Она указала в сторону кресла, и я удивленно поднял бровь. Но не стал задавать вопросов. Подошел к нему, сел на сиденье, которое вдруг оказалось жутко холодным. Мара подошла ко мне и положила ладонь на мое плечо:

— А теперь взгляни в зеркало, — велела она. И я подчинился.

Мир буквально перестал для меня существовать.

Отражение комнаты быстро размылось, и в зазеркалье показался большой дом с цветущим садом, на фоне которого стояла молодая женщина. Она улыбалась, глядя на бегающих между деревьями счастливых детей лет десяти. Мальчика и девочку.

— Это… — послышался голос Мары, но я покачал головой. Я и так знал, за кем наблюдаю в зазеркалье.

Сердце мое наполнилось теплом. Я смотрел на незнакомые черты лица, но под ними видел родные глаза.

— Я рад, что у тебя все хорошо, — едва слышно пробормотал я.

— Она счастливая мать, любимая жена, — ответила Мара. — В твоих венах течет кровь мироходцев, некромант. Так что кто знает, может быть, ты когда-нибудь сможешь посетить этот мир и встретиться с ней.

— А… — начал было я, но хозяйка дома меня перебила:

— Память очень ненадежная штука, мастер Чехов. Иногда дети помнят прежнюю жизнь, даже тоскуют по своим родным из других жизней. Но потом образы становятся зыбкими, имена превращаются просто в звуки. Наверняка, в первое время она и помнила вас и прежнюю семью, но потом начала все заново с другим телом. Так положено.

Женщина вдруг обернулась и взглянула прямо на меня. И мне показалось, что она меня видит. Женщина нахмурилась, и в ее больших голубых глазах на секунду промелькнуло нечто похожее на узнавание. А затем отражение помутнело. И в зазеркалье снова отразилась комната Мары.

— Спасибо, — едва слышно произнес я и встал с кресла. — Признаться, я не ожидал такого подарка.

— Не передумал? — хитро уточнила Мара. — Может все же останешься?

Но я вновь покачал головой:

— Мне нужно вернуться домой, мастер Мара.

— Мастер, — с улыбкой повторила за мной девушка, а затем протянула мне руку. — Тогда прошу тебя, мастер-некромант. Подари мне один танец. В моих чертогах так редко бывают люди. И я почти забыла, какого это — ощущать чье-то живое тепло.

Я на секунду замер, раздумывая, а затем кивнул. Взял девушку за ладонь и произнес:

— Это можно.

Зазвучала нежная мелодия, которую создавали монеты, подрагивающие на стенах и драгоценности, которые были повсюду, куда можно было бросить взгляд.

— Это плата, которую мне преподносят, — пояснила Мара, заметив мое любопытство. — Во мне есть кровь драконов, которые так сильно любят сокровища.

— Драконов не существует, — улыбнулся я.

— В твоем мире нет, — хозяйка дома усмехнулась и прикрыла глаза.

Мы закружились по комнате. Иногда пол под ногами пропадал, и мне не хотелось смотреть вниз, чтобы не знать, откуда порой веет лютым холодом. Мара казалась простой девушкой, которая наслаждается моментом. Она улыбалась, и ее кожа светилась.

Я не знаю, сколько продлился этот танец. Время словно замерло, позволяя нам не думать о следующей секунде. Наконец, музыка затихла, и Мара неохотно отстранилась:

— Тебе и правда пора домой некромант, — ответила она. — Разумом ты не здесь. Тебя тянет в мир живых. А я рядом с тобой могу вспомнить о своих желаниях. Это никому не пойдет на пользу. Мне стоит оставаться в своей сокровищнице и дремать у камина, где горят неисправимые души.

— Идти до врат по твоей дороге очень долго, — вздохнул я, и девушка рассмеялась:

— В том пути больше нет смысла.

Она повела рукой, и в центре комнаты возникли врата, за которыми показался подвал.

— Спасибо, — ответил я и шагнул было к выходу, но Мара меня остановила:

— Подожди, некромант. Еще кое-что. Держи.

Она протянула мне стеклянный шар, внутри которого переливалась призрачная энергия. И едва я взял вещицу в ладонь, как в стекле мелькнуло знакомое лицо. Я открыл было рот, чтобы еще раз поблагодарить хозяйку дома, но та предостерегающе приложила к губам указательный палец:

— Не стоит произносить слова, которые потом могут сделать тебя должным, Павел. Ступай. И до встречи, некромант. Пусть она будет не скорой.

— До встречи, — ответил я и шагнул во врата.

Козырев и Ярослав встретили меня у портала. Вид у призраков был обеспокоенный:

— Как прошла встреча, господин? — уточнил Козырев, едва я вышел, и дверь между мирами захлопнулась за спиной.

— Как видите, живой и здоровый, — ответил я.

— Хвала Искупителю, — вздохнул Козырев и утер несуществующую испарину со лба. — Вас не было не так долго, но сдается мне, что в иной мире время бежит иначе.

— Вы боялись, что я сгину в чертогах Мары, и Яблокова выгонит вас на улицу? — предположил я. Призраки не ответили. Но судя по их виду, их посещала такая мысль, пока я отсутствовал.

— Выгнать призраков сложно, — буркнул Василий. — А вот отвечать перед вашей бабушкой мне лично очень бы не хотелось. Она ведь и развеять может.

Я вынул из кармана телефон и тяжело вздохнул: связи в подвале не было. Осмотрелся по сторонам, и только сейчас я заметил среди обломков, в которые мой тотем разбил голову куклы, какой-то блестящий предмет. Подошел к телу, присел рядом и вынул из обломков фигурку богатыря на круглой подставке. Повертел ее в руках и задумчиво протянул:

— Наверное, это и была та самая вещь, которая раньше стояла на каминной полке.

— Вы… вы…

Дрожащий голос заставил меня обернуться. На лестнице в подвал стояла растрепанная Савельева. Женщина застыла, оторопело глядя на разбитую куклу, в которую переселила Чернова.

— Вы убили его… — просипела гостья.

Затем она подошла к кукле и рухнула на колени. Погладила пальцами расколотую голову и всхлипнула.

— Зачем ты все это затеял, Леша, — пробормотала она. — Прошлое должно остаться в прошлом. Мы могли бы начать все с чистого листа. Смогли бы жить вечно…

— Вы и правда очень талантливый кукольник, мастер Савельева, — произнес я. — Признаться, я впервые вижу одержимую призраком куклу.

Женщина резко вскинула лицо, и в ее глазах полыхнула ненависть.

— Я говорила ему не связываться с вашей семьей! — воскликнула. — Просила не мстить. Но он был упертый. И очень хотел поквитаться за свою гибель. И думаю, он имел право отыграться за убийство. Его погубили в его же доме! Разве это справедливо?

Я только усмехнулся:

— Чернов был умным человеком и понимал, что его ждет либо прозекторский стол, либо каторга. Таков финал преступного промысла. Он не успел вовремя остановиться. Алеша делал ужасные вещи. И самое удивительное, вы знали о том, что он приводил сюда девушек, которых потом губил.

— Хорошие люди не спускались в этот подвал, — ответила она.

-Такое у вас оправдание убийцы? — нахмурился я. — Плохое случается только с дурными людьми? Вы прошли через испытания после смерти вашего отца. Ваша матушка и вы заслужили все, что с вами случилось тогда?

— Это другое, — упрямо возразила женщина.

— Только потому что вас не убили, вы получили шанс на новую жизнь, — процедил я. — Чернов губил беззащитных, заблудившихся девчонок, которым некуда было пойти. Несчастные уже были жертвами, а он мучил их и зверски добивал. И даже после смерти он терзал их души. Одна из убитых оставалась тут все это время. Вон ее кости!

Я ухватил женщину за плечо и развернул к останкам баньши.

— Вы не понимаете, — упрямо насупилась Ольга. — Алексей видел людей насквозь. Он точно знал, кто заслужил гибель. Он повидал на службе всякое и понимал, что некоторых надо давить сразу.

Я покачал головой:

— Несчастная была совсем юной. Она пришла устраиваться к подонку горничной. Чем бедняжка заслужила смерть? Мерзавец сожрал всех других призраков, но ее продолжал мучить, наслаждаясь каждым ее криком. Он делал это годами. Девушка едва не стала баньши из-за страданий.