— То есть новые возможности замещают что-то важное в жизни человека?

— Человек становится иным. Только кто-то очень близкий может заметить изменения в нем. Но посторонние, думаю, не обратят внимания, если человек вдруг прекратит напевать по утрам. Или перестанет гладить кота, которого потом внезапно выбросит из дома.

— Думаешь, Щукин мог стать шаманом? — спросил я.

— Сейчас я бы заподозрила его именно в этом. Но когда он приходил в наш дом, я много еще не знала. И не понимала, отчего рядом с ним мне становится не по себе. Филипп говорил, что у парня есть особый дар — он ощущает таланты других людей и замечает воздействия. Якобы, когда наши призраки оказывались рядом, гость начинал озираться. Мне и в голову не приходило, что он нанес на себя шаманские руны. Это ведь что-то совершенно невообразимое. Как можно так рисковать?

— И что произошло потом? Почему отец с ним повздорил?

— Это случилось много позже. Они вместе учились, затем проходили практику, и Щукину довелось попасть на азиатскую границу, где он служил несколько лет. Вот именно оттуда он и вернулся совсем другим человеком. Я это точно осознала, встретив его случайно на одном из приемов. Парень походил на зверя. От него веяло чем-то хищным и темным. Он смотрел на меня, не отводя взгляда. Словно чуял во мне добычу. Знаешь, никто такого себе не позволял. Я ведь не безобидная ромашка.

— И что ты сделала? — насторожился я.

— Ударила его.

— Вот как? — удивился я. — Прилюдно?

— Ну что ты, Паша?! Неужто я кажусь тебе настолько дикой? Я ушла в сад, и когда Щукин вышел следом за мной, прямо спросила, откуда в нем столько смелости. Он усмехнулся и довольно бесцеремонно попытался обнять меня.

— Тебя? — меня аж встряхнуло от злости.

— Меня, — хмыкнула бабушка. — Парень правда не понимал тогда, с кем связался. В каждом доме есть призраки. И в саду их тоже хватает. Мне достаточно было щелкнуть пальцами, как наглеца окружили мертвые. Они били его аккуратно, но сильно. Видимых синяков на нем не осталось, но бедолага выползал из сада на четвереньках.

— Он не видел призраков? Не пытался им сопротивляться?

Бабушка задумалась, и между ее бровей залегла глубокая складка.

— А ведь сейчас мне все видится по-иному, — проговорила она наконец, и глаза ее недобро сузились. — Щукин вполне мог все это запланировать, чтобы убедить меня, что он обычный смертный. Он понимал, что убить его я не пожелаю, и мог позволить дать себя унизить, чтобы я никогда не подозревала его в том, что он добровольно принял шаманизм.

Она развернулась и молча направилась на кухню. Я последовал за ней.

На кухне Фома раскладывал салфетки, Арина Родионовна натирала ложки под руководством Яблоковой, которая соизволила вынуть из тайника столовое серебро. И все старательно делали вид, что мы с бабушкой не выходили для разговора.

— Эти приборы вы можете найти только в столовой императора и в моем… то есть нашем доме, — с гордостью сообщила Людмила Федоровна, рассказывая про ложки, которые натирала Нечаева. — Правда, мне всегда было неловко ими пользоваться.

— Почему? — невинно поинтересовалась Иришка.

— Потому что из всего гарнитура потертыми стал бы только один набор. И это грустно. Мне в те времена не удалось создать семью.

— Почему же? — снова невинно уточнила Иришка.

— Сложно было найти подходящего мужчину с моей репутацией и характером, — пояснила Яблокова.

— У вас хороший характер, — возразила княгиня. — Особенно для времен Смуты. Мало кто из женщин в те времена был способен оставаться свободной и достичь ваших высот. А у вас это получилось.

Яблокова смутилась и потупилась.

— Спасибо, Софья Яковлевна, — произнесла она.

Видимо, Людмила Федоровна не привыкла к искренней похвале. Тем более от княгини, которую она уважала.

— Вам пришлось пройти сквозь многие испытания, — продолжила Софья Яковлевна. — Будь вы мужчиной, то вас бы звали в каждый салон высшего света и предлагали своих дочерей для заключения союза. Но никто не был готов к женщине, которая смогла подмять под себя лучшие ломбарды столицы. Да и про контрабанду от Виноградовой ходили легенды. Мне пару раз даже удавалось через третьих лиц получить от вас флаконы духов из Подбритании.

— Если бы я знала, что вы так любите этот парфюм, то передала вам его сама, — улыбнулась Яблокова и добавила, — в подвале есть тайник, в котором сохранилось несколько винтажных упаковок самых ценных эликсиров. Создатели уверяли, что они и через сотню лет не испортятся.

— И много у вас таких тайников? — с усмешкой осведомился я.

— Хватило бы на безбедную старость одинокой женщине, — отозвалась соседка с лукавой усмешкой.– Но теперь у меня есть большая семья.

Фома улыбнулся и положил ладонь на локоть женщины.

— Вы стали для меня родным человеком, Людмила Федоровна, — произнес он. — Я очень надеюсь, что мой переезд не станет препятствием для нашей доброй дружбы.

— Мы решили выделить для вас комнату, — вставила Иришка и добавила. — Если вдруг надумаете задержаться с ночевой.

— Или когда надо будет повозиться с детишками, — довольно кивнула Людмила Федоровна.

Питерский мягко обнял за плечи смутившуюся Иришку и неожиданно выдал:

— Лишних бабушек не бывает.

— А вот это правильно, — воскликнула княгиня. — Я надеюсь, что мне тоже достанется возможность нянчить малышей Питерских.

Она тут же помрачнела, наверняка вспомнив о Маргарите Ивановне, которая покинула дом, чтобы спокойно выносить ребенка. Мы переглянулись, и я увидел в глазах женщины страх. Бабушка очень беспокоилась о том, что дитя родится с темным даром. Учитывая, как мачеха относилась к некромантам, нам всем придется нелегко. Но говорить об этом вслух мы не стали. Я взял бабушку за ладонь и сжал прохладные пальцы.

— Все будет хорошо, — сказал я, надеясь, что окажусь прав. — Кстати, о хорошем. А куда делись домашние призраки?

— Мой новый помощник увлек их забавными историями, — отмахнулась Софья Яковлевна.

— И кто у тебя появился? — удивился я, зная, что бабушка редко принимает новых миньонов в штат.

Родственница хитро прищурилась:

— Мне удалось встретить одного очень интересного человека, — произнесла она. — Жаль, что мы не были знакомы при жизни. Он оказался интересным собеседником. И я надеюсь, что станет полезным помощником нашей семье.

— И кем он был при жизни? — уточнил любопытный Фома.

— Заведовал библиотекой императора, — спокойно ответила бабушка. — Однако, было это много лет назад. Но за время посмертия, призрак сохранил ясность ума.

— И где ты его повстречала? — насторожился я.

— Саша принес мне в подарок книгу, которую выкупил у какого-то коллекционера. А к металлической закладке, что лежала между страниц, оказался привязан дух. Он не сразу очнулся. Какое-то время оставался замороженным, и не хотел идти на контакт. Но я сумела его растормошить.

— Было бы любопытно с ним поговорить, — вдохновился я.

— Особенно учитывая, что после смерти на него не действуют клятвы молчания, — словно между прочим отметила Софья Яковлевна и добавила, заметив мой заинтересованный взгляд, — Дух теперь принадлежит нашей семье. Я взяла с него слово верности.

— А может, он и мне поможет, чтобы не таскаться к учителям для уроков этикета? — предположил Фома.

— Для этого я и решила для начала познакомить его с вашими призраками. Ваш Василий очень вредный, как я успела заметить. Не хотелось бы, чтобы в доме возникали конфликты.

— Козырев хороший, — заступился я за старика, и тут с нижнего этажа разнесся крик, который услышали все, кроме Иришки.

Мы быстро направились прочь из кухни и спустились на первый этаж. И пред нами предстало поистине шокирующее зрелище. Ярослав стоял у окна и со священным ужасом смотрел на Козырева. Тот яростно размахивал шахматной доской, пытаясь ударить невысокого худого человека в деловом мятом костюме, со всклокоченной седой шевелюрой. Но предмет предсказуемо проходил сквозь миньона бабушки. На полу были разбросаны фигуры, на которые никто не обращал внимания.