпивки было мало, но достаточно, чтобы уроненная со стола масляная лампа мгновенно подожгла всё помещение. Жар, дым и копоть наполнили комнату. Это должно отвлечь и задержать любопытных.