Имя его указывает не только на связь с горами, а и на священный характер гор, возвышенных мест. Отец Святогора в былинах слепой, «темный», что говорит о связи его с языческим миром.

Можно предположить, что Святогор – древний могущественный горный бог. Его никто не может победить: удары палицы Ильи Муромца для него, что укус комара. Святогор сам ложится в домовину. Свою силу он передает Илье Муромцу. Илья же отказывается от всей страшной силы, берет лишь ее часть. Илья Муромец хоть и имеет силу большую, но он является человеком, героем, а не мифическим существом, и сила его земная. Потому он не перенимает титаническую, космическую силу языческого Святогора, он земной, реальный героический персонаж. Смена эпох (Святогор – Илья Муромец) у славян, как свидетельствуют былины, сказки, предания, происходит мирно.

О приключениях Святогора в древности было много преданий, но дошли они небольшими эпизодами в былинах (о женитьбе Святогора, о встрече его с Микулой Селяниновичем, о Святогоре и земной тяге, о Святогоре и Илье Муромце). Святогор был значительной фигурой славянского языческого эпоса. Не все подвиги его были записаны, а если и были – потерялись в огне пожаров и под копытами завоевателей.

Сивер, Сиверко – сын Стрибога, божество холодных северных ветров. Представлялся суровым юношей с белыми кудрями. Насылал холода, морозы, летом приносил холодный град.

С религиозно-мифическими представлениями о смерти связано развитие понятий о душе, потустороннем мире; религиозно-магические обряды, такие как тризна (похороны), культ предков и пр. И по языческим, и по христианским понятиям, смерть – это расставание души и тела.

Мифы о происхождении смерти есть у всех народов. Почти везде они подчиняются общим законам мифологического мышления. Во-первых, это «пояснение от обратного»: люди умирают потому, что раньше не умирали или умирали и опять возрождались, но почему-то утратили эту способность возрождения; во-вторых, действует идея «прецедента»: какой-то человек умер (знатный предок, герой), и с тех пор люди умирают. Третья идея, которая встречается на высшей ступени культурного развития, это идея наказания. Смерть есть наказание людям за проступок, за непокорность. Согласно христианским постулатам, Адам и Ева сотворили грех и утратили вечную жизнь не только для себя, но и для своих потомков.

Древние славяне верили, что после смерти человек не прекращает жизнь, а переходит в другой, потусторонний мир.

Смерть представляли как страшный скелет с косой. Как бы не прятался человек, смерть приходит в определенное время и забирает душу. Смерть подобия человеческого, но тела не имеет, на костях белая сорочка. Носит при себе косу или другое орудие: секиру, пилу, рогач, копье, меч, серп либо что-нибудь подобное.

В Ветхом Завете смерть выступает в образе Ангела. Народное сознание рисует смерть в образе женщины, в большинстве случаев – в подобии старухи. Именно такая персонификация смерти имеет основание. Арабский путешественник Ибн-Фадлан свидетельствовал в свое время о похоронах знатного руса: «…пришла старая женщина, которую они называли Ангелом Смерти… Она распоряжается всеми приготовлениями, она ж и убивает девушку…» То есть у древних славян похоронным обрядом руководила определённая женщина, вероятно жрица, отсюда именно такая персонификация явления. То, что похоронным обрядом руководит женщина, сохранилось в народе. Женщина следит за выполнением ритуалов: обмыванием, одеванием, укладыванием в гроб. Ритуалы, которые были приняты издавна, привели к тому, что смерть у славян персонифицирована в образе женщины. Именно персонификация смерти стала основанием для включения ее в ряд демонологических персонажей. Возможно, что сказочный персонаж – Баба Яга – это древняя жрица, которая руководила похоронным обрядом. Уже в сказках она становится сторожем царства мертвых, олицетворением и причиной смерти.

Персонифицированная смерть перешла из мифологии в сказочный фольклор: во многих сказках рассказывается, как казак или кузнец перехитрили смерть.

Фольклорный персонаж восточных славян, дочь Мороза, в других вариантах – его внучка. Но не такого грозного нрава, как Мороз, а добрая и ласковая.

В сказках и преданиях рассказывается о том, что Снегурка (Снегурочка) иногда живет летом у людей и помогает им. Когда идет по лесу – белки, зайцы и другие лесные зверушки у нее защиты ищут. Сердце у Снегурки холодное и если кому удается разжечь в нем огонь любви, Снегурка тает. Тает она и под лучами Ярилы-Солнца. В Новогоднюю ночь вместе со своим Дедом Морозом Снегурка приходит к детям и дарит им подарки.

В восточнославянских мифах и былинном эпосе Соловей-разбойник – чудовище – противник героя; расправляется с врагами страшным свистом. Сродни Змею – рогатому соколу (соловью) в белорусском эпосе. Сидя в своем гнезде на двенадцати дубах, Соловей-разбойник перекрывает дорогу в стольный град Киев, никого не пускает. Герой (в былинах богатырь Илья Муромец) выдерживает страшный свист Соловья-разбойника, вступает с ним в поединок, попадает ему стрелой в правый глаз. Потом везет в княжий двор, где Соловей-разбойник демонстрирует свои сверхъестественные свойства: разрушает свистом княжий терем, валит с ног людей. Илья Муромец в конце концов убивает Соловья-разбойника и сжигает его, что напоминает общеславянский миф о поединке громовержца и его змеевидного противника.

Интересными являются исследования краеведов Броварского района Киевской области (Владимира Гузия, Николая Барбона и др., газета «Сегодня», 28 октября 2001 г.):

«…Былины и предания о Муромце и Соловье сохранились в селах в округе Броварского леса – Княжичах, Броварах, Требухове, Зазимье, Погребах, Рудне.

Кто же такой Соловей? В сборнике броварского фольклора 1923 года есть предание, которое рассказывает об основании Броваров: «В лесу Броварском жил Соловей, у которого было двадцать помощников. Разбойники наворовали девушек и поставили несколько хат. Женщины хозяйничали, варили, а мужчины ходили по добычу». Кстати, остатки древнего дубового бора сохранились и сегодня.

Соловей был малым удельным сиверским князем, который удерживал возле днепровских переправ свое языческое полукняжество. Как и его далекий предок, князь Кий, Соловей брал налог с пешего и конного на переправе через Днепр. Его богатырские заставы на торговых заднепровских дорогах приносили серьезную прибыль, обеспечивая политическую автономию. Одна из резиденций Соловья находилась в лесу, на реке Дарница (ныне урочище Дворец в селе Княжичи).

Дарница протекала довольно далеко от древнего Киева, и не киевский, а местный князь брал тут подати-дары. На северной торговой дороге также была своя Дарница (ныне – сельский уголок в селе Липки) и поселение Соловья – Кутузово (В. Гузий предполагает, что с. Кутузово – ныне с. Погреба, потому что в погребах-кутузках в древности удерживали пленников). В нем был перевоз и стоял еще один дворец – Зазимный, где жила семья Соловья. Третий дворец известен как урочище на Трубеже возле с. Русаново. Там и сегодня распространена фамилия Соловей. Ее носит почти треть сельских жителей. А в селе Рудня до сих пор ходят легенды о двух братьях-близнецах с такой фамилией, которые жили тут сто лет тому назад, прославляя себя недюжинной силой до глубокой старости…