Персонажи восточнославянского фольклора, воплощение воли, свободы и независимости. Довольно часто эти персонажи встречаются в былинах.

С поляницей Златогоркой бьется, а потом сходится жить Илья Муромец. Спустя годы Илья встречается со своим «неузнанным» сыном (в другом варианте с дочерью) от Златогорки. В другой былине об Илье Муромце его жена поляница Саввишна переодевается в его одежды богатырские и спасает Киев от Тугарина. В бою находит себе жену поляницу Добрыня Никитич. И богатырь Дунай Иванович встретил жену-поляницу в дикой степи.

«Поляницы удалые русского эпоса очень оригинальны. Это – степные всадницы и вместе с тем, после поединка с героем, – жены богатырей. Допустить их корни славянского происхождения едва ли возможно, этому противоречит факт упорной постоянной борьбы с ними русских героев, хотя собственное имя этих наездниц – «поляницы» – славянского названия и означает, что представление о поляницах утвердилось в эпическом творчестве до появления в русском языке тюркского слова «богатырь». Когда же появилось слово «богатырь», название воинственных женщин не изменилось, ибо из живого быта они уже исчезли»

(Д. Балашов).

Русские поляницы – женщины-воительницы, как и греческие амазонки из Малой Азии. Легенды об амазонках широко известны во всем мире, они либо рождены местной традицией, либо заимствованы у древних греков. Славянские поляницы принадлежат к древней местной традиции.

В украинском фольклоре злой дух, живущий в пепле, который из печи по обычаю в Украине высыпали всегда в определенное место. Попелюхи пугают людей ночью. Кто увидит попелюху, тому следует беречься от несчастья, болезни, пожара и пр. Но если случайно коснуться этого сказочного существа рукой, оно упадет пеплом.

Правда и Кривда в славянской мифологии воплощают главное противостояние по типу: доля – недоля. На мифологический сюжет противостояния Правды и Кривды в славянской мифологии (да и в других индоевропейских традициях) повлияли распространенные в литературе Древнего Востока сюжеты: ссора двух людей, часто брать ев – доброго и злого, как воплощение противоположных начал дуалистического мифа.

Тарас Шевченко. Судный совет. Офорт. 1844 г.

Языческие мотивы противостояния Правды и Неправды (Кривды) сохранились в присказках почти всех славянских народов. Эти мотивы зафиксированы в древних печатных памятниках:

В древнеславянских правовых текстах вся терминология построена на противопоставлении правды и кривды, как, например, в судебнике ХІ в. «Русской правде». Окончательные редакции этих текстов сформированы под влиянием христианства, но истоки их – в глубокой древности.

У славян и у других индоевропейских народов различались правда и кривда, как конкретные понятия: правый – левый, прямой – кривой, верный – неверный, жизнь – смерть.

Уже во времена двоеверья в народе приметы кривды приписывались нечистой силе. Например, леший кривой на левый глаз, а в христианских преданиях: ангел стоит возле правого плеча человека, черт – возле левого.

В былинном эпосе сохранились формулы, на которых строились первые правовые нормы: «Как по кривде судить, убитому быть», «Даю правую руку под меч» и т. п.

Поэтический образ Океан-моря, наделенный особыми, чудесными свойствами, разумом и душой. Согласно преданиям, жил на свете новгородский богатырь Василий Буслаев и не знал, куда деть богатырскую силу. И дружина такая же у него была.

Плыл как-то Буслаевич «…через море к зеленым лугам…», смотрит – лежит перед ним Морская Пучина. Начал Василий вокруг Морской Пучины похаживать, сапожком ее потрагивать. Посмотрела на богатыря Морская Пучина: «Не толкай меня, ибо сам тут будешь!» Начали дружинники через Пучину перепрыгивать: все до единого перепрыгнули. Прыгнул последним Василий – да не перепрыгнул, зацепился за Пучину пальцем правой ноги… Тут ему и последний, смертный час пришел.

Пучина Морская – воплощение неумолимой первобытной морской стихии.

Считали, что живут рахманы (брахманы) на Востоке, в блаженной стороне, где вечная весна, светло и тепло, – в вырее.

Живут рахманы без особых забот, не работают, ибо в вырее земля сама все родит. В землю рахманов, за море, текут все реки. До сих пор существует обычай бросать на воду реки скорлупу из пасхальных яиц. Рахманы, согласно народным верованиям, не знают, когда Пасха, а скорлупа из яиц доплывет в их царство и оповестит, что Пасха уже наступила. Потому рахманский Великдень (Пасха) бывает позже настоящей Пасхи.

Герой русского былинного эпоса. Он был бедным, имел только и добра, что гусли звонкие, с которыми ходил на пиры званые, веселил народ. Сидел один раз Садко на берегу Ильмень-озера, играл на гуслях. Вдруг озеро заволновалась, и выплыл владыка царства подводного. Понравилась ему игра чудесная, пообещал Морской царь певцу клад из Ильмень-озера – «…три рыбы-золотые перья». Закинул Садко в озеро невод и поднял обещанное. Купил гусельник товару видимо-невидимо, стал богатым гостем-купцом Великого Новгорода.

Почти двенадцать лет путешествовал купец Садко. Как-то раз замерли его тридцать суден посреди моря, словно к воде приросли. Бросили жребий: кто же тот грешник, чьи грехи держат корабли на месте? Кого бросить на потеху Морскому царю? Выпал жребий на Садко, ибо он столько лет плавал по морю-океану, а подводного владыку не поблагодарил.

Пришел Садко в подводное царство, опять начал играть на гуслях для Морского царя, бурю на Ильмень-озере успокаивать. Не хотел Морской царь отпускать чудесного гусляра, предложил ему тридцать своих дочерей на выбор. Садко взял не хорошую, не белую и не румяную, а, как подсказал ему Николай-угодник, покровитель корабельщиков, «…девицу повариху, ту, что хуже всех», – Чернаву, которая любила его. Она и помогла Садко вернуться на землю, в Новгород. Вблизи Новгорода течет Чернава-река. Образ Садко схожий с образами арабского Синдбада-морехода, древнегреческого Одиссея.

Святогор (Самсон) – у восточных славян былинный персонаж, богатырь-стихия. Представитель старшего поколения богатырей, образ которого берет начало в языческих представлениях, мифах, легендах. Горы, которые достигали небес своими вершинами, особенно почитались древними славянами, как и другими народами. Святогор – горный великан с чертами глубокой древности.