В любом случае, чтоб не тратить время на пустые и пока еще неопределенные страдания, я решил заняться делом. До «прослушивания» Бернеса оставалось пару часов, Магда Геббельс вчера уточнила время своего появления. Думаю, этой дамочке вряд ли понравится, если рядом с ней и Марком будут кружить посторонние.

Клячин придет ближе к вечеру. То есть, как минимум, у меня несколько часов в запасе и я могу попробовать разобраться с архивом. Просто на фоне параноидальных мыслей, мучавших меня всю ночь, мне вдруг подумалось, не отправиться ли Алексею Витцке в тот самый банк, где он бывал с отцом и где отец оставил на хранение документы с драгоценностями.

Вдруг память деда, настоящая, сработает, если я окажусь в месте, с которым связана вся эта история.

Быстренько выбрался из постели, умылся, привел себя в порядок.

Спустившись в столовую, обнаружил там фрау Марту и Бернеса. Они уже сидели за столом, наслаждаясь завтраком.

Утреннее солнце заливало комнату, создавая обманчиво спокойную атмосферу. Фрау Марта, хоть и выглядела немного помятой после вчерашнего, старалась держаться бодро, словно готова каждый день привечать всех моих друзей.

— О, Алексей! Ты вовремя. Присаживайся. Налью тебе чаю.

Немка вскочила с места и принялась суетиться вокруг стола. Через пять минут передо мной уже стояла чашка с крепким ароматным чаем и тарелка с выпечкой.

Бернес, как всегда собранный, изучал утреннюю газету, но его взгляд то и дело возвращался ко мне, выдавая скрытое волнение. Похоже, предстоящая встреча с Магдой Геббельс его немного напрягала. Это вполне понятно. Ни он, ни я пока что не понимали, каким боком во всей нашей истории оказалась супруга рейхсминистра пропоганды.

— Доброе утро, Алексей. — Произнёс Бернес и вежливо улыбнулся. — Надеюсь, ты выспался?

— После вчерашнего… это было бы, как минимум, неожиданно. — Ответил я с не менее приятной улыбкой, затем переключился на хозяйку дома. — Фрау Марта, приношу свои извинения. Ваш дом просто атаковали всевозможные знакомые моего отца и мои. Наверное, это даже выходит за рамки приличия. Но я безумно был рад увидеть друзей из Хельсинки, особенно мадам Жульет. Потрясающая женщина. Она очень сильно напоминает мне одного человека из прошлого. Знаете… Он был моим воспитателем.

Марк отложил газету и посмотрел на меня очень внимательно. Я говорил с Мартой, но он понял, что информация предназначалась ему. И еще он понял, что именно я хотел сказать. Про связь «француженки» с Шипко и про то, что вчера она дала мне кое-какую важную информацию.

— Итак, наш румынский скрипач вчера произвел впечатление на саму Магду Геббельс. — сказал я с легкой иронией, переводя взгляд на Бернеса. — От всей души желаю, чтоб сегодняшнее прослушивание удалось на славу. Мне показалось, госпожа Геббельс заочно дала тебе высший бал.

— Похоже на то, — кивнул Бернес. И снова это был обмен фразами, которые для посторонних ничего не значили, но нам с ним были предельно понятны. Марк согласился, что поведение Магды выглядит очень странно и дал понять, сегодня он постарается разобраться.

— А дядя Коля… то есть, господин Старицкий, судя по всему, тоже решил обжиться у вас, фрау Марта. Напрашивался на ужин, словно родной. За него тоже извиняюсь. — Я снова переключился на хозяйку дома.

Фрау Марта слегка смутилась.

— Да, он очень… настойчивый. Но такой приятный в общении. Сказал, что был другом вашего отца. Это правда, Алексей? Они были так близки?

Я мысленно усмехнулся, вспомнив степень «близости» между отцом и Клячиным. Если учитывать, что дядя Коля убил мою мать, то, пожалуй, ближе некуда. Вслух, конечно, я сказал совсем другое.

— Плохо помню его, фрау Марта. Но отец был очень общительным человеком, у него было много знакомых. Возможно, они и правда дружили.

— А у тебя какие планы, Алексей? — Ненавязчиво поинтересовался Бернес.

— Хочу прогуляться кое-куда. Если говорить точнее, то до банка. В моем детстве мы с отцом частенько туда ходили. Знаете, потянуло как-то понастольгировать.

Марк, естественно, сразу понял, о чем идёт речь. Он молча кивнул, давая мне понять, что идея вполне актуальна. Хотя внешне его кивок смотрелся всего лишь как знак вежливости.

Но Бернес — ладно. С ним все понятно. Меня удивила реакция фрау Марты на мои слова о банке. Она как раз в этот момент принялась наливать себе в чашку новую порцию чая, и, когда я заговорил о предстоящей прогулке, руки немки вдруг еле заметно дрогнули.

Да, это было крохотное, практически невидимое движение, но я его увидел.

— Какая прекрасная идея! — Оживилась она, убирая чайник в сторону. — А я как раз хотела прогуляться по магазинам. Все же у нас сегодня такие важные гости.

Мы с Бернесом очень быстро переглянулись. Вообще-то пару минут назад эта женщина совершенно никуда не собиралась выходить из дома. К тому же, гостей не так уж много и закупаться для организации фуршета точно не требуется.

— Алексей, ты не против, если я составлю тебе компанию? Мы могли бы дойти до банка, который нужен, а потом ты поможешь мне с продуктами? Обещаю не грузить тебя сильно.

Вид у фрау Марты был совершенно искренний. Она после своих слов даже весело рассмеялась, предлагая поддержать шутку. Не понял, правда, какаю. Но не в этом суть.

Немка вела себя максимально правдоподобно. Вот прямо ни на секунду не заподозришь эту прекрасную женщину в двойной игре.

А я именно это и подозревал. Даже не так. Я был именно в этом уверен. Немка мутит какую-то свою, пока что непонятную интригу. Ну и, естественно, банк ей понадобился не просто так.

А значит… Значит, выходит, что количество людей, знающих об архиве отца, значительно больше, чем мне казалось изначально.

Черт… Даже забавно получается. В Советском Союзе бедолага Бекетов сидел все эти годы в уверенности, что он один обладает страшной тайной. А теперь, что? Теперь так получается, что за мной скоро будет таскаться очередь из желающих добраться до тайника Сергея Витцке.

Солнце уже висело высоко над Берлином, заливая город ослепительным светом, когда наше «чаепитие» подошло к концу.

Мы с фрау Мартой, заметив, что время неумолимо движется в сторону обеда, а впереди еще так-то приход Магды Геббельс и ужин с дядей Колей, шустро убрали со стола и выскочили из дома. Хотя, правильнее будет сказать, Марта выскочила. Она вышла первой и ждала меня на улице, а я еще стоял на пороге.

Причиной задержки был Бернес, который усиленно готовился к встрече с Магдой Геббельс. И он к ней реально готовился. Пилил на своем инструменте, как наскипидаренный. Звуки, исторгаемые несчастной скрипкой, скорее напоминали медленную и мучительную смерть кошки, чем нечто прекрасное. Я, честно говоря, был безмерно рад возможности покинуть дом, иначе рисковал бы сойти с ума от этих пыток. Скрипка, возможно, замечательно звучит, но только не тогда, когда на ней фанатично наяривают гаммы и всевозможные упражнения.

— Вы же ненадолго? — С надеждой в голосе спросил Марк, когда я уже делал шаг за порог. Он при этом умудрялся держать скрипку подбородком, пока его пальцы, словно обезумевшие четырехлапые пауки, метались по грифу. — Меня пугает эта женщина.

Последнюю фразу Марк произнес совсем тихо, почти шепотом, и предназначалась она исключительно мне. Естественно, я тут же понял, о ком идет речь. О Магде Геббельс. И, признаться, вполне разделял опасения Бернеса.

Супруга рейхсминистра и впрямь вела себя, мягко говоря, очень странно. После вчерашней встречи я заподозрил, что Шипко, когда называл ее «сумасшедшей сукой», немного преуменьшал. Особенно насчет первой части. То, как эта дамочка пялилась на Марка, вызывало много вопросов.

— Не переживай, думаю, через пару часов уже вернемся, — постарался я успокоить товарища. — Держись там. Если что, притворись мертвым. Говорят, помогает.

— Очень смешно… — Скривился Бернес. — Шутник нашелся. Ты видел? Она же буквально пожирала меня глазами.