Этот разговор был непростым. Что теперь обо мне подумают эти люди? Их Анна где-то и не с мужем, имеет средства к существованию, и муж к этому не причастен. Скоро им все станет понятно. Хорошо, что они узнали обо всем от меня.

Прости меня, Анна, за неизбежно разбитые сердца твоих родителей.

Процесс самобичевания прервал пристальный взгляд того же соседского парня. Он уставился на меня.

— Добрый день! — крикнула я ему. К моему удивлению парень поспешно направляется ко мне. Он прислонился к забору, его большие руки легли на него.

— Привет, — он кажется взволнованным. — Как ты?

— Хорошо, — нейтрально отвечаю я незнакомцу.

— Я слышал у тебя проблемы. Не из-за нас?

Я нахмурилась. Внимательней присматриваюсь к рыжеволосому парню с усыпанным веснушками лицом.

— Мы можем поговорить? — спрашивает он.

— Конечно, — отвечаю я. Пока я обхожу забор, парень тихонько говорит:

— Я давно хотел тебе позвонить, но боялся, что Том возьмет трубку, — придерживает для меня калитку. — Проходи.

Изнутри дом просторный и уютный. Я вскользь просматриваю фотографии в гостиной, на них изображены счастливые мужчина и женщина на фоне разных мест, на большинстве снимков неподалеку припаркован красный автомобиль. А еще эта семья любит книги, здесь целая стена выполняет роль книжного шкафа.

На кухне я села за стол, сложила перед собой руки, а парень суетливо приготовил чай и поставил маленькую чашку передо мной.

— Мы одни. Можно говорить спокойно, — заверил он и садится на противоположную сторону стола. Я с любопытством рассматриваю его, а он застенчиво смотрит на меня. Парень, кажется, очень молод. Может даже случиться, что моложе Анны. Студент колледжа?

Он не полон, но худым его тоже назвать нельзя. Маленькая чашечка в его больших руках выглядит немного нелепо.

— Хорошо… — мне сложно о чем-то говорить с ним, когда я не знаю даже его имени. Я хочу задать несколько уточняющих вопросов, но не представляю, как это сделать. Поразмыслив, решила действовать прямо, даже если чувства этого парня будут задеты.

— Я недавно ударилась головой, и у меня возникли некоторые проблемы с памятью, — медленно заговорила я и показываю на свой лоб. — Так что… хм…. давно мы с тобой встречаемся? — с запинками спросила я. Молчание затянулось, и я выдохнула:

— Спим.

Парень опустил взгляд и покраснел.

— Извини, я не хотела тебя смутить, просто… — виновато говорю я. — О некоторых событиях придется напомнить.

— Только раз, — резко выпалил он, не поднимая от чашки глаз. — После твоей свадьбы.

Вот это открытие! Я откинулась на спинку стула, глядя в пустоту. Сказать, что я удивлена, — ничего не сказать.

Очень хочется снять несуществующие очки с глаз и подумать.

Вся характеристика Анны сводится к тому, что на такие подвиги она не способна. Впрочем, могу ли я делать такие выводы? Ведь Анну я никогда не знала лично.

— Меня зовут Джимми… Джим, — осекся он. — На случай, если этого ты тоже не помнишь.

Я улыбнулась, но улыбка получилась надломленной.

Если Джим не позвонил Анне, потому что побоялся Тома, то Анна не искала для этого возможности, потому что ей это было не нужно. Смотрю на парня и не могу понять, зачем она это сделала.

Она вышла замуж, а через несколько дней изменяет Тому с ним. У этого поступка должна быть причина.

— Как это произошло? — собравшись с духом, спрашиваю я.

Парень, наконец, поднял глаза.

— Ты попросила меня об этом, — очень тихо сказал он.

— Что? — опешила я. Опять оцениваю парня, ну не похож он на того, кого умоляют о незабываемой ночи с ним. Такое чувство, что дело в мести…

— У твоего мужа есть любовница, — так же тихо сказал он, тревожно выпучив при этом глаза.

Что ж, догадка оправдалась довольно быстро. Начинаю что-то понимать.

— Ты приехала к своим родителям, но не пошла к ним. Я позволил тебе войти, и ты мне рассказала все. Много кричала, плакала. Сожалела. О том, что у Тома есть любовница, ты узнала через два дня, после того как вышла за него замуж.

В груди больно защемило, как будто тело все еще хранило боль сердечной раны.

Бедная Анна. Она оказалась в ловушке, а затем совершила невероятно глупый поступок… Может, она действительно обезумела, а я — плод ее воображения?

Пришлось с силой прогонять такие мысли. Я знаю, кто я. У меня есть целая жизнь, и я ее не придумала.

— Я говорила тебе, как узнала о ней? Может, я знаю, кто она? — допытываюсь я.

— Том не поехал в командировку, а был с ней. Это все, что ты сказала.

После свадьбы сразу к любовнице? Бред какой-то! А может, излишняя самоуверенность?

— Спасибо, что рассказал мне, — поджав губы, говорю я.

— Надеюсь, я об этом не пожалею, — Джим пожал плечами. Между нами сохраняется некоторая неловкость.

— Я предпочитаю злую правду сладкому неведенью. Спасибо тебе еще раз, и мне пора.

В смятении покидаю Форклод. Мысли о взаимной измене семьи Стоун никак не уходят из головы. Их браку пришел конец еще до моего появления. Развод, коим я намереваюсь заняться, формальность, на которую вряд ли решилась бы сама Анна.

На моем лице растянулась ухмылка.

Даже дышать стало легче. Неужели совесть меня так сильно душила, что теперь, узнав эти маленькие грязные подробности, мне по-настоящему стало легко?

В этой реальности нет интернета, соцсетей и всезнающего гугла, поэтому телефонная книга в помощь. На серых страницах много людей с фамилией Коллинс, но Клайд среди них только один.

Уже месяц прошел с того дня, как мне удалось уйти из больницы, поэтому я не сильно рассчитывала, что мистер Коллинс вспомнит мое имя вот так сразу. К моему удивлению, он вспомнил и, не задумываясь, согласился встретиться со мной.

Энтузиазм Коллинса меня несколько озадачил. Все время, что иду к скромному кафе на углу Второй центральной и Шестнадцатой западной улиц, чувствую легкое беспокойство.

На фоне серого фасада скучного здания пурпурная вывеска «Старый друг» бросается в глаза сразу. В кафе приятная атмосфера и мало людей. Я сняла пальто и зацепила его на стоячую вешалку возле дверей. Мужчина с завязанным на поясе фартуком проводил меня за лучшее место из тех, что мог мне предложить. Я предпочла бы сесть у окна, но эти места уже заняты, потому безропотно опускаюсь за столик у глухой стены.

Услужливый официант подает мне меню, но я прошу только чай. Я проголодалась, но все равно кусок в горло не полезет, пока не будет позади столь ответственный разговор.

С протяжным скрипом открывается дверь, но это не Клайд Коллинс, две молодые девушки снимают верхнюю одежду и вешают ее рядом с моей.

Мой взгляд метнулся к часам на стене — доктор Коллинс опаздывает.

Еще через пять минут вошли мужчина под руку с женщиной, и только за ними появился Клайд Коллинс. На нем серое пальто, а на шее завязан однотонный бордовый шарф.

— Прошу извинить меня, — сказал Коллинс, накинув пальто на спинку соседнего стула. Садится. — Надеюсь, я не заставил вас слишком долго ждать.

— Пятнадцать минут, — в моем голосе нет упрека, просто констатация факта.

С любопытством смотрю на мужчину. Странно видеть мистера Коллинса без белого халата и вне стен больницы. Такое чувство, будто в голове ломается некий стереотип об этом человеке и сознание пытается принять истину, что вне работы он может выглядеть как-то иначе. Как сейчас, например, быть не доктором, а привлекательным мужчиной в синей рубашке выходного дня.

Когда подошел официант, Коллинс заказал только кофе. Удобнее расположившись за столом, мужчина обратил на меня прямой взгляд:

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает он у меня.

Прежние мысли испарились мгновенно.

— Это не психотерапия, доктор, — с доброй усмешкой напоминаю я и сразу перехожу к делу:

— Ева Нельсон. Знаете ее?

— Да.

— Я хочу, чтобы ее перевели к вам. Это возможно?