— И хотела ее убить, чтобы насолить адвокату? — с испугом уточнила Яблокова.

— Все верно. А убитый горем некромант, по мнению Чернова, начал бы делать необдуманные поступки. Вроде расправы над кукольницей. Или еще чего похуже. Бешеного пса, скорее всего, посчитали бы угрозой для общества и ликвидировали. Не спецотряд так семья Нечаевых. А может быть, и сам Чернов. И это бы запустило цепочку неприятностей для семьи. И для цели, в которую метил призрак.

— И что же выдало этот план? — уточнил Александр Васильевич.

— Савельева была поклонницей мастерства кукольника Карло. Это имя мало известно в империи, но в начале карьеры адвоката, расследуя убийство Левина, я нашел игрушку этого Карло. Шулера. Крайне вредного карточного фокусника, который едва не устроил в этом доме трагедию. Тогда мне получилось всучить этого Шулера Риперу, который оказался рад такому подарку. Но в гостях у Савельевой я не придал значения имени кукольника. А вот во время разговора с Ариной Родионовной вчера вечером девушка сказала, что кукла почти как живая. И я все понял. Правда, я думал, что Чернов сделал Ольгу одержимой. А вышло чуть по-другому. Такая вот история.

— Хорошая, — ответил Морозов. — Можно поговорить с вами наедине, Павел Филиппович?

Я пожал плечами:

— Идемте.

И направился в сторону кухни. Александр Васильевич последовал за мной.

— Куда делся призрак, Павел Филиппович? — начал кустодий, плотно закрыв за собой дверь.

— Его попросила в подарок Мара, — честно ответил я.

— А ее-то вы где встретили?

— В ресторане, куда заглянул пообедать. Не саму Мару, а ее сестру — Ягиню. С Марой мы встретились, когда я развоплотил призраков в той заброшенной деревне.Морозов нахмурился:

— Вы поистине интересный человек, Павел Филиппович, — произнес он. — Сами того не желая, вы заводите друзей из высших кругов общества. Причем общества куда могущественнее аристократических семей и даже богов. Сущностей, которые отвечают не только за наш мир, но и за многие. Как я понимаю, Мара отметила вас своим знаком, раз призраки в отделе встали на вашу защиту?

— Во время бунта в остроге. Иначе бы я погиб.

Морозов покачал головой:

— Ну спасибо, что помогли избавиться от призрака, — произнес он. — На кону стояло многое.

Я кивнул. Александр Васильевич развернулся и хотел было покинуть помещение, но я задумчиво протянул:

— Знаете, мастер Морозов. Я только сейчас понял, что у жандармов появились подражатели.

Я намеренно сделал ударение на слове «подражатели». И Морозов остановился. Обернулся и взглянул на меня, ожидая продолжения.

— Я про волну самоубийств. Например, мастер Акиньшин, который занимал пост управляющего крупных компаний. Да и других высокопоставленных приказчиков и промышленников.

— Я уверен, это просто совпадения, — с улыбкой ответил Александр Васильевич. — Зачем притягивать события прошлого к настоящему? Не ищите дурного там, где этого дурного нет. Идемте к остальным.

Бывший кустодий открыл дверь кухни и вышел в гостиную. Я последовал за ним, думая над его словами. И понимая, что моя догадка оказалась правдивой.

— Павел Филиппович, — послышался совсем рядом голос Ярослава.

Призрак редко входил в мою комнату и точно никогда не будил меня среди ночи. Поэтому я тотчас открыл глаза и заметил переминающегося с ноги на ногу культиста, который стоял рядом с кроватью.

— Что случилось? — спросил я, предполагая самое страшное.

— К вам гость прибыл.

— Сейчас? — уточнил я. — Ночью

Ярослав кивнул:

— Стоит у дверей в арку и громко орет как труба.

— Орет? — недоверчиво переспросил я. Прислушался и впрямь расслышал чей-то голос. Это согнало с меня остатки сонной оторопи и заставило подняться.

— Кто же это такой смелый?

— Этот самый Гордей, который Петров. Отчества его я не упомню. Он уже к вам приходил.

— Так впусти его во двор, — распорядился я. — Не хватало еще, чтобы его жандармы арестовали за нарушение спокойствия граждан.

— У него не самые добрые намерения, — поспешно предупредил призрак.

— Это я уже понял. С хорошими намерениями редко приходят среди ночи. И уж точно не орут за воротами, переполошив половину улицы. Ступай и отвори гостю…

Я выглянул в окно и сразу заметил своего дворника, который направлялся к арке, на ходу вскидывая ружье.

— Видимо, ваш гость разбудил и Евсеева, — прокомментировал это Ярослав. — И теперь ему точно придется худо.

— И ради всего святого, отбери у Евсеева оружие! Откуда оно у него?

— Выменял на что-то, — флегматично отозвался Ярослав, растворяясь в воздухе. Я же поспешно покинул комнату, жалея, что не могу проходить сквозь стены как призрак.

Когда я спустился на первый этаж, в дверь уже стучали.

— Что происходит? — донесся до меня голос Яблоковой.

Женщина вышла из подвала, держа в руках пыльную коробку.

— Все в порядке, — ответил я, подходя к двери. — Думаю, что вышло небольшое недоразумение, которое я решу.

— Не вздумай добавлять в этот дом призраков. Я не потерплю новых соседей. — сурово велела женщина и благоразумно направилась к себе.

Я распахнул дверь. На пороге стоял Гордей.

— Вы! — он ткнул в меня пальцем. — Вероломный некромант!

Начало речи Петрова и разговор на «вы» настраивало на оптимистичный лад. И давало понять, что заточку под ребро на пороге я не получу. Это немного меня успокоило. И даже расслабило.

— Какая прелесть… — раздалась негромкая реплика Яблоковой, которая все же решила остаться на лестнице.

— Я поверил вам, — продолжил тираду Плут. — Понадеялся, что вы сказали мне правду. Что не имеете виды на некую княжну. Но оказалось, что некромант солгал. Стоило ли ждать другого от аристократа?

— Он пьян? — осведомился Ярослав, который хоть и был рядом, не мог учуять ароматы, исходящие от гостя.

Я лишь кивнул. От Гордея несло спиртным. Он был растрепан, пальто распахнулось, явив разорванную сорочку в красных пятнах, подозрительно напоминающих кровь.

— Я ведь вам доверился. Душу вам раскрыл, — надрываясь, словно труба, продолжал вещать гость, и унять его не было никакой возможности. — Я просил не обижать девицу. Не играть с ее чувствами. Вы ведь уже выбрали себе избранницу. Так зачем морочить голову Лене.

— Лене? — громким шепотом повторила Яблокова. — Искупитель меня раздери…

— Гордей Михайлович, — твердо начал я, — прошу вас успокоиться и поговорить обо всем в приватной обстановке.

— И пусть сменит рубашку. А то ведь все посмертие будет ходить в таком неприглядном виде, — посоветовала Людмила Федоровна, привлекая внимание гостя. — Пройдите в дом. Если разговор будет проходить в таком тоне, завтра весь район будет знать про некую Лену и амурные дела, в которые оказался втянут некромант и неизвестный. А местное общество падко до сплетен.

Это подействовало. Плут кивнул и вошел в гостиную.

— Госпожа, извините, что я вас потревожил, — галантно поклонился гость и едва не упал при этом.

— Какие тревоги, юноша, — улыбнулась ему женщина.

Она оставила коробку под лестницей и подошла к нам. Без прелюдий отодвинула меня в сторону и взяла гостя под локоть.

— С кем имею честь… — растерянно пробормотал тот, непонимающе переводя взгляд на меня.

— Меня зовут Людмила Федоровна. Я здесь живу с дальним родственником, которого вы назвали вероломным. И просто обязана у вас узнать, что же он натворил.

— Мне про вас не говорили… — рассеянно заметил Гордей и как-то сразу смешался.

— И кто же должен был обо мне говорить? — мягко уточнила Яблокова и бережно усадила парня на диванчик в приемной. Затем она обернулась ко мне и по-доброму произнесла, — Павлуша, попроси нашего Фомушку заварить нам чаю. Видишь же, что гостя немного знобит.