— Ее не послушали? — затаив дыхание уточнил я, хотя догадывался о том, что услышу.

— Над ней посмеялись. Император вынул клинок и разрубил ветхую дверь, отбросил в сторону гнилые доски. И в тот момент день сменился ночью. Буквально минуту назад с неба лился свет, а вот уже мир утонул в чернильной тьме. Тут же вспыхнули огненные миньоны за спинами своих хозяев. Но вместо того, чтобы осветить местность. Они вдруг набросились на призывателей и их друзей. Каждый из аристократов призвал своих помощников. Вот только они не подчинялись приказам. Пришлось вынуть клинки, которыми принято разделывать дичь.

Мужчина посмотрел на меня темными глазами, в которых качалась боль.

— Мало кто понимает, что это такое — биться с чистой силой, когда у тебя самого нет ничего, кроме ножа. Несколько князей полегли сразу же и их тела поглотило жадное болото. Кто-то успел заметить сидящую на крыльце проклятого дома женщину. Потом одни утверждали, что она была старухой, а другие уверяли, что там была девушка невиданной красоты. Вот только, кем бы она ни была, но стало ясно, что именно она сделала так, что силы ополчились против одаренных…

— И как же они выжили? — спросил я, когда пауза затянулась.

Мужчина тряхнул головой, будто все еще пребывая в собственных воспоминаниях.

— Только один человек из всей свиты оказался крепче колдовства. Та девица, которая просила не ходить в проклятый дом. Она призвала свою силу. И болото вспенилось, выпуская наружу мертвецов. Их было так много, что деревья расступились, чтобы вместить каждого. Мне было совсем мало лет. Но я помню, как выглядит некромантка призвавшая смерть. Она была прекрасной и жуткой. Ее черные волосы взметнулись и словно змеи клубились вокруг головы. Лицо сделалось белым… Та старуха из избы подскочила на ноги и засмеялась. Ее голос казался громом. Многие попадали на колени, зажимая уши. Мертвые шли на миньонов, обхватывая их костьми и закрывая плотью, которая не разлагалась в болоте. И хоть наши миньоны были мощными, они не могли справиться с лавиной мертвых. Никогда прежде я не видел столько трупов.

— Там капище?

— Древнее и могучее, — шепотом подтвердил император. — Жрецы потом десятилетие пытались его зачистить, но сумели лишь накрыть защитным куполом, внутри того, который раскинулся над резиденцией.

— А та некромантка…

— Софья Яковлевна спасла нас. Она сумела раздавить руками мертвых всех наших миньонов и приказала не призывать новых. Никто из нас не посмел ее ослушаться. Даже император. Спустя годы я понимаю, что если бы она потребовала в тот момент трон, то получила бы его и каждого из нас в рабство. Мы бы принесли ей клятвы верности не раздумывая. Но она не просила об этом. Она поклонилась старухе и заговорила с ней на незнакомом тягучем языке. Та выслушала, кивнула и медленно побрела к избе. Дверь вернулась на место, а домишко стал еще ниже, опустившись в землю по самую крышу.

— И что было потом?

— Мы вернулись в лагерь. Всю дорогу молчали, размышляя о произошедшем. Иногда среди стволов деревьев мелькали тени и если кому-то хотелось всмотреться в них, они видели мертвых, которые шли за нами по пятам. Некромантка опасалась, что кто-то из нас решит призвать силу, и придется с этим бороться.

Когда мы оказались у этого озера, император попросил вашу бабушку отпустить мертвых. И она сделала это. Не требуя ничего взамен. Не ставя условий. Только сказала, что хотела бы как можно реже с нами встречаться.

— Так она получила позволение не посещать резиденцию, — понял я.

— Она не рассказывала об этом?

— Только в общих чертах. Княгиня не особенно любит хвалиться своими подвигами.

— Никогда не видел такой мощи, — признался император. — И точно прежде, не испытывал такого ужаса от собственного бессилия.

Мужчина прошел по мостику и остановился у самого края доски.

— В то время было принято решение объявить это место свободным от силы. Чтобы каждый из аристократов мог вспомнить, что он прежде всего человек. Силой позволено пользоваться только в пределах своего дома. А вот в лесу мы должны вести себя так, словно не владеем талантами.

— Здесь миньоны могут восстать против своего хозяина? — уточнил я.

Вместо ответа император взмахнул рукой и на поверхности воды появились круги. Затем раскрылись крупные белые кувшинки.

— Тут нет опасности, — пояснил мужчина, второй рукой, заставляя камыш на другой берегу сделаться гуще. — Просто установленные правила, которые надлежит исполнять.

Я хотел спросить, почему же он использует силу, но вовремя прикусил язык. В этот момент из-за кустов вышло трое дружинников и остановились, оценив обстановку. Каждый поклонился мне и дождались, когда Станислав Викторович обернулся.

— Все в порядке. На меня никто не напал, и я не вынужден защищаться. Просто решил поправить немного пейзаж. Можете быть свободны.

Мы тут же остались одни. Император вернулся на берег и сел на траву. Я последовал его примеру, устроившись рядом.

— Я тоже стараюсь следовать правилам. Вы заметили, в каком состоянии кусты?

— Да, садовник у вас отменный, — признал я.

— Скажу вам по секрету, что этот садовник — я сам. Я и инструменты.

— В самом деле? — я уже иначе взглянул на подстриженные растения. — Здорово у вас получается.

— И у вас получается отменно, Павел Филиппович.

— О чем речь? — насторожился я.

— Вы сумели расположить к себе Петроград. Вас любят люди. И для этого вы всего лишь были собой. Делали свое дело, защищая тех, кто к вам обращался.

Я не знал, как должен реагировать на подобные заявления, и пожал плечами.

— Понимаете, отчего вашу машину не стали обыскивать?

— Не уверен, что на это есть причина. Просто я сказал, что запрещенного у меня с собой нет. Мне поверили. Я не знал, что продукты сюда завозить нельзя.

— Дружинники считают вас героем, мастер Чехов. Вы защитили того парня… — мужчина задумался, пару раз щелкнул пальцами, — Львинов, кажется.

— Литвинов, — поправил его я. — Если вы говорите о деле пропавшей княжны.

— Именно о нем. Вы практически спасли того беднягу от каторги, а всю его семью от голодной смерти. Насколько я знаю, он вернулся на службу. Потому все дружинники смотрят на вас как на своего человека.

— Я еще девушку от нежеланной свадьбы избавил. Случайно, в процессе помощи клиенту, которого назначила мне палата, — сообщил я упавшим голосом. — И боюсь, что люди решат, что я и в этом могу помогать.

— Я слышал, что вы исцелять способны, — хохотнул Станислав Викторович, хлопнув меня по плечу. — Не беспокойтесь, Павел Филиппович, слава — не самая верная подруга. Сегодня вам аплодируют, а завтра могут закидать гнилыми помидорами.

Мне показалось, что на последней фразе голос императора стал строгим.

Мы неспешно вернулись к резиденции. Император был задумчив, и никто не пытался к нам подойти и заговорить.

— Желаете утолить голод? — рассеянно уточнил он, махнув рукой в сторону столиков с закусками.

— Спасибо, но предпочту отказаться. Не хочу перебивать аппетит перед ужином.

— Ах, да, у вас же бабушка волшебно готовит, насколько я знаю. Хочу проявить напористость и напроситься как-нибудь к вам в гости на обед. Как вы думаете, некромантка пустит меня под крышу семейного дома?

— Полагаю, что она будет вам рада. Но лучше будет предупредить, чтобы порции еды были достаточными. Софья Яковлевна ужасно расстроиться, если кто-то будет голоден после того, как поднимется из-за стола.

— Скажу вам по секрету, моя матушка была такой же. Она тоже любила заглядывать на кухню. Слуги делали вид, что не происходит ничего странного, когда женщина ее уровня повязывала на себя фартук и нарезала лук. И ее пироги были самыми вкусными из тех, что я пробовал. Я даже воровал корочки, отламывая их, пока пирог остывал.

— Верю, — коротко ответил я, улыбаясь от представшей перед мысленным взором картины.