— Хорошо, что вам удалось решить эту проблему, Павел Филиппович, — ответил Станислав Викторович, и на его бледном лице появилась натянутая улыбка. Казалось, только теперь он понял, какой мощью обладает стоявший рядом с ним некромант. Потому что Император знал, насколько силен был призрак Павла.

— Было бы конечно неплохо предупредить отряд жандармов о том, что их ждет, когда они сломают печать, — продолжил я. — О силе заточенных призраков знали хотя бы люди, которые накладывали эту защитную печать. Она повредилась и вот-вот должна была сломаться. Но…

Я пожал плечами, словно говоря: что сделано, то сделано.

— Вышло неудобно, — согласился Станислав Викторович. — Большое спасибо за то, что вы не остались в стороне и пришли на помощь семье в трудную минуту. А я добро помню. Даю слово высокородного, что не забуду того, что вы и Фома Ведович сделали для нас.

— Ну что вы, Станислав Викторович, — мягко ответил я. — Я делал это ради империи, как и любой законопослушный гражданин. Я не враг вам и вашей семье. И всегда готов прийти вам на помощь, чтобы защитить Империю и строй. Думаю, судя по последним событиям, вы убедились в том, что я верный друг. Ваш, вашей семьи и всей Империи.

— Конечно, Павел Филиппович, — поспешно ответил Станислав Викторович. Император замялся, а затем продолжил. — Своим самоотверженным поступком вы доказали преданность Империи и правящей семье.

Он протянул мне ладонь, и я ответил на рукопожатие. И едва моя рука коснулась руки императора, я почувствовал, как по телу словно пробежал разряд электричества, пронзивший меня от кончиков пальцев до ступней. Словно бы высшие силы, которые зорко наблюдали за нами до этого момента, скрепили перемирие двух семей.

А через долю секунды потолок рухнул водопадом. Однако вода над рядами кресел завертелась воронкой и вознеслась обратно. В центре зала стояли призраки, которые управляли стихией, словно были живыми. Станислав Викторович едва заметно дрогнул. Видимо, ему не приходило в голову, что духи способны проявлять таланты живых. Я же понял, чем, а точнее, кем на самом деле были артефакты в стенах театра. Когда мы с Императором взглянули на них, каждый из мертвых торжественно поклонился…

Во дворе происходила какая-то суета. Но из окна приемной рассмотреть, что именно я не мог. Зато с этим решила разобраться Яблокова. Из-за приоткрытой створки кабинета я заметил, как моя соседка подошла к двери, открыла ее и строго крикнула:

— Немедленно прекратите это безобразие!

На нее не обратили бы никакого внимания, если бы Козырев не выпрыгнул из зеркала в приемной. От его появления по стене пошла дрожь. Людмила Федоровна встала боком, и только теперь я смог заметить у порога несколько детишек, которые замерли, испуганно уставившись на Яблокову. Видимо, они решили, что это именно она вызвала дрожь дома.

— В очередь, наглые дети! В очередь! — сурово потребовала женщина.

Детвора тотчас отступила подальше от крыльца, оставив стоящим впереди всех невысокого парнишку в разорванной серой курточке сиротского приюта. Очевидно, он был выбран переговорщиком и должен был говорить за всех. Парень приосанился, поправил подтяжки, на которых держались штаны не по размер, и утер рукавом нос.

— Госпожа, вы уж простите за это безобразие, что мы здесь устроили, — важно произнес он. — Но мы прибыли к самому адвокату Чехову. И нам надобно с ним встретиться.

— Лично! — робко добавил другой мальчонка, выглянув из-за спины более старшего товарища.

— Лично? — прищурившись, переспросила Яблокова и бросила на меня короткий взгляд через плечо. — Прямо настолько важное дело?

— Творится беззаконие, — насупился главарь.

— Так это… к жандармам обратитесь, — посоветовал Евсеев, подходя ближе и пристально осматривая гостей.

— Так не годится, — мальчишка скривился, словно откусил лимон. — Старшаки не поймут, ежели мы жалобу в жандармерию подадим.

— Нас потом ни в одно уважаемое общество не примут, — добавил мелкий и охнул, когда между его ног проскочил полосатый кот.

Признаться, это заявление смогло меня заинтересовать. Я поставил на стол чашку с недопитым чаем и направился к вероятным клиентам. Как только я вышел на порог, Людмила Федоровна посторонилась и подхватила на руки Литра.

— К вам пришли, мастер-некромант, — лениво протянула женщина.

— Может на них призраков натравить, чтобы неповадно было шастать? — предложил Евсеев, хитро усмехнувшись.

— Мы не шастаем, а по делу! — возмутился главный из компании сирот и смело шагнул ко мне. — Меня зовут Леонид Апрельский. У меня есть деньги. И я вас нанять хочу.

— Если надобно, то мы договор подпишем. И оплатим счет в рассрочку, — выпалил неугомонный мальчонка маленького роста, который умудрился вырваться из цепких рук друзей, и оказался рядом с Леонидом.

— Серьезное предложение, — кивнул я, стараясь скрыть улыбку. — Полагаю, это требует обсуждения в более тихой обстановке. Давайте все обсудим в моем кабинете.

Я сделал приглашающий жест, предлагая гостям войти в дом. Леонид ухватил за плечо своего помощника и шагнул к крыльцу. Остальные же остались снаружи и как по команде вынули из карманов горсти семечек.

— Не вздумайте здесь сорить, — сурово предупредил их я. — Домашние призраки у меня страсть как не любят беспорядок. И если начнете бросать шкурки от семян, то они вас за это могут и наказать.

Мальчишки не сговариваясь вернули лакомство в карманы и принялись пинать камушки под ногами, старательно делая вид, что это занятие им жутко интересно.

— Я вам печенье принесу, — неожиданно предложила Яблокова и скрылась в доме.

Мы же с моим новым клиентом и его приятелем прошли в кабинет. Там мальчишка деловито осмотрелся. Отряхнул пыль с брюк и уселся в кресло. Его товарищ забрался во второе кресло, стоящее чуть в стороне. И принялся болтать ногами, которые не доставали до пола на добрую четверть. Я же занял место за противоположной стороной стола и довольно откинулся на спинку кресла.

— Итак, какое дело привело вас ко мне? — спросил я, сложив перед собой руки.

— Мы обитаем в приюте святого Гавриила, что располагается в Корабельном районе, — начал Леонид.

— Не слышал о нем, — признался я.

— Хорошее местечко, — насупившись, сообщил мелкий, который не успел представиться.

— Ванька, не бузи, — фыркнул на него Леонид. — Но наш приют и впрямь неплох. Кормят нас хорошо, одевают в годную одежу, учат на совесть, не наказывают…

— Ну да, — поморщился Ванька.

— Без дела не секут, — с нажимом сказал старший мальчишка. — Не лютуют. И учат хорошо. После того как срок выйдет, можно на работу устроиться на мануфактуру. И от приюта выделят комнату в общежитии.

— Это хорошо, — кивнул я. И перевел разговор в нужное русло: — Так и что случилось?

— Все дело в лавке при мельнице, которая расположена неподалеку от нашего приюта. Там продают неплохие пышки. Но дело не в этом. А в том, что мельник — очень нехороший человек.

— И в чем он вас обманул?

— Не, — мотнул головой Леонид. Но быстро поправился: — Хотя и нас лавочник тоже немного надурил. Но там все козырно получилось, что не подкопаться.

— Ничего не козырно, — насупился Ванька. — Я аж ноготь сломал, когда пытался вынуть ту монету.

— Что за монета? — уточнил я.

— Перед прилавком в лавке при мельнице между досок лежала монета, будто ее обронил кто, — начал объяснять Леонид. — И пока один из нас делал заказ, другой пытался эту самую денежку незаметно подобрать. Только вот она застряла намертво… извините, мастер-некромант, что упоминаю смерть всуе. Но держалась та монета в щели очень крепко. Мы весь день заходили в лавку, чтобы ее добыть.

— Золотую? — недоверчиво усмехнулся я.

— Жадность — это порок, — вздохнул Ванька и надул губы. — Так учат жрецы Искупителя.