Клаус и его возлюбленная сыграли бы счастливую свадьбу, пацанёнок продолжил бы донимать свою мать, а малышка Фири выросла бы умницей и красавицей.
И всем скопом продолжили бы нападать на носителей демонической крови, клеветать, давать ложные показания и всеми усилиями ломать жизнь невинных людей, виноватых лишь в неправильном цвете волос.
Эти люди недостойны жалости. Глупость не является оправданием для мерзких и жестоких поступков. Если вас устраивает быть частью тупого стада, то не удивляйтесь, когда вас, как и полагается скоту, в один прекрасный день отправят на убой.
Следующим утром…
Просторный зал для приёмов в городской ратуше. Собравшихся людей можно разделить на три группы. Мэр Гербоуна Фарион Зельдес в сопровождении двух охранников, девять членов отряда «Стальной заступник», среди которых трое красуются свежими бинтами, и четверо представителей «Змеиного клыка». Последним повезло никого не потерять в последнем бою, но один из рыцарей отряда не пожелал здесь находиться, ровно как и участвовать в недавней защите города.
Мэр в пышной мантии вышел вперёд и встал перед более многочисленным отрядом, возглавляемым держащимся с достоинством мужчиной в пластинчатых доспехах.
— Нафтер Каинс, командир отряда королевских рыцарей «Стальной заступник». Во время вчерашнего нападения вы и ваши люди проявили небывалую отвагу и доблесть, рискуя жизнями ради спасения беззащитных жителей Гербоуна. Ваши грамотные, отточенные действия, позволившие сократить потери до минимума, надолго останутся на устах горожан, а погибший член вашего отряда никогда не будет забыт. Я сегодня же распоряжусь, чтобы в столичный штаб была отправлена самая лестная характеристика проделанной вами работы.
— Для меня честь служить своей стране и её жителям. — Нафтер почтительно поклонился.
Кивнув, Фарион перешёл ко второму отряду, остановившись напротив лидера. Рядом с ним стояла, сунув руки в карманы, девушка в чёрном топе с красными волосами, а позади виднелись силуэты ещё двух человек.
— Лакрес и отряд «Змеиный клык»… Пару дней тому назад вы объявились в стенах Гербоуна с сомнительной, ничем не подтверждённой информацией о загадочной «приманке» для демонов. Два дня играли на моих нервах, устраивая беспорядки и бесчинства на улицах города. А когда недовольство жителей достигло своего пика, тут же как по заказу произошло масштабное нападение на город, давшее вам отличную возможность выставить себя героями на глазах у горожан. Как же всё удобно для вас сложилось.
— Простите, но я не из благородных и не очень смыслю в этой вашей игре слов, из-за чего совершенно не понимаю намёков. К чему вы ведёте?
— К тому, что нападение демонов на город, да ещё и столь масштабное, вызывает немало вопросов. Ведь история не знала подобных прецедентов за все пять веков их существования. И я не вижу произошедшему никаких разумных объяснений. Никаких, кроме присутствия в городе сразу двух представителей этих самых демонов. — Фарион прищурился. — Может ли быть, что ваши подчинённые каким-то образом поспособствовали вчерашнему нападению? Или даже… сами призвали в город демонов, чтобы отомстить горожанам за все недавние обиды?
— Если бы я такое умела, то натравила бы на эту дыру не пару десятков, а тысячу демонов. И главной целью сделала бы ратушу, чтобы они пожрали вашу самодовольную рожу, достопочтенный мэр.
Вроде лидер не давал мне указаний молчать в тряпочку, так что, полагаю, всё в порядке.
— Хмпф! Она даже не отрицает! — фыркнул Фарион, обращаясь словно к самому себе.
— А чего мне отрицать? Нападение на королевских рыцарей, дача ложных показаний, клевета, нанесение неизлечимых увечий. Если все ваши преступления будут раскрыты и доказаны, ни вам, ни прочим соучастникам не сносить головы. Чего вы после этого ждали? Чтобы мы вам пятки целовали? Радуйтесь, что долг рыцаря обязывает меня убивать демонов, где бы они ни появились, иначе я с удовольствием понаблюдала бы за вчерашним зрелищем с какой-нибудь хорошей смотровой площадки с ведёрком попкорна в руках, а не носилась по улицам, как угорелая, спасая этих идиотов, которые потом даже спасибо не скажут.
Мэр скривился так, будто целиком сожрал лимон. Но сдержался, понимая, что в этот раз предъявить ему совершенно нечего. Вместо этого он сказал:
— Ко мне не поступало ни единого свидетельства того, что вы, Лакрес, и ваши люди участвовали во вчерашней битве и помогали Нафтеру сражаться с демонами, о чём я непременно упомяну в своём отчёте столичным властям. А ещё, раз уж это вы первыми (и единственными) обнаружили «приманку», может, соизволите объяснить, каким образом она попала в город? И откуда вокруг Гербоуна взялись такие полчища демонов?
— Я бы уже давно это выяснил, если бы вы хоть как-то содействовали проведению расследования. Вот только вы, напротив, всеми силами вставляли нам палки в колёса, обвиняя меня во лжи и впутывая в неприятности моих подчинённых. Большую часть проведённого здесь времени мне пришлось потратить на решение возникающих тут и там конфликтов, а не на сбор информации. Касательно же вопроса о том, как приманка попала в Гербоун… Возможно, городская стража смогла бы это предотвратить, если бы уделяла больше внимания досмотру путников и их багажа, а не цвету волос.
— Уж не хотите ли вы сказать, что это я виноват в случившемся?
— Что вы, ни в коем случае! Не мне, убийце демонов, судить решения правителя целого города. Да и ответственность за жизни горожан лежит на вас, а не на мне, так что сами решайте, как поступать.
Фарион немного помолчал, потом сокрушённо выдохнул.
— Хорошо, будь по вашему. Вы получите людей и всё необходимое содействие, только разберитесь уже, что за тучи сгущаются над моим городом.
— Боюсь, мне придётся отклонить ваше предложение, — неожиданно для нас обоих заявил лидер. — Как вы должны помнить, одна из моих подчинённых была серьёзно ранена вашими людьми, причём по вашему же приказу.
— Она совершила преступление…
— При весьма странных обстоятельствах. По возвращении в штаб я непременно подам запрос о дорасследовании. Кроме того, пусть рана обработана, и её жизни ничто не угрожает, но всё же я бы предпочёл не рисковать и передать её в руки квалифицированных целителей.
— Среди моих слуг есть хороший лекарь, он в вашем распоряжении, — нехотя ответил мэр.
— Проблема не только в этом, — парировал Лакрес, словно заранее спланировал весь разговор. — Нанесённое ей увечье — не единственное, что вызывает моё беспокойство. Люди в вашем городе как-то странно относятся к красноволосым. Они тут словно красная тряпка для быка. Если на Феррозию нападут в её нынешнем состоянии, едва ли она сможет постоять за себя. И эти предрассудки касаются не только простого люда, но также вас и вашего лекаря, который вместо помощи легко может навредить раненой. В таких условиях я просто не могу позволить ей оставаться в Гербоуне. А в нынешнем состоянии она, сами понимаете, своим ходом до столицы не доберётся.
Правильно, лидер, так его!
— Как королевский рыцарь, вы… — начал было Фарион, но Лакрес не дал ему договорить:
— Наверное, вам не понравится то, что я сейчас скажу, но безопасность и благополучие своих подчинённых я всегда ставил выше защиты граждан Мерилона и даже долга королевского рыцаря. Возможно, на время нашего отсутствия мой коллега Нафтер согласится взять на себя расследование. У него и людей больше, и найти общий язык с местными им будет куда проще. Правда, без обладателя демонической крови вы никак не узнаете о новом появлении приманки, пока не увидите демонов под стенами города, но что уж поделать…
Лицо Фариона даже не пыталось скрывать душевные терзания. Желание поскорее распрощаться с двумя красноволосыми отродьями боролось в нём с не меньшим желанием обезопасить вверенный ему город. Наконец он сдался.
— Как законный правитель Гербоуна, с этого момента и до конца расследования я обязуюсь обеспечить отряду «Змеиный клык» свою личную протекцию. Не в моих силах гарантировать, что ни один из горожан не попытается оскорбить или напасть на ваших людей — особенно тех, что несут в себе демоническую кровь, — но я немедля распоряжусь разнести по городу весть о том, что ваш отряд сражался с демонами и защищал горожан наравне со «Стальным заступником», а на время расследования наделён особыми полномочиями, позволяющими при необходимости применять силу.
