— Все намного проще, — перебил я заботливую родственницу и потер переносицу. — Это личное.

Софья Яковлевна помолчала несколько секунд, переваривая мое признание. Но я понимал, что она все равно узнает, с кем я проведу этот вечер. И потому решил воспользоваться ее знакомством с Лопухиной.

— Хорошо. Все устрою. Но за это я попрошу с тебя плату.

— Я не ждал ничего другого от некромантки, — фыркнул я и отключил телефон.

Буквально через пару минут пришло сообщение с одним словом: «Должок». И за ним стоял смайлик, которыми княгиня обычно пренебрегала. Видимо, ей пришлась по вкусу моя откровенность.

Я же набрал номер Нечаевой и спросил ее после приветствия:

— Наша договоренность в силе? Вы составите мне сегодня компанию на прогулке?

— Да, — ответила она тут же и, как мне показалось, вздохнула с облегчением. — Я сейчас в торговом доме на Невском проспекте. Если вам удобно, то заберите меня отсюда.

— С радостью. Буду у вас через час.

Мне оставалось освежиться, сменить одежду и провести вечер с девушкой, которая заставляет меня улыбаться. Неплохой план.

В холле торгового дома было немало народа. Но Арину Родионовну я узнал издалека. И остановился у порога, чтобы перевести дыхание. Она была одета в синее шелковое платье. Несмотря на довольно скромный крой, наряд очень шел девушке, подчеркивая светлый оттенок кожи. Нечаева сидела за столиком в компании взрослой женщины в светлом брючном костюме и о чем-то говорила. Когда она качнула головой, я заметил в ее волосах шпильку, которую я подарил в наш прошлый выход в свет. И на душе стало тепло и одновременно тревожно. Моя помощница казалась хрупкой и ранимой.

Я поправил манжеты рубашки, проверив, насколько крепко сидят в них запонки. И лишь потом зашагал через зал, чтобы оказаться напротив Арины Родионовны и ее собеседницы.

— Здравствуйте, — я коротко поклонился.

— Павел Филиппович, — просияла девушка и поднялась на ноги.

Я взял ее ладонь и мягко коснулся губами костяшек. Мне показалось, что ее тонкие пальцы слегка дрогнули.

— Надеюсь, я не опоздал? — уточнил я, поворачиваясь ко второй женщине.

Та посмотрела на меня, и я вдруг подумал, что дама вполне могла быть матерью Арины. Хотя внешне она казалась не такой изящной, но цепкий оценивающий взгляд сказал мне о многом.

— Павел Филиппович, это моя матушка — Ольга Ивановна. Мама, — она обратилась к родственнице, — это мой начальник и добрый друг, адвокат Чехов Павел Филиппович.

— Тот самый некромант, о котором гудит Петроград, — продолжила за дочь женщина, поднялась на ноги и подала мне руку.

Я едва коснулся кожи, отметив, что та пахнет ванилью и сдобой. И это отчего-то успокоило. Ольга Ивановна перестала казаться мне холодной и недовольной. В усмешке, которая скривила ее губы, я увидел беспокойство.

— Мы решили прогуляться по магазинам, — торопливо пояснила моя помощница. — И забыли о времени.

— Моя бабушка тоже считает, что в торговых домах кто-то ворует время. Она однажды усомнилась, не нанимают ли они хроносов, которые заставляют часы тут останавливаться.

— Вы близки со своей бабушкой? — уточнила старшая Нечаева.

— Она занималась моим воспитанием после смерти матери, — спокойно ответил я.

Арина заметно занервничала и посмотрела на маму с недоумением. Но та не отреагировала на реакцию дочери и продолжила:

— А ваша мачеха? Насколько я знаю, ваш батюшка женился вновь.

— Не думаю, что имею право обсуждать его личную жизнь. Он взрослый мужчина, и не обязан был хоронить себя вместе с погибшей супругой.

— И он оставил вас на попечение своей матери? — нахмурилась Ольга и тут уже Арина недовольно засопела.

— Вы полагаете, стоило сдать ребенка в военную академию? Многие согласились бы с вами что так и нужно было поступить с юным некромантом. И незачем передавать его единственному некроманту в империи, который точно понимал, как справиться с просыпающимся темным даром мальчика.

Я и сам не понимал, зачем заступился за отца, но отчего-то это показалось правильным. Мне и самому всегда думалось, что Филиппу Петровичу не стоило отворачиваться от единственного сына. Но когда о таком говорила эта женщина, я внутренне запротестовал.

— Оу, я не подумала об этом. Мне просто показалось… — она замолчала и взглянула на дочь, которая покраснела от смущения. — Это, конечно же, не мое дело.

— Мне стоило предупредить, что в нашей семье принято говорить то, что думаешь, — пояснила Ариа.

— Мы считаем, что откровенность лучше сладкой лжи, — добавила Ольга Ивановна и пожала плечами. — Но я прошу извинить меня за неуместные вопросы. Я напрасно начала этот разговор.

— Все хорошо, — я выдавил улыбку. — Простите за резкость. Я был не готов…

В этот момент у женщины зазвонил телефон, и она торопливо взглянула на экран.

— Родион, — на ее лице вспыхнуло неподдельное счастье, от вида которого я испытал что-то вроде смущения. — Простите, мне надо ответить…

Когда она отошла, Арина упала в кресло и потерла переносицу.

— Мне жаль, что так сложилось, — произнесла она.

— Ничего не случилось, — уверенно заявил я. — Ваша матушка просто спросила о том, что интересовало многих в нашем обществе. Поверьте, я часто слышал шепот за спиной. И Ольга Ивановна первая, кто заговорила о моей семье открыто.

— Но мне неловко, — вздохнула девушка. — Обычно мама так себя не ведет. Не знаю, что на нее нашло.

Я подумал, что таким вот странным образом, женщина пыталась вывести меня из равновесия. Скорее всего она понимала, что я могу отреагировать плохо и покажу свое «истинное лицо».

— Вероятно, что она переживает за вас, — мягко предположил я.

— Даже не сомневаюсь, — она смущенно поджала губы. — Ваша бабушка тоже ведет себя похожим образом?

— У нее свои особенности.

— И вам бывает неловко за ее поступки?

— Иногда она меня пугает, — честно признался я. — Когда вы познакомитесь…

Тут я запнулся, поняв, что могу смутить девушку таким заявлением, но она выразительно посмотрела на меня, ожидая продолжения фразы.

— Она тоже сможет вас удивить, — заключил я.

— Вы меня успокоили, — Нечаева вздохнула и посмотрела мне за плечо. — Если бы вы опоздали, то не застали мою маму. Сейчас она уйдет.

Я же сомневался в том, что Арина права. Что-то мне подсказывало, Ольга Ивановна нашла бы повод задержаться, чтобы взглянуть на меня. Несмотря на ее уверения, что в их семье принято быть откровенными, я предположил, что все не настолько прозрачно и очевидно. Наблюдая за мертвыми, я давно уже понял, что на тайнах и оговорках держится множество браков. И чем больше этих самых оговорок, тем крепче семьи. Однако я не стал озвучивать свои мысли.

Ольга Ивановна подошла к нам и взяла сумочку со стола.

— Простите, но мне надо бежать. Родя ждет меня у выхода. Я хотела пригласить вас в гости, но полагаю, что у вас планы, — на последней фразе она выразительно взглянула на меня.

— Обещаю, не водить вашу дочь на кладбище, — честно признался я.

— Правду говорят, что вы неправильный некромант, — засмеялась женщина и впервые посмотрела на меня с приязнью. — Но я все же удивлена, что вы пришли без цветов.

— Мама, — вспыхнула Арина Родионовна.

— Поверьте, я исправлю эту оплошность, — пообещал я, не позволяя своей помощнице смутиться еще больше.

— Я в вас верю, Павел Филиппович, — заявила старшая Нечаева и сняла со спинки кресла пиджак. — Желаю вам хорошо провести время. И если встретите мертвых — не берите с них пример.

Когда она ушла, то я вынужден был признать:

— Ваша матушка — интересная женщина.

— Она хорошая, — Арина беспомощно развела руки в стороны.

— И вы тоже, — вырвалось у меня, прежде чем я успел прикусить язык.

— У нас есть время для кофе? — спросила девушка, пряча довольную улыбку.

— К сожалению, уже нет, — признался я, взглянув на часы. — Мы можем опоздать. И обещаю, нас ждет отличный чай и вкуснейшие закуски.